– Ну разумеется, – сказал Сварог. – Только сначала нужно здесь разобраться, да так, чтобы у нас не было с ними потом никаких забот и хлопот…
– Командир…
– Да?
– Возьмите меня с собой на королевский бал.
Сварог усмехнулся:
– Хочешь посмотреть платья? Достаточно будет потом изучить старые записи – фасоны с тех времен практически не изменились. Или тебе непременно нужно их увидеть самой?
– Ну, и это тоже, – сказала Канилла, не ответив на его улыбку. – Вот только платья меня сейчас меньше всего интересуют… За вами пустили шпиков… Если они все же нас не подслушивают и не подглядывают, у них есть все основания считать, что мы прилетели сюда надолго. Самый логичный следующий ход в такой ситуации – начать нас разрабатывать, вы сами учили…
– Логично, – вынужден был согласиться Сварог. – Только для этого нужно до нас добраться вживую, а это нелегко… разве что из зеркала у меня полезет загадочная красотка Иляна… а то и кто-то еще…
– Вот на этом я расчеты и строю, – сказала Канилла. – Вы несколько часов провели в городе, делать было нечего, и я все обдумала. Следите за моей мыслью, командир. Проще и легче всего к нам подкатиться как раз на королевском балу, где мы на их территории, они же люди, у них человеческая логика… Ко мне, можно решить, гораздо легче подкатиться, чем к вам. Вполне может обернуться так, что возле меня объявится роковой красавчик. Я молодая, очаровательная, а уж прикинуться дурочкой всякая женщина умеет мастерски. Грех не попытать счастья – я имею в виду дела разведывательные – со столь подходящей особой. Предположим, так и произойдет, тем более что я буду играть откровенную блудливость. Если что, к нему я не поеду, скажу, что нам настрого запрещено проводить ночи вне резиденции. Думаю, поверит: вряд ли они интересовались регламентами канцелярий наместников, им это попросту не нужно. Приведу его сюда, попробую разговорить. А если он окажется из тех, кто разговоры откладывает на потом, если попытается очень уж бурно покушаться на мою добродетель, я его без затей срублю парализатором. У нас целый ящик парализаторов. Должно подействовать. Я два раза прочитала отчеты техников, наблюдавших визит Иляны к Орку. Они пустили в ход все датчики и детекторы, какие только имелись. Вывод категорический: это самый натуральный человек, и никто другой…
– Может оказаться так, что она – человек, – сказал Сварог. – Но есть другие, устроенные совершенно иначе.
– Если что, попробую еще убойные приемчики, – безмятежно ответила Канилла, словно отмахнулась. – Вы же знаете, у меня по боевой рукопашке результаты неплохие. Ну, а если и это не поможет, наши люди будут рядом. Это не дворец, а большущий капкан. Скрутят, отнесут в виману, и она тут же стартует. А уж на Таларе его быстренько разговорят. Вы же сами говорили, что нам нужен пленный. Что скажете?
– План заманчивый… и довольно толковый, – сказал Сварог задумчиво. – Может закончиться успехом… при условии, что они нас не подслушивают.
– Даже если подслушивают, подглядывают и будут знать заранее, что мы задумали, – какие тут неприятности? Не будут же они на нас набрасываться прямо на балу, вообще в городе. Просто будут знать, что мы знаем, и в соответствии с этим вести игру дальше. Мы же еще здесь не обосновались толком, вы не вручали королю верительных грамот, он только готовит пышную церемонию. А приказ я соблюдаю старательно…
Сварог знал, о чем она – на последнем инструктаже перед отлетом он отдал строжайший приказ всем без исключения: на Нериаде всем до единого ни словечком не упоминать о задуманной операции, о пребывавшей не так уж далеко от Нериады боевой флотилии – именно допуская, что их могут подслушать…
– А если они не смотрят и не слушают – шансы на успех огромные, – сказала Канилла. – Я бы на их месте на такую безобидную приманку клюнула: молодая, красивая, глупенькая, блудливая… И одета соответственно. У них женщины одеваются, как тысячи лет назад – платья до пола, вырезов практически нет. А я поеду в нашем платьице. Кто запретит высокой Госпоже Небес? Я ж на них буду действовать убойно, не хуже «Белого шквала»…
Она крутнулась волчком – медленно, так что короткое платьице и не взметнулось. Сварог вздохнул, ничуть не скрываясь. С Каниллой ему порой бывало трудновато, чисто психологически. Сотрудник отличный, ценный, к дисциплине относится со всем уважением, но частенько при обсуждении самых сложных вопросов и дел держится так, что посторонний, впервые с ней столкнувшийся, сочтет взбалмошной, легкомысленной, безалаберной. Тут уж действовали въевшиеся в подсознание армейские рефлексы: в армии всегда недолюбливали редкое несоответствие формы и содержания. Люди в погонах обычно, в отличие от штатских, не видят ничего смешного в одной из статей «Воинского артикула» Петра Первого: дабы не смущать начальство, подчиненный должен иметь вид лихой и придурковатый…
– Дело опасное… – сказал он скорее машинально, чем возражая.
– На Той Стороне, по-моему, было опаснее, – сказала Канилла. – Но вы разрешали туда идти не только мне, но и Янке… А уж там гораздо легче было заработать нож под ребро… Вы мне что, запрещаете?
– Да нет, – сказал Сварог, сдавшись окончательно перед ее несокрушимой, в общем, логикой. – Разрешаю. Вообще-то могут и на меня клюнуть…
Он подошел к овальному зеркалу и еще раз с удовольствием обозрел свою физиономию, точнее, чужую. По-человечески она Сварогу не нравилась, от нее тошнило, но вот с точки зрения дела – лучшего и не придумаешь…
Уж его-то эти, из Радианта, прекрасно знали в лицо, так что соваться на Нериаду в своем подлинном облике было бы не самоубийством, конечно, но моментальным провалом. А потому специалисты своего дела изготовили ему «маску» – постоянную, снимавшуюся заклинанием. Великолепная рожа: за лигу видно, что ее обладатель глуп, как пробка, но преисполнен самомнения, чванства, тупой гордыни – то есть великолепный экземпляр для вербовки. Занятно: при изготовлении «маски» в качестве прототипов использовались сразу три реальных фигуры, благородные лары, обладавшие вышеперечисленными качествами в полной мере. Один из них – небезызвестный барон Копер, которого, по уму, давно пора бы загнать в замок Клай, тюрьму Лоре или, по крайней мере, выслать на Сильвану за все его художества на земле, но, увы, нет юридических зацепок. От него Сварогу достались еще и дурацкие усики – коротенькие, не достигавшие углов рта, закрученные в виде запятой. Хоть какую-то пользу принес, скотина…
Он отвернулся от зеркала, шагнул к креслу. Тут его и накрыло…
Словно могучий порыв ветра пронизал насквозь ставшее бесплотным, как туман, тело, ворвался в мозг, промчался меж ребрами и вырвался со спины – но этот шквальный порыв был не холодным, а приятно теплым, всепроникающим, растворившим на миг в чем-то, чему названия не было изначально…
Погруженный в некий мерцающий туман, не дававший шевельнуться, он испугался бы – но страха отчего-то не было, как и любых других чувств. Туман стал светлее, в нем четко проступило изображение здешнего королевского дворца, пышно-старомодного, возведенного в стиле былых тысячелетий – как все прочее, и архитектура здешняя застыла, словно доисторическая муха в янтаре. Этакая коробка из-под обуви с прорезями, каменная стена вокруг, крыши унылого, болотного темно-зеленого цвета, несоразмерные угловые башенки, слишком тонкие по сравнению со зданием, опять-таки несоразмерные огромные крыши, похожие на китайскую соломенную шляпу низким конусом…
Потом на фоне дворца появилось лицо Иляны, спокойное, надменное, волосы на сей раз не распущены по плечам, а уложены в затейливую прическу, смотрит словно бы свысока. Исчезло, и на смену ему явились другие, проплывая неторопливой чередой, так что их удавалось хорошо рассмотреть – главным образом мужские, хотя появляются и женские, довольно симпатичные, но безусловно уступающие красотой Иляне, лица молодые, пожилые, а то и старые, как из тех, что легко всплывают в памяти, так и совершенно неприметные, словно принадлежащие хорошим шпикам…
