– Кто это? – кивнул на седого Никифор.
– Егор Крутов, – задумчиво ответил Ираклий. – Координатор Сопротивления и волхв.
Никифор и Глеб переглянулись.
Мария села на свое место. Седой мужчина махнул всем рукой и исчез. Тарасов невольно завертел головой, пытаясь определить, куда подевался собеседник Марии, но никого не увидел. Координатор Сопротивления действительно исчез.
– Планы меняются, – сказала Мария, в то время как ее спутник разворачивал джип. – Нас пригласили в гости в Ветлугу. С вами хочет побеседовать один человек.
– Тоже волхв? – спросил Тарасов.
Мария покосилась на Ираклия. Тот ответил виноватым взглядом.
– Я им сказал о Крутове.
– Да, волхв, – кивнула женщина, спрятав улыбку. – Кстати, внимание волхвов дорогого стоит. Никифор, вы уже кое-что знаете о нашей организации, просветите капитана Тарасова, пока мы будем ехать. Остальное узнаете от хозяина.
Никифор посмотрел на Глеба.
– Приготовься, капитан, услышать кое-что необычное, во что верится с трудом.
– Я готов. Между прочим, – вдруг вспомнил Тарасов, – не подскажете, что это за явление? Перед тем как меня посадили под замок, я видел странный черный прямоугольник, порхающий в воздухе как бабочка.
Джип затормозил.
Водитель глянул на Марию, та, в свою очередь, оглянулась на Глеба. Глаза ее стали совсем черными.
– Вы уверены, Глеб Евдокимович? Вы точно видели черный прямоугольник?
– Меня сопровождал приятель, Николай, он свидетель. Мы действительно наблюдали за полетом плоского черного прямоугольника. Он покружился чуть в стороне и улетел.
– Это объясняет появление волкодавов «Зубра», – хмыкнул Ираклий.
– И «чекистов» тоже. Их сориентировали независимо друг от друга, что говорит о несогласованности решений.
– О чем вы? – поинтересовался Тарасов.
– Вас запеленговал магический оператор СС, – пояснил Ираклий. – Черный прямоугольник – это антенна конунга.
– Кого?
– Черного мага, служащего системе СС. – Ираклий покачал головой, тронул машину с места. – Похоже, синклит конунгов знает о подготовке триады и предпринимает меры по ее поиску и уничтожению.
– Ничего не понимаю! Какая триада? О чем идет речь?
– Я объясню, – сказал Никифор, – меня уже посвятили в кое-какие тайны. Слушай.
И Хмель начал рассказ…
В Ветлугу они приехали уже утром, когда солнце встало и вызолотило луга и леса слева от шоссе.
Джип пересек мост через реку Ветлугу, попетлял по улочкам города, выехал на улицу Герцена и остановился возле красивого старинного дома с резными наличниками и коньком крыши. Открылись ворота во двор. Ираклий загнал машину, вылез, потягиваясь, с виду не особенно уставший.
– Приехали, господа.
Глеб и Никифор вышли тоже, поглядывая то на строения во дворе, то на своих избавителей. Те не спешили, ожидая чего-то. Ворота во двор закрылись сами собой, хотя механизма запирания видно не было. И тотчас же из сеней вышел высокий седой мужчина в белой рубахе и шортах, открывающих мускулистые, отнюдь не старческие, ноги. Он с улыбкой во взоре шагнул навстречу прибывшим.
– Доброе утро, гости дорогие. Помоетесь с дороги?
Никифор и Глеб переглянулись, ошеломленные встречей. Это был тот самый седой прохожий, что встретился им на дороге в Подмосковье.
– Как вы здесь оказались раньше нас? – пробормотал Никифор.
– У меня свои средства передвижения, – обозначил Крутов усмешку краешком губ. – Проходите в дом.
Тарасов и Хмель направились к дому, вошли в прохладные сени, где гуляли приятные запахи трав и сосновой смолы. Навстречу им вышла из светлицы миловидная молодая женщина с большими лучистыми серыми глазами, в которых прятались грусть и улыбка одновременно.
– Здравствуйте, – слегка поклонился Глеб.
То же самое сделал и Никифор.
– И вы здравы будьте, – поклонилась в ответ женщина; проседь в густых пышных волосах ее совсем не старила. – Меня зовут Елизавета Романовна, хотя можно звать просто Лизой, я жена Егора. Проходите в горницу.
– Нам бы умыться с дороги.
– Муж баньку истопил, еще рано утром, а пока вот туалетная комната, умывайтесь. Вот вам полотенце.
Глеб вымыл руки с мылом, с удовольствием подставил голову под струю воды, пофыркал, начал вытираться. За ним ту же процедуру проделал Никифор. В сопровождении хозяйки они прошли во внутренние покои дома, разглядывая интерьеры коридорчика и холла, в котором стояла старинная печь с изразцами и древними с виду фресками.
– Располагайтесь, – повела рукой Елизавета. – Там дальше гостиная, лаборатория мужа, можете посмотреть, пока он занят с друзьями.
Глеб толкнул дверь в лабораторию, и ему на мгновение показалось, что кто-то очень внимательно посмотрел на него сверху и погрозил пальцем, предупреждая о чем-то.
Гости прошли в комнату хозяина, и глаза их разбежались от обилия сложнейших установок, приборов и устройств, о назначении большинства которых ни Тарасов, ни Хмель не имели понятия. Кроме того, здесь стоял длинный деревянный стол с рядами реторт, различных сосудов замысловатых форм, банок и чашек. Тарасов с оторопью пригляделся к изогнутой бутылке с зеленоватой жидкостью, внутри которой плавал самый настоящий дракон. Только маленький. Глеб не удержался, чтобы не потрогать холодную, как лед, бутылку пальцем.
Все установки располагались вдоль стен помещения, посередине же образовался пустой круг диаметром около трех метров, в центре которого на медвежьей шкуре стояло массивное деревянное кресло с резной спинкой и гнутыми подлокотниками, с ножками в форме волчьей лапы. На подголовнике кресла висела необычной формы корона из голубовато-серебристого металла, притягивающая взор. Она была семигранная, «двухэтажная» и с очень красивым и сложным рисунком ажурной вязи. Ее хотелось погладить, взять в руки и надеть на голову.
Никифор не удержался от соблазна, подошел к креслу, – Глебу показалось, что он услышал при этом необычный звук, напоминающий тихий стон лопнувшей струны, – и коснулся короны пальцем. И вздрогнул от голоса незаметно появившегося в лаборатории хозяина:
– Трогать здесь предметы не рекомендуется.
Никифор оглянулся, спрятал руку за спину.
– Извините. Я только хотел посмотреть на эту вещь поближе.
– Это опасно.
– Почему?
– На атомной электростанции вы же не станете дергать за рукоятки и нажимать кнопки? А тут, пожалуй, вещи покруче.
Никифор и Глеб с недоверием глянули на обманчиво простодушное лицо Крутова. Тот показал свою обычную едва заметную усмешку.
– Поверьте мне на слово. Каждое из этих устройств высокоэнергетично само по себе, а кроме того заговорено, чтобы им не воспользовались недобрые люди.
