И мы бросились вперед, оставляя в своем тылу свалку из вампиров и магов, забыв о воздушной битве драконов. Как задумал Риголан, мы должны были теперь ударить с флангов, рассекая войско зомби пополам.
Галопом несясь к войску зомби, наш отряд на ходу перестроился этаким клином, на самом острие которого оказался Шарграйн, а я – в его правом крыле. В руках у меня были меч и охотничий нож, я уже видел бесстрастные лица полумертвых воинов, обращенные в нашу сторону. Зомби начали поспешно разворачиваться нам навстречу, их идеальный строй сломался. К тому же главное преимущество каре – длинные копья, которые должны были остановить всадников, оказались внутри кольца, охватившего наших пехотинцев, где были почти бесполезны. Приблизившись к рядам зомби, ящер Шарграйна подпрыгнул и обрушился на одного из полумертвых сверху. Эльф, сидящий на нем верхом, размахивал двумя изогнутыми мечами, нанося смертоносные удары воинам некроманта направо и налево. Клин всадников на ящерах рассек строй зомби пополам и ринулся вперед, отделяя одну часть полумертвого войска от другой.
Дикие орки Джоурбы с воинственным кличем ворвались в ряды зомби, с такой яростью нанося удары, что даже отсеченные части тел полумертвых взлетали над полем битвы. Боевые волки орков в деле оказались не хуже, чем ящеры темных эльфов, – они рвали зубами все, что попадалось им на пути. Джоурба, который мчался во главе отряда, своим огромным топором размахивал, как косарь на созревшей ниве. И его яростные движения швыряли зомби на землю сразу по несколько штук.
Риголан, оказавшись во главе окруженного отряда, первым делом заставил Шроттера подпрыгнуть и своим немалым весом приземлиться на длинные копья полумертвых. Копья под ударом ящеровой туши переломились, словно сухие веточки.
– Подныривайте под копья! – кричал Риголан своим воинам. – Прижимайте их к земле! Сокращайте дистанцию! В ближнем бою у них не будет преимущества!
Латники, которые бросились вперед следом за Риголаном, смяли передние ряды зомби, оказавшихся сразу перед ними, но тут же были вынуждены обороняться от наседающих сзади и с флангов полумертвых. Стрелки, находясь в тылу окруженного отряда, против копий со своими стрелами и дротиками, сначала пытались стрелять, но вскоре вступили в рукопашную схватку. Они от длинных копий зомби пострадали больше всего – у них не было ни доспехов, ни тяжелого оружия, которое можно было бы копьям противопоставить.
Вампиры, попав в окружение наших магов, дрались отчаянно. Помимо страха или ненависти их в битву гнала еще и жажда крови – на поле боя они могли выпить крови сколько влезет, становясь при этом только сильнее. Вооруженные экзотическими клинками на локтях, кистях рук и даже на ногах, они наносили ранения повелительницам Тени самими своими движениями. Перепрыгивая через противника, вампиру достаточно было зацепить его ногой, чтобы оставить глубокий разрез. Однако, пытаясь выпрыгнуть из кольца окружения, вампиры то и дело попадали под удары бичей, которые и на расстоянии были опасны, а в рукопашной просто рубили плоть не хуже меча. Плети повелительниц Тени секли вампиров, словно мясо на бойне, а кровососы рвались вперед, уже не думая о своих клинках, а стремясь только вцепиться противнику в артерию на шее, чтобы хоть напоследок глотнуть свежей крови. Согнанные в плотную группу, окруженные со всех сторон, вампиры сумели схватить и втащить в свою толпу нескольких повелительниц, со всех сторон впиваясь в них зубами. Один из кровососов, высоко подпрыгнув, налетел на Шебу, приземлившись задом на голову Бартоламью, схватил руками посох Шебы и рванул на себя, заставляя ведьму податься к нему всем телом. Ведьма, повинуясь этому порыву, качнулась вперед и ударила вампира головой в нос, так, что тот свалился на землю прямо под ноги медведю. Бартоламью мгновенно откусил вампиру лицо, и тот начал захлебываться собственной кровью.
Идеальное построение зомби окончательно разрушилось. Сражение распалось на небольшие схватки один на один или группа на группу. План Риголана, в общем, сработал – Мортимер уже не мог управлять своими войсками как слаженным механизмом. И тогда некромант сам вступил в битву.
Поначалу, когда еще кавалерия не вступила в сражение, зомби окружили отряд Риголана и, несмотря на отчаянное сопротивление, начали его уничтожать. Затем всадники ударили во фланги войска полумертвых, рассекая его на две части и разрывая окружение пехотинцев Риголана. Теперь пехотинцы смогли развернуться и обратить свое оружие на тех, кто зашел им в тыл, наседая на фланги зомби и выравнивая фронт сражения.
Получились как бы две линии боя: первая – пехотинцы, обращенные лицом к нашему лагерю (где маги с большими потерями, но все же добивали вампиров), против одной половины войска полумертвых. И вторая линия боя – мы, всадники, лицом к лагерю некроманта, против второй половины войска зомби, спина к спине с латниками. Причем преимущество здесь было явно на нашей стороне, поскольку в бою участвовали не только мы, всадники, но и наши звери. Даже лошади, на которых сражались воины Хайдрика, и те лупили полумертвых копытами и кусались. Ряды зомби начали быстро таять.
И вот тогда Мортимер обратил против нас свою магию. Зарубленные, а иногда и рассеченные зомби под воздействием его заклинаний начинали ползти и слепо цепляться за ноги животных. Из земли вдруг вырастали острые каменные шипы, пронзая лапы зверей, облака вонючего, дурманящего газа стали опускаться на поле боя. Верховые животные стали спотыкаться, а всадники – падать на землю, превращаясь в легкую добычу для зомби.
Именно так произошло со мной. Острые шипы, стремительно выскользнувшие из земли, поранили лапу Оррил, и мой ящер резко рванулся в сторону. Я не удержал равновесия и вылетел из седла, грохнувшись на землю в непосредственной близости от этих шипов. Тут же в меня вцепились три руки уже мертвых, убитых нами зомби, и я стал размахивать клинками, пытаясь их отсечь, вопя от ярости и страха. Освободившись и вскочив на ноги, прямо перед собой я увидел уже знакомого мне гиганта-зомби – бывшего старшину Габровски. Габровски сжимал в руках здоровенный боевой топор и как раз заносил его, чтобы рассечь меня пополам. Не дожидаясь этого печального момента, я бросился вперед, нанося удары мечом и ножом, а затем тараня полумертвого гиганта головой. Удар о туловище Габровски был такой силы, что я даже почувствовал себя оглушенным, будто бы врезался головой в стену. Бывший старшина покачнулся, я нанес ему еще два удара своими клинками, очевидно, довольно слабых – лишь подтолкнул его. Габровски начал заваливаться на спину, успел отшвырнуть топор и схватить меня за кольчугу, увлекая за собой. Я продолжал наносить удары, уже падая, но тут огромные ручищи бывшего старшины сомкнулись у меня на шее. Последнее, что я помню, – это полураскрытый рот Габровски прямо перед моим лицом и то, что я решил воткнуть в эту пасть свой охотничий нож. Я взмахнул рукой, но увидеть больше ничего не успел – свет померк в моих глазах. Все, что происходило дальше, я знаю лишь по рассказам моих товарищей, оставшихся в живых.
