Рутгер и Джакомо поравнялись. Бегло переглянулись. Кивнули друг другу. Пока остальные взяли на себя судей, они избрали своей целью Рену Ламбезис.
Чародейка нисколько не испугалась инквизиторов. Однако едва ли она оставалась в своём уме. Взмахнула посохом и приказала неверным по-дельмейски:
– Прочь, ничтожества.
Естественно, проку это не возымело. Тогда она в ярости взмахнула руками, описывая в воздухе некие узоры. Вокруг неё образовалось нечто вроде гало. Сама она источала свет. По всей видимости, вновь обратилась к зафиромантии.
Вверх от посоха взмыла полоса молочно-белого цвета. Из неё, как из портала, на всём протяжении сыпались кварцевые сталактиты.
– Берегись! – предупреждал Джакомо, уходя в сторону.
Зальц ничего не ответил, но быстро юркнул подальше от зоны обстрела. Только вот она передвигалась туда, куда вела её Рена Ламбезис. Кровинушке архонта больше всего казался опасным именно капитан «Гидры»: у того был меч, тогда как руки лура оставались пусты.
Командир исторг, отбегая:
– Вот паскуда!
Сталактиты кварца опускались на каменный пол, преследуя Джакомо. Падали с такой высоты, что попросту разбивались на осколки, едва касались плит. Грохот стоял страшный. Словно раз за разом кто-то швырял стеклянные фужеры в стену.
Обстрел вечно длиться не мог. Едва залп стих, капитан вернулся на исходную и ринулся в сторону потомственной чародейки. Та собирала с подола налипшую кровь, намереваясь успокоить прилипчивого инквизитора одним мощным заклинанием.
Её борьба стала бы гораздо легче, если бы персекуторы сняли с себя инквизиторский сплав. Корпя над гемомантией, она и не заметила, как к ней сзади подобрался Рутгер Зальц.
На ходу лур вынул из поножей ножи, подбежал поближе и прыгнул, занося оружие. Две рваные раны от плеч до живота, повалить наземь – вот, чего хотел застрельщик. Тогда, быть может, со смертью заклинательницы, в никуда испарятся и судьи.
Их разделяла пара мгновений, когда Рена Ламбезис его краем глаза заметила…
Доля секунды – и от Марго осталась бы только светлая память. В последний момент Пепе накинулся на неё, навалился, прижимая к земле. Луч солнца, прожигавший сам воздух на своём пути, прорвал стену навылет и ушёл в джунгли.
Перепуганная до полусмерти, девушка смотрела в никуда. Пепе озирался, выглядывая второго пса, затем глянул на застрельщицу и издал вопросительный утробный звук. Выдохнув, Марго проронила:
– Спасибо…
Баргест ответил ей что-то на собачьем, быстренько слез и вслед за Рокки устремился к судье. Собаки лаяли, чем сильно действовали на нервы чудовища. Тот завизжал, махая перед собой хопешами.
Нико медленно подбирался к полю боя. Колдовать не мог: положение вещей оценивал трезво. Ему надлежало следить за собаками, направлять их, чтобы не потерять по глупости ни одной из них. В руке Гараволья держал свиток с единственным дельным заклинанием. Настанет момент, и он пустит его в ход. Обязательно.
Отлёживаться рыжая бестия не собиралась. Нащупав на полу парамирий, она подхватила оружие и бросилась помогать баргестам. Увидев то, как всполошился судья при появлении собак, девушка поймала себя на очень занимательной мысли.
Рокки и Пепе носились вокруг да около монстра. Тот визжал на них, пытаясь отпугнуть. Естественно, в природе баргестов чудище было несведуще. Жалкие попытки зацепить чёрных псов хопешами результата не принесли. Юркие питомцы мигом отбегали из-под выпадов на безопасное расстояние, затем снова бросались осаждать уродца.
Боевой алхимик примерно понимал, на что рассчитывает его сослуживица. Он решил рискнуть, давая баргестом волю. Развернул свиток, приложил к руне ладонь в перчатке чтеца, изъял заклинание. Знак тут же погас – и погас навсегда.
У него нет права на ошибку. Псарь начал нагнетать между рук сферу, озарившую его лицо голубоватым огнём. Когда Материя стала брыкаться, требуя выхода из эфирного пространства, укротитель метнул её в судью.
Шар магии пролетел мимо Марго, обгоняя девушку. Со странным скрежетом настигла шестирукую тварь. Произошёл миниатюрный взрыв, чуть ослепив застрельщицу. Когда зрение оправилось, она увидела: ноги чудовища сковало толстой коркой льда.
Сейчас, понимала Марго и ускорилась.
Монстр не сразу понял, почему не может пошевелиться. Он попытался выбраться. Неловкое движение не осталось безнаказанным. Левая нога его взорвалась и разлетелась на десятки осколков. Культя опустилась на пол, доставляя неописуемую боль слуге Забытого Бога. Судья заверещал, не находя себе места, и подогнул ногу, лишь бы умалить нахлынувшие ощущения.
Тогда-то на чудище и налетели собаки с тылу. Пепе и Рокки принялись остервенело раздирать его руки в лохмотья. Мышцы рвались и повисали на тонких костях. Конечности опадали плетьми вниз. Хопеши удерживали только дрожавшие пальцы.
Чудовище ничего не могло противопоставить баргестам. По льду шли трещины. Ещё немного, и оно лишится второй ноги. Руки, отданные под материализацию эфира, пытались зацепиться за собак.
Но их лишь царапало когтями, вызывая невыносимое жжение. Покончив с руками, чёрные псы добрались до спины, принялись выкорчёвывать рёбра зубами.
Прихвостень Забытого Бога без конца мотал из стороны в сторону головой. Огрызался и шипел, пытаясь уцепить хоть одну собаку за шею. Всё без толку. Его ушей коснулись чьи-то шаги. Он повернулся, понимая: рыжеволосая бестия уже рядом.
Марго подбежала к судье. Парамирий взмыл вверх. Девушка схватила монстра за жирные белые волосы и просунула ему клинок поперёк шеи. Чудовище дёрнулось, харкнуло на саблю чёрной кровью.
Ухватившись за рукоять всеми десятью пальцами, застрельщица провернула парамирий и потянула вниз. Рана раскрылась ещё больше, плюясь чёрной вязкой жижей. Девушка приложила усилие и выдернула саблю из судьи, пуская во все стороны брызги.
Тело судьи ослабло. Баргесты это почувствовали, отстраняясь. Покачнувшись, монстр захрипел и рухнул к ногам застрельщицы. Спина его напоминала месиво. Марго смахнула часть крови с клинка и задрала подбородок, вздыхая.
Этот бой дался ей тяжело. Даже чародеи не доставляли ей столько проблем, сколько чудаковатые призванные монстры и полоумные дельмейские аристократки. Всю жизнь так маяться ей не хотелось.
– Молодцы, мальчики, – приговаривал Нико, довольный собаками.
Он пустил баргестов дальше, в сторону Рены Ламбезис, а сам бросился к Марго. Девушка могла сориентировать его на случай атаки со стороны язычницы.
Всепожирающая энергия Серости миновала бывшего наёмника. Он ускользнул от пламени безвестности, кувыркнувшись влево. Пострадали только края куртки, слегка осыпавшись и обнажая защитный слой нитей.
Шатун зарычал и вступил в дуэль с судьёй, прикрывая брата по оружию. Цвайхандер в его руках носился из стороны в сторону быстро, но всё-таки подводил. Лёгкие хопеши давали чудовищу заметное преимущество. Тварь орудовала ими виртуозно, всё время балансируя где-то между нападением и обороной.
Кондотьер подозревал, что монстр в течение уже этой минуты просто возьмёт его измором. В какой-то момент руки попросту перестанут слушаться инквизитора.
Он пропустит серию ударов, и от него останется только небрежно нарубленная колода останков. Понимание ситуации не зажигало его, но поддерживало тот огонь, его стремление к жизни, помогая поддерживать борьбу.
А между тем Леший оклемался после сокрушительного удара. Ноги ещё дрожали. Голова кружилась. Перед глазами действительность являла собой не залу, но волнующееся море красок. Тяжело дыша, он щупал себя по перевязи, пытаясь отыскать боевой топор. Лю син чуй против рослой твари плох, только подставил владельца.
Нашёл. Палец порезало об остриё, пуская кровь. Пара жирных красных капель упало на пол. Зато бывшего наёмника боль сразу привела в чувства. Гул, стоявший в ушах, пропал последним. Кондотьер потянул за рукоятку и обхватил топор поудобнее, играючи вертя в руке.
Леший видел, без него Шатун вообще не справлялся, хоть и был в разы способнее. Застрельщик решил воспользоваться эффектом неожиданности, начал медленно заходить с тыла. Он собирался забраться на спину согбенной твари, уцепиться за шею и вогнать уродцу топор в череп.
