Повсюду царила суматоха. В этом году в связи с помолвкой Ларры и Тирле отбытие в летнюю резиденцию задерживалось почти на два месяца. Со дня на день должны были объявить точную дату переезда, и от волнения все придворные поголовно заболели той особой разновидностью волнительного предвкушения, от которой просыпается негасимая жажда деятельности. Люди куда-то спешили, громко смеялись, женщины играли веерами, мужчины снисходительно усмехались — и в то же время нетерпеливо притопывали ногой.
Завидев меня, многие недоуменно хмурились — по слухам, еще пару деньков дворец должен был простоять без шуточек Лале. Однако некоторые неподдельно обрадовались моему возвращению до срока.
— Лале! Вы ли это, дорогая моя, или опять я перепутал с утра пьянящее вино и бодрящий чай? — расхохотались у меня над ухом, и я угодила в крепкие объятия Тарло.
— Нет, глаза вас не обманывают, господин придворный художник, — с широкой улыбкой обняла я его в ответ. — Как ваша работа с маэстро Танше? Так же легко порхает кисть по холсту, как его пальцы по струнам?
Тарло покружил меня в воздухе и мягко поставил на землю. Колокольчики коротко пропели серебряными голосами — как будто радовались вместе со мною.
— Работа продвигается замечательно! У меня уже есть ряд набросков акварелью и углем, которые готовы превратиться в полноценные картины, а друг мой Танше заканчивает уже цикл песен о человеческих чувствах. И я должен благодарить вас, дорогая Лале, за наши успехи! — Тарло светился от избытка чувств.
Во всем его облике чувствовалась удивительная гармония и целостность. Голубые глаза сияли, как небо, губы смеялись, и даже встрепанные волосы были аккуратно стянуты у основания шеи синей лентой. Одежда его, обычно заляпанная краской, выглядела опрятной, хоть и простой, как будто Тарло начал, наконец, уделять внимание не только своей душе и таланту. Из голоса художника почти пропал злой сарказм — его место заняла тонкая ирония.
— Вы так рады не только из-за работы, верно? — улыбнулась я вновь. — Вам по сердцу пришелся этот мальчик, Танше? — Тарло так неподдельно удивился, а потом призадумался, что я поняла — слова мои попали в яблочко. — Знаете, когда я вас увидела вдвоем, то поняла — вам на роду написано стать друзьями. Не противьтесь этому чувству лишь потому, что привыкли в одиночку противостоять всем, Тарло.
Художник одарил меня долгим, вдумчивым взглядом.
— А это путешествие изменило вас, милая Лале. Той мрачной и легкомысленной шутовке, которую я знал, и в голову бы не пришло сказать подобное. Напротив, вы предостерегли бы меня от излишней привязанности к чужеземцу, да еще к мальчишке-менестрелю, который младше меня вдвое. Вы стали… мудрее.
Мудрее? Что ж, порой люди называют такое помешательство мудростью. Ах, как бы мне хотелось следовать собственным советам!
— Возможно, — согласилась я, опуская взгляд. — И даже сейчас моим советам не стоит следовать слепо. Ведь Танше действительно молод, ему может и наскучить дружба с вами, и этот дворец… Однажды он отправится дальше, а вы останетесь здесь — с раскладом, мастерской и интригами. Но это будет потом. Нет никакого проку в том, чтобы отказывать себе в счастье сейчас. Ведь будущее может и не наступить, — философски закончила я, думая о Приливе Приливов.
Если Амиро был прав и Ларра попробует призвать силу моря, то мой добрый друг, художник… погибнет. Как и печальная, но смешливая леди Хрусталь, и осторожная леди Сердолик — Мудрая Дева, и молодой Равелло Хризолит, Хозяин Лошадей, у которого лишь дюжину дней назад супруга родила очаровательных близнецов…
Нет, я не имею права на ошибку. А Ее величество — на личную жизнь. Ведь на нас лежит ответственность за многие и многие судьбы…
— Лале? О чем вы думаете с так горько нахмуренными бровями? — шутливо поинтересовался художник, но в глазах его была тревога.
— Ни о чем, — беззаботно улыбнулась я. — Прошу меня извинить, любезный Тарло — дела. Вдохновенья вам!
— До встречи! — только и успел крикнуть художник, пока я не скрылась за поворотом, звонко цокая каблуками.
У первой же двери я выдернула ключ и открыла проход напрямую в кабинет ее величества. Мне совершенно расхотелось гулять по дворцу — ведь времени на то, чтобы предотвратить прилив, могло и не хватить. А вдруг моя теория была ошибкой, и вновь придется отправляться в путь?
С местом я угадала: Ее величество работала в кабинете, под пристальными взглядами карт с портретов. И она была не одна. С Ларрой.
Скверно.
— Лале? — удивилась королева Тирле, выгнув брови. — Ты уже вернулась? Я ждала тебя не раньше, чем через три дня. Готова к докладу?
А вот это уже совсем никуда не годилось.
— Ой, Ваше величество! — тряхнула я головой, звеня бубенчиками. — Да ну этот доклад к ворону! Так по вас соскучилась — сил нет! — я крутанулась колесом раз, другой и замерла лишь у самого стола, стоя за спиной у Ларры. Он мог обернуться в любую секунду, поэтому в знаках я была краткой, почти грубой:
"Поговорим, секрет, одни, опасность, срочно".
Королева на мгновение нахмурилась, а потом расцвела улыбкой. Сильные, но по-своему изящные пальцы подхватили веер со стола.
— Ах, Лале, Лале, ты все такая же шутница! — рассмеялась она, словно невзначай складывая и раскладывая веер. И только посвященный мог различить в небрежном помахивании изящно изукрашенными костяными пластинками слова:
"Слышу. Помоги".
И едва заметное движение руки:
"Безумие".
Я улыбнулась. Старая добрая игра в дурочку Лале.
— Ну что вы, госпожа моя, какие шутки… — шагнула я вперед и вдруг замерла, словно только сейчас заметила Ларру. — Ой! А это кто? — с детской непосредственностью поинтересовалась я, дергая монарха за синий локон. На выразительном пиратском лице Его величества отразилось искреннее недоуменнее. — Госпожа, я его не знаю! А вдруг он плохой! Зачем вы его сюда привели?
— Лале… — королева будто бы беспомощно закрыла веер. — Снова?… Ох, и не вовремя же… Лале, сбегай к дверям и обратно.
— Вы меня прогоняете? — скуксилась я и вдруг рассмеялась жутковатым смехом. — Вы меня не любите? — ударилась опять в слезы.
— Очень люблю, — в повадках Ее величества появилась осторожность, как при обращении с ядовитым пауком. — Ты моя девочка, хорошая… Сбегай, Лале. Ну же!
— Ладно, — слезы у меня высохли так же быстро, как и появились. — Не уходите, госпожа! — хихикнула я и вприпрыжку понеслась к двери, не забывая что-то бормотать себе под нос.
Когда я отошла на достаточное расстояние, королева быстро наклонилась к озадаченному Ларре и зашептала. Мне было слышно лишь отдельные куски фраз:
