«Где-то они сейчас, — подумал он, — что поделывает маленькая Аверан?»
Он отыскал наконец свой пост на южной стене и почти сразу увидел барона Полла. Стена смотрела на озеро, и поскольку артиллерийского огня с этой стороны не ожидалось, между башнями не было сделано дополнительного ограждения. Толстяк-барон забрался на зубец и сидел там, покачивая ногами, похожий на какую-то жутковатую горгулью.
Роланд никогда бы не осмелился так свеситься со стены. Он боялся высоты, и сердце у него захолонуло, когда он увидел своего друга восседающим в столь шаткой позиции.
У ног барона клубился туман.
Над головой его пролетали вороны и голуби.
Барон тоже увидел Роланда, и лицо его просветлело. Он радостно улыбнулся. ,
— А, Роланд, дружище, ты-таки добрался! Я уж думал, что солдаты Радж Ахтена пьют сейчас из твоей черепушки за здравие своего лорда!
— Да нет, — с ухмылкой сказал Роланд. — Они гнались за мной, пока не разглядели, что мозгов у меня всего с орех. И решили, видать, что кубок маловат получится. Помчались за тобой, а меня бросили.
— Где же ты был целый день? — удивился барон.
— Блуждал в тумане, — ответил Роланд. Барон посмотрел себе под ноги, в клубы тумана. И сплюнул.
— Да уж, ног своих не увидишь. Я-то добрался без особых хлопот, но я тут полжизни прожил, места знакомые.
Роланд подошел к нему, посмотрел на пролетавших птиц.
— Высоко же мы, прямо как птицы. Похоже, они боятся даже присесть где-то на ночь.
— Вороны, — многозначительно сказал барон Полл. Правота его подтвердилась. Вороны знали, что близится сражение, и ждали добычи.
Барон посмотрел на ту башню, что была выше всех, кроме Герцогской, — башню грааков. Там сидела целая стая пожирателей падали.
Роланд вглядывался в туман, дивясь его густоте. Затем положил на зубец свой щит, разложил на нем, как на блюде, хлеб, мясо и кружку с питьем и приступил к еде. Он вспомнил, как Аверан жаловалась утром на голод, и почувствовал себя несколько виноватым. Девочка, должно быть, все еще голодна. Он так и не успел отдать ей собранные орехи — помешали солдаты Радж Ахтена. Роланд вытащил их из кармана и присоединил к своему ужину.
Начинало смеркаться. Но на холмах все еще можно было разглядеть три синеватых туманных островка, они придвинулись ближе, и до Карриса им оставалось около пяти с половиной миль.
— Какие новости? — спросил Роланд у барона.
— Новостей мало, одни догадки, — отвечал тот. — Эти островки двигаются весь день, не останавливаясь. Туда-сюда, как часовые по стене, только иногда подходят к самому нашему туману и отползают обратно. По-моему, они караулят на тот случай, если лорд Палдан решит атаковать.
— А может, они подходят близко для того, чтобы их солдаты могли перебежать? Может, там уже не осталось никого, кроме пламяплетов, и сам Радж Ахтен в ста ярдах от замка?
— Может, и так, — сказал барон. — С час назад в тумане лаяли какие-то собаки. Боюсь, что это боевые псы Радж Ахтена. Если услышишь, что кто-то лезет на стену — шорох там или пыхтение какое — лучше сразу швыряй камень. Хотя, я думаю, даже Неодолимые не станут лезть на такие гладкие стены.
Роланд хмыкнул и некоторое время молча ел баранину с хлебом. Сидр он сберегал напоследок.
— Про Голубую Башню — правда? — спросил он наконец.
Барон хмуро кивнул.
— Правда. Сейчас каждый десятый из здешних рыцарей ни к черту не годится.
— А ты?
— Я-то? Мои Посвященные спрятаны надежно, — сказал барон. — Я пока еще могу наесться камней и через недельку покакать песком.
«Хоть какое-то утешение», — подумал Роланд. У барона не было дара метаболизма и в скорости боя он не мог сравниться с Неодолимыми, но сила и ловкость у него были. А половинка воина рядом все же лучше, чем ничего.
— И что же мы тут защищаем? — Роланд заглянул в туман. Он не очень понимал, для чего они здесь сидят. По оштукатуренной стене человеку не забраться. Разве что лягушке древесной
— Да ничего, — сказал барон. — Корабельные доки — на другой, северной стороне крепости, там солдаты Радж Ахтена еще могут попытаться прорваться. А тут — ничего.
Потом они долго сидели рядом, не разговаривая. С востока задул холодный ветер. Магический туман к западу от замка стал редеть, вытягиваясь вдоль низин, словно нашаривая что-то в полях бледными пальцами.
Этот же ветер начал сдувать голубой туман, скрывавший Неодолимых, и люди на стенах, обнаружив наконец присутствие врага, возбужденно загомонили.
У самого края тумана расхаживали два великана Фрот, каждый больше двенадцати футов ростом. С огромными медными щитами.
Толком разглядеть их на таком расстоянии было трудно. Кто-то закричал, что видит еще и боевых псов, и Неодолимых, но Роланду и великаны-то казались размером с колышек, так что кроме них он никого не увидел.
На людей они походили не больше, чем кошки или коровы. Рыжевато-золотистая шерсть, косматые лапы. Вытянутые, как у лошадей, огромные морды, острые зубы, плоские круглые уши. На них были черные кольчуги, прикрывавшие короткие хвосты. В лапах они держали длинные, окованные железом шесты.
Роланд решил, что они похожи на гигантских крыс или ферринов, только в доспехах и при оружии.
Великаны повернулись к Каррису и уставились на замок с вожделением. Один открыл пасть. И вскоре до Роланда донесся приглушенный расстоянием рев. «Голодные, должно быть, — подумал он, — человечинки хотят».
Он доел ужин, забросил щит за спину, чтобы тот защищал его от пронизывающего ветра. За час на стене он успел изрядно закоченеть.
Когда стемнело, на западе сквозь завесу тумана проступило вдруг какое-то красное свечение. Похоже было на пожар, и не маленький.
— Город горит, Засада Говераили Сеттиким, — встревожено сказал барон.
Роланд удивился было, зачем враги подожгли город, но тут же и сообразил. Пламяплеты принесли его в жертву Силам, которым служили. Это его не особенно беспокоило. Хотелось только, чтобы огонь был поближе — хоть немного согреть руки.
Вскоре начали загораться города на севере и юге, на востоке запылали высохшие поля.
Казалось, пламяплеты решили сжечь всю долину.
В десять часов вечера с восточного берега озера Доннестгри поднялся голубой воздушный наблюдательный шар в форме граака. Он проплыл над замком, темнея на фоне звездного неба, Дальновидцы летели на высоте около тысячи ярдов, и достать их стрелой было невозможно даже из самого мощного лука. Ветер подгонял шар, и разведчики пролетели далеко на запад, прежде чем приземлились.
На всех стенах люди принялись встревожено переговариваться:
— Они что-то замышляют. Всем быть настороже!
