— Боится, — заметил Питер.
Лорин стала качать сына, ласково бормоча:
— Все хорошо, солнышко, все хорошо. У нас все будет хорошо.
Но он не разжимал ручек, а когда Лорин хотела отцепить его, снова пронзительно завизжал. Лорин посмотрела на Питера:
— У него настоящий стресс. Я слышу, как сильно бьется сердце, — это он так напуган. Я не могу оставить его с тобой и не хочу брать с собой туда. Еще неизвестно, как там дела.
— Подержи для меня ворота. Я пройду и все проверю, — предложил Питер. — Если возникнут проблемы, я вернусь и расскажу тебе, и тогда решим, что делать.
— Спасибо, — поблагодарила Лорин и протянула руки к зеркалу, там тотчас вспыхнул зеленый огонь. — Иди и сразу возвращайся. Я буду держать их открытыми сколько надо, но я не хочу, чтобы с тобой там что-нибудь случилось.
— Все будет нормально.
Питер прошел в ворота. Лорин видела, как он шагает по огненной тропе и делает шаг на землю Ории. Вот он присел, поднял руку, заслоняя глаза, и вдруг куда-то побежал, перегнулся и… Лорин не поняла до конца, но ей показалось, что его вырвало. Питер стоял к ней спиной. Он снова во что-то всматривался, но Лорин не могла разглядеть во что, иначе пришлось бы сдвинуть ворота. По-прежнему оставаясь спиной к воротам и не давая Лорин разглядеть его действия, Питер вытащил что-то из кармана, сделал быстрое движение, словно отмахиваясь, потом еще одно, такое же непонятное, и наконец отошел от того, что нашел.
Через мгновение он уже нырнул в зеркало и оказался рядом с Лорин. Она с изумлением увидела пепельно-серое, безжизненное лицо с капельками пота на лбу и верхней губе.
— Что ты нашел?
Губы Питера сжались в мрачную, плотную линию, глаза избегали ее взгляда.
— Ураган кончился. Сразу, как ты ушла.
— Ну, ладно. Что ты там видел?
— Все изменники погибли, — коротко ответил Питер. — Местная прислуга — тоже.
Лорин поняла по его лицу, что он не станет пересказывать ей подробности. Да ей и не хотелось их слышать.
Лорин взглянула на его окровавленные руки. Она точно помнила, что, когда он уходил, они были чистыми. На правом кармане тоже оказались кровавые полосы, словно он сунул туда испачканную кровью руку, а потом вытащил.
Лорин смотрела на него, пока он не решился взглянуть ей в глаза, а она все прижимала и укачивала Джейка и ничего не говорила.
Наконец Питер произнес:
— Даже бешеные собаки заслуживают быстрой и милосердной смерти.
Лорин вспомнила, как буря подняла в воздух последнего предателя и вейяров из замка и повлекла в самое сердце циклона. Она представила, как ураган внезапно кончился, словно его выключили рубильником. Скорее всего так и было. А может, буря швырнула их на землю еще раньше. Страшная, страшная и безобразная смерть.
Питер повернулся к Молли, Джун Баг, Эрику и другим сентинелам, которые все еще лежали на полу в холле.
— Мне надо наконец заняться делами, — бесстрастным тоном проговорил он. — Дай мне возможность что-нибудь для них сделать.
Лорин погладила перепачканные кровью волосы Джейка.
— Если понадоблюсь, я буду в ванной, в конце концов, надо и правда вымыть Джейка.
Штанишки Джейка, вернее, их клочья, тоже оказались в крови. Лорин стащила их, посадила малыша в ванну и уставилась на обрывки одежды, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Ее одежда вся пропитана кровью, но никаких ран нет, вообще ничего нет, а она умерла. А твоя, малыш, одежда вся изодрана, туфельки, носки и даже нижняя часть штанишек вообще пропала. У куртки и рубашки нет спинки, в твоем подгузнике столько крови, что ее хватило бы влить какому-нибудь раненому. А на ней ведь не ее кровь, так?
Дрожащими руками она растирала шампунь по головке Джейка.
— Это ведь твоя кровь, да? Потому ты и боишься. С тобой случилось что-то ужасное. Видно, она не увела тебя сразу, как я ей сказала. И с тобой что-то случилось, что-то ужасное. А она умерла, потому что исправляла это.
Джейк даже не капризничал, пока она мыла ему голову, пока оттирала кровь с кожи. Все это было на него так не похоже, что Лорин едва не заплакала. Малыш ненавидел, когда ему мыли голову, когда терли мочалкой; он никогда не сидел в ванне спокойно. А теперь он ведет себя, как маленький зомби, сидит и дрожит, хотя в комнате тепло и вода теплая. Он выглядит, как чужой, как будто это не ее ребенок.
— Солнышко мое, — прошептала Лорин. — Если бы можно было изменить то, что с тобой случилось! Если бы ты забыл…
Она на минуту задумалась. Конечно, можно сделать так, чтобы Джейк забыл. Но что еще он забудет вместе с событиями последних часов? После родительских экспериментов ее собственная память никогда не была очень надежной. А у них-то было куда больше опыта работы с магией, чем у нее! Вдруг она сотрет не только память, но и саму личность? И он превратится в бесчувственный, что-то тупо бормочущий тюфяк вместо веселого, вечно занятого, хулиганистого мальчугана?
— Нет, не хочу. Конечно, я хотела бы, чтобы то, что с тобой случилось, никогда не случалось, но не могу. И не стану изображать Господа всемогущего, играя твоим разумом. — Она поцеловала его в щечку. — Мы справимся, ты и я. Сумеем вернуться в мир, где все хорошо, где ты будешь играть и смеяться. Ты совсем еще маленький, и у тебя есть я. Ты поправишься, обещаю.
Лорин надеялась, что это не пустые слова.
Когда она снова спустилась вниз с вцепившимся в нее Джейком, Эрик сидел на полу в холле, рядом сидела Луиза Тейт. Оба выглядели бледными и слабыми, но оба уже разговаривали. Терри Мейхем, уже совсем оправившийся, помогал Питеру выносить тела на крыльцо. Джун Баг, стоя на коленях, оттирала в холле кровь с половиц. Джорджа Мерсера Лорин не увидела, но, спустившись с лестницы, она услышала на кухне его голос:
— …Да, да. Новые жертвы гриппа. Так. Нет, в одном случае мы не уверены. Помощник здесь. Правильно, Питер Старк. Мы слышали про шерифа, но помощник был здесь, в городе. Нет, сэр, он крутился как белка в колесе. Думаю, у него просто не было времени похитить шерифа и скрыться. — Длинная пауза. — …Может быть. Я слышал, у некоторых сиделок от всех этих дел крыша поехала… Питер уже все проверил и выписывает документы на выдачу тел… Через час?.. Ну, хорошо. Мы подождем. Я понимаю, вы сначала занимаетесь теми, у кого еще есть шанс.
Лорин услышала его шаги в холле. Джорджу было всего лет сорок пять — сорок шесть, но выглядел он настоящим стариком, слабым и хрупким.
— Мне надо сходить домой, навестить своих, — объявил он. — Я звонил, но никто не подходит. Грипп… — Тут и объяснять было нечего.
— Хотите, я пойду с вами? — предложил Питер. — Вам нельзя одному.
