– Похоже, мы нашли подходящий путь. Следуйте за мной.
– Погоди. Или вы нашли путь, или нет. Что это значит: «Похоже, нашли…»?
– Мы нашли путь. Только сперва вам придется немного подпрыгнуть.
По пустынным улицам они добрались до разрушенного акведука,{11} некогда доставлявшего воду в дома зажиточных горожан. По нему они перебрались через широкую улицу, где разгуливало множество сипхистских солдат.
С акведука они спустились в районе давным-давно разрушенных вилл. За долгие годы дворовые садики успели превратиться в настоящие джунгли. Вскоре небольшой отряд уже собрался у стены семиэтажного храма, снизу доверху затянутого паутиной строительных лесов. Сипхисты вели ремонт дома своего бога.
– Мы нашли дверь, – прошептал появившийся из тени Кесептон. – В нее смогут войти даже драконы. Она охраняется, но не очень сильно. Враг явно не ожидает нападения.
– Вот мы его и удивим, – сказал Базил.
– И еще как! – прорычал Пурпурно-Зеленый.
– Мы не знаем, что нас ждет за этой дверью, – продолжал Кесептон. – Впрочем, вы и сами это понимаете. Мы должны будем атаковать, быстро и решительно. Мы сможем спасти Лагдален и Рибелу, только если уничтожим оплот черной силы сипхистов. Внезапность – наше главное оружие. Мы должны уничтожить демона.
– Если эту тварь можно убить, – сказал Пурпурно-Зеленый, – мы ее убьем.
– Это будет не так-то просто, мой друг. Это существо иного, более горячего и тяжелого мира. «Гаммадион», – так называла его ведьма.
– Уязвим он для холодной стали? – спросил Базил.
– Думаю, что да.
– Тогда мы его убьем, – объявил дракон, поднимая к небу сверкающий клинок Экатора.
Покончив с разговорами, капитан Кесептон проскользнул к стене храма. Драконопасы последовали за ним. Двигаясь в тени стены, они подкрались к самой двери, где на часах стояла пара беспечных стражей. Сипхисты не ожидали нападения. Да и кто, находясь в здравом уме, добровольно полезет в дом Сипхиса?
Опустившись на колено, Релкин и Моно подняли свои арбалеты. С двадцати шагов промахнуться было невозможно. Стражники захрипели, хватаясь руками за горла, пронзенные короткими стрелами. В следующий миг Кесептон срубил голову одному из них и вонзил меч в сердце второму.
Открыв дверь, северяне заглянули внутрь. Пусто. А драконы тем временем по одному перебегали через улицу к храму.
И вот они в храме, в длинном темном коридоре. Впереди лежал большой зал, освещенный подвешенными на стенах лампами. Сюда вело много проходов. Находились здесь и высокие массивные ворота, охраняемые дюжиной с лишним воинов.
Кесептон молча пожал руку или лапу каждому из своих спутников. Даже Пурпурно-Зеленому.
Дальше они смогут пройти, только полагаясь на силу своих мечей.
оролева Мышей расслабилась и, сосредоточившись, замедлила дыхание. Прошептав несколько заклинаний, она сформировала довольно мощный магический объем. С тихим вздохом ведьма выпустила его на свободу.
И понемногу сознание покинуло ее мозг, перенесясь в астральную плоскость. Это не был мир хаоса. Попавший сюда мог парить тут вечно, не тратя ни единой капли драгоценной энергии. Этот призрачный мир являлся всего лишь тенью мира реального, такого, как, например, Рителт.
Перед мысленным взором Великой Ведьмы кружились бесчисленные голубые и полупрозрачные пузыри. Миллиарды миллиардов пузырьков, и в гладкой поверхности каждого отражались миллиарды миллиардов его собратьев. Рибела сосредоточилась. Она плыла среди пузырей, пока они не кончились, и не раскинулся впереди чистый эфир, усеянный огоньками мыслительной энергии живых существ. Казалось, она парит среди звезд, далеких и одновременно невероятно близких.
Совсем близко ведьма почуяла нечто, какую-то черноту, пожирающую огоньки. Демон в своей яме. А неподалеку от него – яркое фиолетовое пламя с черными искрами – Мезомастер, захвативший ее врасплох во дворце.
Кругом – человеческие умы, огромное количество белых и желтых звездочек. Но сейчас они Рибелу не интересовали. Она сфокусировалась на более близкой и более мелкой картине. Присмотревшись, ведьма различила в темноте гигантское количество крошечных золотых звездочек – умы мышей и насекомых.
Среди них Рибела нашла ос, построивших свое гнездо в трещине стены храма. Оно находилось совсем близко и потому идеально подходило для замысла Рибелы.
Королева ос была весьма озабочена пищей, откладыванием яиц и количеством своих дочерей. Некоторых не хватало. Где-то возле гнезда недавно поселилась пара охочих до ос птиц. Королева сердилась – из-за гибели дочерей могло не хватить пищи, а личинки были прожорливы до невозможности. Почувствовав прикосновение Рибелы, королева ос нервно загудела крыльями, защелкала челюстями. Выгибая брюшко, она жалила своих сестер и дочерей. Оса не понимала, что с ней происходит. Но через несколько секунд она утихомирилась – Рибела наложила на нее успокаивающее заклятие.
Сделать это, между прочим, было очень даже непросто. Мозг насекомого не признает компромиссов. Свой – чужой, день – ночь, одно из двух. Но Рибела справилась. Оса вновь занялась своими делами, только теперь она была готова к тому, что ей предстояло сделать.
Вернувшись в свое тело, Рибела тут же уснула. Прежде чем продолжать, следовало немного отдохнуть.
– Я говорила со стражей, – сказала Рибеле Лагдален, когда час спустя ведьма проснулась. – Я умоляла их отпустить меня.
– Хорошо. Значит, мы можем продолжать.
Ведьма заставила себя еще раз перейти в астральную плоскость. Это далось ей значительно тяжелее, чем в первый раз. В ее возрасте часа сна для отдыха уже недостаточно. По правде говоря, сил у Рибелы оставалось уже совсем мало. Но что же делать. Тут, в камере, не было мышей, способных передать ведьме свою энергию. С большим трудом Рибела добилась-таки необходимого состояния своего сознания.
Совсем рядом, за дверью, стояли два стражника. Они знали, что в охраняемой ими камере находится молодая, красивая девушка. Не зря Лагдален так долго умоляла их о пощаде. Теперь Рибела намеревалась разбудить в одном из воинов всепожирающую страсть.
Вот уже несколько веков Рибела не вспоминала о такой черте человеческой природы, как сексуальное стремление. Она даже не сразу вспомнила механизм этого процесса. Понемногу творя заклинание, ведьма сплела в сознании стражника образ бесконечно желанной красавицы с черными блестящими волосами и соблазнительно округлыми формами.
