Кони неторопливо рысили по ровной дороге к ближайшей перемычке пространства, к вечеру маги должны были уже оказаться в Гильдии. Завернув поводья на луку седла, Тилорь устало позевывала в седле - бессонная ночь давала о себе знать.
– Нет, я всё-таки не понимаю, какая муха тебя укусила! - в который раз выговаривала она Таррэ. - Ты как теперь вообще по трактам ходить будешь? По Веткам? Она же тебе практически вызов бросила!!! Отсроченный, правда…
– Да брось ты, - досадливо морщилась Таррэ. - Она будет сидеть в своем Храме - Хранящая же, какая бы ни была. А я едва ли сюда ещё раз загляну. Незачем.
"Сейчас, будет она сидеть!" - мрачно подумала Тилорь. Но вслух высказывать свои сомнения не стала.
Праздник Иньярра этому инциденту испортить не дала: спросила страшным голосом:
– Ну, и у кого это здесь испортилось в Перехлёст настроение?!!! - и, потянувшись к гитаре, исполнила ещё одну из своих невероятных песен.
А потом были безумные танцы у костра, дикий ведьминский хохот над лесом, внеплановое спасение падающей чародейки - та подвыпила и полезла со всей дури на метлу - и долгое, бесконечно долгое ожидание нежно-розового рассвета, выплывшего из ниоткуда прямо на лежащих на спине и уставившихся в небо магов…
Иньярра не вспоминала о безобразной сцене, да и другим не давала. Но Тилорь чувствовала, что так просто она этого не оставит. Да и прощальная фраза:
– Вы всегда можете рассчитывать на гостеприимство моего Храма, - относилась исключительно к Тилори и Гридъяру.
Кстати, последний ничуть не удивился ни Перехлёсту, ни тому, что Тилорь его отмечала со студентами. "Видно, и сам не безгрешен в свое время был!" - со смешком подумала расшалившаяся за ночь чародейка. Разве что попросил в следующий раз сначала написать отчет, а потом уже гулять до утра. Впрочем, отчет они с ребятами тоже написали. Под неумолчный хохот и постоянные причитания Хранящей:
– Да вы что! Вы ещё напишите, что тут попросту рай на земле! Если они не поверят и решат перепроверить, то второй комиссии я уже попросту не выдержу!!!
Или:
– Ах, так?!! "Рассадник богомерзких знаний"?! Ну я вам это припомню!!!
Конь вдруг споткнулся о камень и чуть не завалился на бок, подмяв под себя всадницу. Тилорь, с трудом выровняв нравную животину, вдруг неожиданно сама для себя обернулась ещё раз взглянуть на оставшийся за спиной Храм.
Тот медленно и торжественно поднимался над землей, оставляя внизу суету, людские обиды и глупые ссоры. На балконе седьмого этажа за низким парапетом неподвижно стояла тонкая фигурка в широкополом шелковом плаще. Ветер шаловливо трепал мягкие черные пряди длинных распущенных волос.
– Я тебя видела такой разной, - тихонько прошептала в адрес силуэта Тилорь. Ведьма, словно почувствовав её взгляд, подняла тонкую руку в прощальном жесте и выпустила в небо того самого, памятного серебристого голубка. Тилорь, грустно улыбнувшись, выпустила такого же в ответ. - А так и не поняла…
– Arlet injor fijasta… - тихонько ткнулся в виски далекий сказительский голос.
* * *
– Фрель, она права.
– В чем, интересно? - удивленный пират даже на минутку оторвался от вертела, на котором они с Галирадом вот уже полчаса добросовестно пытались запечь окорок. Окорок не соглашался, сгорая с одной стороны и не прожариваясь с другой.
Я задумчиво пожевала прицепившуюся в рукаву соломинку.
– В том, что наставники, мягко говоря, не счастливы лицезреть в Храме такую Хранящую. Не являю я собой с их точки зрения доброго примера для студентов. Скорее разлагающий фактор какой-то.
– Тебе-то что за дело? - нахмурился Галирад. - Они тебе что, говорили об этом?
Я горько усмехнулась. Куда уж там! Кто посмеет в лицо оскорбить Хранящую?
– Чтобы оповестить о чем-то ведьму необязательно говорить ей это. Мы очень тонко чувствуем ауры и настроения. Ходить по коридорам, то и дело натыкаясь на брезгливо-презрительные энергетические поля при показных улыбочках на лицах, не слишком приятно, смею заверить.
– Верю, - вздохнул Фрель. - И что же теперь тебе, горемычной, делать?
– Да чтоб я знала! - я в сердцах грохнула кулаком по подоконнику.
– По-моему, мы уже это обсуждали, - веско напомнил Галирад, глядя на меня в упор.
– Что обсуждали? - торопливо вклинился Фрель, боясь потерять нить разговора.
Я раздосадованно вздохнула:
– Галирад раз за разом предлагает мне сбежать из собственного Храма.
– Ну и что? Отличная идея! Решение сразу всех проблем! - Фрель непонимающе нахмурился. - Я что-то не могу разобраться, тебя что, совесть…
– Да какая, к лешему, совесть! - перебила я. - Ты до сих пор веришь сказкам, что она у меня есть?! Я просто понятия не имею, как это сделать, если перемычка на Путь для меня с Вехрады заблокирована.
– Пробить блок?
– Слишком большая энергопотеря, магия не успеет рассеяться, и за мной тут же вышлют погоню. А мне нужна фора хотя бы в один день.
Фрель вдруг как-то искоса глянул на меня:
– Иньярра, а ты не знаешь, зачем на пиратские корабли нанимают магов?
– Нет.
– И я нет. Но, думаю, мне представился отличный шанс узнать. Вдруг понравится?
– Ты предлагаешь…
– Нет, Иньярра, я не предлагаю. Я нанимаю.
Торжественную сцену трех скрестившихся заговорщических взглядов испортил окорок. Измучившись над огнем, он заполыхал и опрокинул вертел, грохнувшись прямо в камин.
– Ну что ж теперь… Нанятый маг должен быть голодным, - философски рассудила я, ободряюще потрепав расстроенных мужчин по плечам.
Преданья старины глубокой
"…Дорогой Вампа, вы умеете так любезно исправлять свои ошибки, что хочется поблагодарить вас за то, что вы их совершили"
("Граф Монте-Кристо", А. Дюма).
Багрово-черная ночь раскрыла свои смоляные крылья, спрятав нас в благословенной темноте от встречных кораблей, часовых на стенах портов и - хвала Хранящим! - от патрульных крейсеров. Таинственный диск луны, припорошенный дымкой мрака, почти не давал света, теряясь в клочковатой вате быстро плывущих облаков и уступая по яркости мелькающим в разрывах туч звездам.
Напряженно щуря кошачьи глаза, то и дело подсвечивая себе магией, я осторожно вела Лирту меж прибрежных утесов в тщетных поисках более или менее удобной бухты, чтобы причалить хотя бы на час, пока не рассеется совсем уж непроглядная темь и пираты со своим человеческим зрением не смогут снова вывести сбившийся корабль на нужный курс.
Чуть покрапывавший, негромко шуршавший в темноте дождик быстро набирал силу, хлеща упругими холодными жесткими струями по моему лицу и рукам. "Полетела тушь к лешему!" - досадливо подумала я, накидывая на голову глубокий капюшон, но отлично понимая, что это меня уже не спасет. Ледяные струйки, стекая с намокших волос, неприятно скользили по спине, приклеивая тонкий лен рубашки к холодной коже.
