— Интуитивно…пока ещё помнишь имя любимой женщины! — хлопнул в ладоши Павел.
— Паша, а если у тебя не одна такая? — проговорил Раскатов, пряча хитринку в глазах.
На несколько минут комната разразилась неподдельным хохотом.
Начало следующего дня отметилось суетой сборов. Друзья позволили себе перевести дух лишь когда убедились в готовности своего снаряжения, и только после этого наполненные под завязку рюкзаки переместились к входным дверям. После недолгих прощаний с новыми знакомыми, они взяли курс на север острова, в сторону мыса Хобой. Просёлочная дорога повела их вдоль западного побережья, но через некоторое время они свернули в сосновый лес, продолжив свой путь по тропам своих многочисленных предшественников.
— Сосенки то низкорослые, не сравнить с материковыми, — заметил Павел.
— Чего ты хотел…остров насквозь продувается ветрами, особенно осенью и зимой. Деревья здесь никогда не станут высокими, — рассудительно пояснил Олег.
Миновав лес мужчины вышли в степную зону, изрезанную дорогами и туристическими тропами, которые уходили к видневшимся вдалеке холмам.
Когда они остановились на первый привал, Зорин поднял довольно злободневную тему для разговора:
— Знаете мужики, что больше всего меня бесит в нашем народе?
— И что же? — заинтересовался Павел
— Да свинство…элементарное человеческое свинство. Вокруг такая красота, а люди и здесь норовят нагадить.
— Олежка, о чём ты?!… Ведь мы азиаты с раскосыми и жадными очами, как говорил один великий поэт.
— А думать… человеку же свойственно думать, тем он и отличается от животного, — поддержал Олега Раскатов.
— Думать? А когда нечем! — рубанул воздух рукой Павел — Очнитесь, о какой культуре вы говорите?
— Обидно всё же за наших людей, — с сожалением сказал Олег. — Европейцы такого бы себе не позволили, они умеют ценить красоту.
— У нас слишком много красоты и велики её просторы, чего их жалеть, не убудут же. А в Европе каждый природный уголок — уже чудо, и этим всё сказано, — резонно заметил Антон.
Да ты прав, к чуду нормальные люди относятся с благовенным трепетом, — согласился Зорин.
— Культура, нравственность… А знаете, как обидно было в Чечне, когда нас с потрохами сдавали высокие начальнички?! — вдруг словно от боли прокричал Павел. — Как проститутки…ради паршивых "бабок" и политических интриг! Нам-то на своём веку всякого довелось повидать, но пацанов этих жалко… Им-то во что верить, если жизнь начинают познавать со лжи и предательства? А вы говорите о человеческой культуре… Вот она, вся!
— Ладно Паша, не заводись, — произнёс Антон и похлопал по плечу Доцевича, — хотя ты полностью прав. Но я почему то уверен, что все будут судимы по заслугам, рано или поздно… поверь Паша.
— Твоими бы устами, Антон…твоими бы устами…
Следующий привал их ожидал после прохождения первой половины запланированного дневного маршрута.
В обозначенном на карте месте, перед друзьями открылась небольшая бухта с резким очертанием береговой линии и узкой полоской песочного пляжа.
— Искупаемся с дорожки и двинем дальше, — предложил Антон, сбрасывая тяжёлый рюкзак.
— Принято, — поддержал его Павел, — за одним и перекусим.
— Да, солнце сегодня палит как в Адлере, — сморщился Олег, вытирая рукой пот с покрасневшего лица.
— Ты же южанин Олежка, тебе солнце должно заменять всех родственников. Это мы с Антоном дальневосточники обмороженные, к холоду больше привыкшие.
Зная шутливый нрав своего друга, Олег лишь улыбнулся.
Сбросив одежду мужчины наперегонки побежали к воде, оставляя за собой следы на песке, а потом и фонтаны холодных брызг. Вдоволь накупавшись, счастливые путники перекусили и позволили себе немного понежиться на пляже.
— Следующий привал нужно делать уже у Саган-Хушуна, от него рукой подать до Хобоя, — сказал Олег, рассматривая карту острова.
— На Хобое можно остановиться на ночёвку… Как думаете? — произнёс Антон.
— Я согласен, подойдём как раз к сумеркам… Какой смысл переться дальше по темноте? — поддержал его Павел, докуривая сигарету.
Согласовав дальнейший маршрут, они вновь двинулись на север.
Когда мужчины подошли к Саган-Хушуну, солнце уже висело над Приморским хребтом, а через несколько часов должно было спрятаться за ним.
— Ху… Ну что братцы, передохнем немного и сделаем последний рывок, — произнёс уставший, но не потерявший бодрости Доцевич.
В следующую секунду, измучившие спины путников рюкзаки полетели на землю.
— Давайте побродим немного, говорят здесь места красивые, — предложил Олег.
— Можно и побродить, — согласился Раскатов.
— А как Саган-Хушун ещё называла Марина, "Белый мыс"? Интересно почему? Скорей всего он больше на красный похож, — озадаченно произнёс Павел.
— Паша, это красный лишайник, он видимо любит расти на скалах, — проинформировал друга Антон.
Неподалёку от них собиралась группа туристов, прибывших на пассажирском УАЗе.
— В Хужир наверно возвращаются — предположил Олег. — Скорей всего, это последняя экскурсия, ночью-то наврядли кто поедет.
— Наверно, — кивнул Антон.
В тот момент Павел уже направлялся к машине, возле которой толпились люди.
— Здравствуйте! А вы не подскажете, почему мыс называют "Белым"? — обратился к экскурсантам Доцевич.
— Это он со стороны Байкала выглядит как беломраморный, а с суши вы этого не увидите, — ответил доброжелательный мужчина в очках.
— А-а, понятно… Спасибо за информацию.
— Да не за что. А вы пешком путешествуете?
— Ага, пешком топаем…вот решили грехи молодости с друзьями вспомнить.
— Хорошее дело, а я всё собираюсь, да никак не решусь.
— Мы просто сильно захотели.
— Вы правы… Удачи вам!
— И вам счастливо добраться, — ответил Павел.
Вскоре последние туристы отправились в Хужир, и буквально на минуту наступила необычная тишина… но вдруг, Саган-Хушун заговорил звуками Байкальской природы. Шум налетевшего ветра таинственно перекликался с волнами, бьющимися о скалы мыса и с пронзительным криком белых чаек.
Ещё некоторое время друзья знакомились с окрестностями, оставив на память необыкновенные снимки, а затем вдоль Саган-Хушуна продолжили свой путь.
Остаток дневного маршрута уже проходил через лес. Миновав его, мужчины наконец-то вышли к самой северной точке острова… Подле них, изогнувшись в томной неге величественно лежал сказочный мыс Хобой. В тот момент уже смеркалось и друзья поспешили на каменный гребень мыса, напоминавший огромный клык зверя. Перед их взором открылась удивительнейшая панорама Байкальских просторов, где за нескончаемой синевой озерной глади скрывался его северо-восточный берег, а на западной стороне возвышался темнеющий Прибайкальский хребет.
