Майкл Муркок - Глориана; или Королева, не вкусившая радостей плоти

Глава Четвертая,

В Коей Джон Ди, Доктор и Волхв, Размышляет о Природе Космоса

Зябкий свет, вступавший в высокие окна куполообразной крыши, заливал Аудиенциальный Покой блистанием. Каждое окно заключало в себе радугу цветного стекла: абстрактные узоры, усложненные и геометрические на манер снежинок. В огромной круглой комнате не имелось ни тени нигде, кроме разве только трона: портьеры укрывали дверной проем, в кой Глориана входила по церемониальным случаям. Дверца вела также в ее Покой Уединения. Филенчатые, украшенные по преимуществу пасторальными сценами в светлых цветах (салатовый, бирюзовый и юфтевый) стены, бело-серебряны, загибались, образуя крышу. Шесть дверей придавали Тронной Зале обманную шестигранность, но и между ними бывали портьеры – как непримечательной расцветки, так и гобелены. Лакеи застыли при основных дверях, высоких, двойных, разрисованных, как филенка, сквозь кои шествовал ныне досточтимый Ди, белобородый, в ученейших шапке и мантии, с чертежами под мышкой, в очках, водруженных, как инсигния, на нос, с плечами согбенными, словно под грузом знания, однако ростом почти с саму Королеву, шествовал вослед своей государыне, замечая, что та устроила частный прием, не отмеченный ничьим присутствием, кроме Уны, графини Скайской, улыбчивой и в голубом, а также лорда Монфалькона, массивного и камнеликого, казавшегося, впрочем, необычно возбужденным и явно желавшим присутствовать где-нибудь, лишь бы не здесь.

Королева Глориана расположилась на подбитом ватой златомраморном троне: абрис очерчен чистым светом свыше, лицо обрамлено высоким газовым воротником на проволоке, камзол златого бархата перемигивается всеми своими драгоценностями.

– Вы принесли свои диаграммы, доктор Ди?

Тот махнул бумагами. Лорд Монфалькон быстро потер нос и перевел взгляд с Королевы на волхва. Заодно с большей частью современников он считал Ди шарлатаном, а его назначение Советником Философии – женским капризом. В отношении Ди Монфалькон был агрессивно скептичен, того же, в свой черед, скепсис Канцлера почти изумлял.

– Вы обещали описать ваши космологические теории в подробностях, – напомнила Ди Королева, – и графиня Скайская их выслушает. Лорда Монфалькона мы пригласили из желания расширить его сознание.

Лорд-Канцлер зарокотал и вздохнул.

– Я предпочел бы напомнить Ее Величеству, что дела мои неотложны. Полониец…

– Разумеется. Мы задержим вас на пару мгновений. – Она глядела на огромные часы с серебряной филигранью на дальней стене против трона и словно качалась одновременно с маятником, как под гипнозом. Аккуратными пальцами оправила юбку, жестом направила Уну на кресло подле балдахина, бровью вопросила лорда Монфалькона, не займет ли он кресло по другую сторону, пожала плечами, когда тот потряс головой, и одарила своего волхва улыбкой.

– Надобна вам помощь с чертежами?

Ди промокнул влажный лоб. Помещение отапливали трубы под плитами – на ромейский манер.

– Мальчик?

– Здесь паж лорда Ингльборо, дожидающийся возвращения господина. – Она указала на алую портьеру, что полузанавесила полированную дверь. – Там.

Графиня Скайская поднялась.

– Я его приведу. – Она подплыла к портьере, рывком отворила дверь. – Ах, Клочок.

Сладкий голос из-за двери.

– Доброе утро, ваше сиятельство.

– Просим тебя, Клочок, присоединись к нам. – Голос Уны дышал теплом. Мало кто при дворе не очаровался мальчиком лорда Ингльборо.

Вошел Клочок, изящный и крохотный, в малахитовом костюме, с брыжами и в накидке, то и другое тоже зеленое; с нефритовой шапочкой в руке. Кудри его, коротко подстриженные, были почти белы. Он красиво поклонился и взглянул на доктора Ди большущими карими глазами, светившимися умом и учтивостью.

– Мастер Клочок, посодействуйте доктору, пожалуйста.

– Сир? – Клочок явился пред очи Ди и явно не смутился, когда волхв протянул к нему исключительно длинные пальцы, дабы похлопать по голове.

– Хороший мальчик.

Доктор огляделся, узрел буфет и разместил на нем большинство чертежей; выбрав один, возвернулся к подножию балдахина.

– Возьмись за край, парень. Так. – Клочок радостно повиновался. – Чуть отступи. Молодец. – Они развернули чертеж и застыли с ним посредине, демонстрируя его Королеве, что сообща с графиней подалась вперед, в то время как лорд Монфалькон неотрывно и с некоторой тоской взирал на дверь Тайной Палаты.

Благоухание Королевы достигло ноздрей доктора Ди, и он ощутил дрожь в старческих коленях. Двенадцать лет он любил ее, вожделел ее. Вряд ли выдавался миг, даже во время глубиннейших его созерцаний, когда он не желал ее; однако ему недоставало средств ей о сем сообщить. Ибо он заимел репутацию мудреца, наставника, метафизика столь давно, что без остатка попал в ловушку собственного амплуа и не осмеливался оставить его из боязни разочаровать Королеву. Он любил ее слишком сильно, чтобы рискнуть подобным разочарованием. О, мадам, думал он, если б я только мог принять однажды ночью иную личину, стать бесом, злодеем, вкрасться в вашу опочивальню и доставить вам то, чего вы жаждете. Чего мы оба жаждем, клянусь богами… Он осознал, что ему задали вопрос.

– Мадам?

– Сии сферы? – молвила она. – Все сии пересекающиеся круги. Се иные миры, да?

Он вперился в собственные чертежи.

– Да, мадам (отчего ее одежды шелестят столь искусительно?), грубая схема – без конкретики, только ради демонстрации теории. Центральная сфера – наша, хотя центральна она не более, нежели наша собственная в знаемой Вселенной, – остальные же (эти брови!) представляют миры, существующие параллельно нашему (ах, и в одном из них Ди наверняка господин, а вы рабыня) и отзерцаливающие его, быть может, в точности, быть может, с превеликой погрешностью; на иных мирах континенты там, где у нас моря, кое-где доминирующий вид произошел, например, от обезьян – вообразить можно что угодно…

– Какими путями сии миры достижимы? – бросил вызов лорд Монфалькон. – Где вы их видели?

– Я не видел их, милорд.

– Вы знаете путников, видевших их? Моряков?

– Не моряков, но, может быть, – да, путешественников…

– Они прибыли на корабле?

– Бо́льшая их часть – нет, милорд.

– По суше? – Лорд Монфалькон расправил плечи, изготовившись к усугублению распри.

Королева Глориана рассмеялась.

– Уймитесь, лорд Монфалькон. – Она восторгалась необычной придирчивостью величайшего своего министра. – Вы дурной ученый, сир!

– Я желаю знать, мадам… – веско, развернувшись к ней, – ибо мое дело – защищать вашу Державу. Иначе говоря, мне должно быть осведомленным о любых возможностях атаки.

Джон Ди улыбнулся.

– Думаю, сии миры навряд ли могут грозить нашей безопасности, милорд.

– Никоим образом, доктор Ди? – Лорд Монфалькон воззрился на волхва со значением.

– Я не могу вообразить ничего подобного. – Невинно.

– Вы тратите свое и наше время, милорд. – Глориана демонстрировала мягкое нетерпение. – Се только теории доктора…

– Основанные, однако, на некоторых фактах, Ваше Величество, – пробормотал Ди.

– Разумеется… – Она взяла скипетр.

– Как сии путники достигают наших берегов? – Чем шире улыбались вокруг, тем упрямее делался лорд Монфалькон.

– Сферы, я уверен, порой пересекаются. Когда такое происходит, путники являются поневоле, сами того не желая. По крайней мере большинство. Есть и те, кто, применяя некие неизвестные нам уловки, прибывают умышленно, может быть. Однако, сир, мы слишком удалились от того, что я представляю на правах чистой идеи и не более. Сам Платон рассуждает…

Лорд Монфалькон выдохнул сквозь зубы. Положил руку на пояс.

– Полагаю, я не столь туп. Я изучал классику. Обо мне говорят, более того, как о человеке проницательном, и все-таки я не понимаю!

– Вы попросту не желаете понимать, вот и все. (О, сей остолоп ведает о моих чувствах! Он осознаёт, что в действительности я желаю познать лишь один предмет – ее легковозбудимую плоть…) Я предлагаю, Ваше Величество, продолжить сию дискуссию как-нибудь потом.

– Нет, нет, нет. Вперед, доктор Ди. – Глориана пристукнула королевским жезлом.

– Да, Ваше Величество. (Вперед, вестимо! Вперед к встрече вашей теплой кости с моей…) У меня есть еще один план, более подробный, района нашего космоса. – Он придвинулся к Клочку, сворачивая схему по мере сближения с ним, вытащил краешек из мягкой руки парня, продефилировал к буфету и, отыскав другую схему, вернулся. Вновь мальчик и мужчина задвигались, словно бы танцуя, дабы показать следующий рисунок. – Вот знакомые созвездия, обозначены красным. За ними те же созвездия, но под другим углом, синие – затем снова созвездия, черные, – и снова, и снова, желтые и зеленые. Красное созвездие можно наблюдать невооруженным глазом. Созвездия других цветов могли бы существовать, не будь они отделены от заурядного восприятия некоторой преградой – слоями эфира, не исключено, укрывающими одно от другого. (О, сии пальцы! Ее руки! Щекочи они теперь мое мужское естество…) Я не наблюдал подобных созвездий, лорд Монфалькон, в телескопы. Се теоретические созвездия. Само собой разумеется, поступали разного рода сведения. И сейчас я алхимически разрабатываю средства, дабы пересечь барьер между одним миром и другим, но покамест почти не преуспел.