Я не стал возражать.
В восемь часов на назначенном месте собралось около семидесяти пяти юных вампиров, так что мне не слишком трудно было поприветствовать каждого рукопожатием и лично пообещать, что в будущем мы станем вместе трудиться на благо нашего народа. Все они причастились Крови в молодом возрасте. Большинство из них пришло в черном: одни одеты в элегантном и романтичном старинном стиле, другие щеголяли самыми впечатляющими нарядами современности. Однако встречались среди них и оборванцы в лохмотьях, с копной грязных нечесаных волос – однако все окружали меня с равным энтузиазмом, с распахнутыми сердцами и трогательной готовностью следовать за мной куда угодно. Было там и несколько вампиров постарше, ровесников Луи или даже мне. Но не древнее.
Встав в центре образованного ими круга, я провозгласил, что отныне я их принц и никогда не подведу их. Рассказывать, что я стал хранителем Священного Источника, я не стал – не счел нужным объявлять это столь вульгарным образом и в таком месте. Да и вообще, пусть лучше это станет известно не от меня лично. Однако я заверил, что Голос больше не станет лютовать – с этим покончено.
Здесь царила умиротворяющая тьма, даже определенный покой: вдалеке виднелись выстроившиеся по бокам парка небоскребы Манхэттена, над головами у нас нависали ветви деревьев. Однако я знал, что надо побыстрее заканчивать. Вокруг полно любопытных смертных. Не хватает еще, чтобы нам помешали.
Я пообещал, что отныне все они могут рассчитывать на мои наставления.
– Я скоро обзаведусь двором, и любой из вас сможет прийти ко мне, ибо там найдется место для странников – для всех странников. А голос Бенджи Махмуда не перестанет снабжать вас ценными советами. Но если мы все прекратим вечные стычки и сражения между группировками и начнем жить в гармонии друг с другом, окружив наш народ строгой тайной, у нас должны быть законы – да-да, то самое, с чем я сражался всю свою жизнь – законы, а с вашей стороны – добрая воля и готовность повиноваться им ради вашего же собственного блага.
Снова тот негромкий, но могучий рев одобрения, что доносился до нас с тротуаров перед домом лишь ночь тому назад.
– Вы должны покинуть этот город и больше не собираться толпами перед «Вратами Троицы». Убедительнейше прошу вас, разойдитесь.
Кивки, одобрительные возгласы со всех сторон.
– Как ни велик этот город, а все же ему не под силу прокормить столько охотников, так что найдите себе охотничьи угодья там, где вы сможете питаться злодеями, не трогая невинных. Поймите! Именно так вы и должны поступить, иного выбора нет.
Снова согласный хор одобрения. Какими же пылкими и чистыми казались они сейчас, объединенные общим порывом.
– Нету таких причин под луной и под звездами, – продолжал я, – что помешали бы нам добиться процветания. И мы добьемся его!
Еще более громкий рев. Внутренний круг толпы напирает вперед, хотя Грегори с Сетом пытаются сдержать его.
– Пока же дайте мне время, – призвал я. – Дайте мне возможность. Погодите, покуда снова не услышите вестей от меня – и обещаю: терпение ваше будет вознаграждено. И разнесите во все края земли весть: отныне я – ваш вождь, вы можете довериться мне. Вместе мы сумеем добиться всего, что только пожелаем!
Затем я простился с ними и ушел, напоследок снова пожимая руки направо и налево. Грегори, Сет, Флавий и Торн сопровождали меня к выходу из парка. Мы игнорировали множество вопросов, на которые пока я не мог отвечать.
Войдя в особняк, я сразу же увидел в гостиной Гремта Страйкера Ноллиса и Магнуса – я узнал их с первого взгляда. Сегодня вместе с ним был внушительного вида беловолосый древний вампир и другие призраки – поразительные призраки, столь же реальные и материальные с виду, как и Магнус. В число их входил жизнерадостный и сияющий дух Рэймонда Галланта. Встречался ли он уже с Мариусом? Я очень на то надеялся. Но Мариуса в гостиной не оказалось.
Зато там оказались Арман, Луи и Сиврейн. Все трое молча уставились на меня. Меня слегка встревожило присутствие этого древнего вампира, ведь раньше он у нас не появлялся. Однако видно было: атмосфера на встрече царит дружественная и приятная. Сет с Грегори не вошли в гостиную вслед за мной, а остались в холле вместе с Флавием и Торном. Их, похоже, ничто не обеспокоило.
Гремт с Магнусом носили те же одежды, что и в прошлый раз, но древний вампир, телепатически представившийся мне как «Тесхамен», предпочел красивый современный костюм. Остальные призраки были одеты в таком же стиле, кроме одной дамы в модном длинном платье и обтягивающем черном пиджачке. Все вместе они смотрелись просто потрясающе.
Интересно, а Луи с Арманом знают, что это все призраки? Догадываются, что Гремт – дух? И кто такой этот Тесхамен, вампир, явно прекрасно знакомый с этими привидениями, но до сих пор не дававший нам знать о себе?
После секундного замешательства Луи оставил общество, а Арман отступил в тень. Сиврейн нежно обняла вампира и тоже вышла.
Часы пробили половину. Через тридцать минут я должен встретиться с Роуз и Виктором.
Я приблизился к Гремту и осознал, что, общаясь с ним в первый раз, слегка его побаивался. Тогда я не признавался в этом даже сам себе, но теперь вдруг понял – именно потому, что более не испытывал ни тени страха. Напротив, во мне поднялась волна приязни к нему, прилив теплоты – ведь теперь я различал в нем вполне понятные мне чувства и эмоции. Оказывается, даже он не лишен их.
– Ты знаешь, что произошло, – промолвил я. Он пристально смотрел на меня – скорее даже, сквозь меня, сквозь мои глаза в глаза Амеля. Кто знает. Но Амель молчал. Он был здесь, как и пребудет теперь навеки, но не проронил ни звука.
И Гремт – ни звука. Глядя на него, было совершенно невозможно заподозрить, что по природе он самый настоящий дух, а не один из нас, бессмертных, до того полным жизни казался он, таким полноценным физически. И сейчас его переполняли эмоции. Видно было, как он нервничает.
Я заговорил первым:
– Мне бы хотелось в самом скором времени поговорить с тобой: сесть вместе, если только ты согласишься, и побеседовать – с тобой, Магнусом и всеми вами. Как только смогу, я вернусь в дом своего отца во Франции, в стране, где я родился на свет. Навестите ли вы нас там?
Снова никакого ответа. Наконец Гремт словно бы собрался, взял себя в руки. По телу его пробежала легкая дрожь, и он ответил:
– Да. Да, безусловно, благодарю тебя. Нам бы очень хотелось принять твое приглашение. Прости, что помешали тебе, явившись незваными. Я понимаю, что сейчас тебя ждут в другом месте. Мы просто не могли больше оставаться в стороне.
Вампир Тесхамен, беловолосый и элегантный, шагнул вперед и представился тихим приятным голосом:
– Надеюсь, ты простишь нас за столь неожиданный визит. Но, видишь ли, мы так желали встретиться с тобой – и после всего случившегося просто не могли более медлить.
Что они знали о случившемся? Ну да, конечно, как им не знать! Разве могло быть иначе? Призраки, духи – разве есть пределы тому, что они могут узнать. Возможно, они незримо витали в доме, когда Амель вошел в меня.
Тесхамен, похоже, хотел меня успокоить.
– Лестат, – с теплотой в голосе проговорил он, – мы – древние старейшины Таламаски. Тебе ведь уже говорили об этом. Мы – основатели ордена. В некотором смысле мы и есть настоящая Таламаска, вечная Таламаска, которой больше не требуются смертные. И мы жаждем побеседовать с тобой.
Арман молча и неподвижно стоял у стены.
– Ну так и я страстно желаю с вами побеседовать, – отозвался я. – И прекрасно понимаю, почему вы пришли. Подозреваю, что понимаю и то, почему вы отъединились от ваших смертных собратьев по ордену. Во всяком случае, так мне кажется. Но прежде, чем повидаться с вами, мне надо время – подготовить замок во Франции. Но прошу вас снова навестить меня там, и поскорее.
– Меня зовут Хескет, – представилась женщина-призрак. – Мы тоже жаждем этой встречи. Даже и сказать нельзя, как жаждем.
Ее густые белокурые волосы роскошными волнами струились вокруг лица, удерживаемые заколками из платины и жемчуга, а потом спадали по плечам. Такая прическа никогда не выходит из моды.
Хескет протянула мне затянутую в перчатку руку. Ну само собой, на ощупь эту руку было невозможно отличить от обычной живой человеческой руки. Интересно, зачем они добиваются такого физического совершенства? Глаза у нее буквально завораживали – и не только благодаря необычному темному оттенку серого в них, но и потому, что были расставлены чуть шире, чем у обычных людей, тем самым придавая ее лицу таинственность. Все черты ее, все детали – брови, ресницы, полные губы – были предельно убедительны и соблазнительны. Я поневоле гадал, что причиной всего этого и прочих великолепных иллюзий, которые я сейчас лицезрел. Мастерство, магнетизм, эстетические глубины, гений? Или – душа?
