Зигфинн не любил загадок и потому шепотом осведомился у присутствующих:
– Здесь кто-нибудь может объяснить, почему нам надо прятаться?
Никто не решился ответить им. Большинство вообще старалось не дышать, и только трактирщик беззвучно подошел к их столу.
– Во имя богов, сидите тихо! – прошипел он. – Если обнаружат ваше оружие, гнев Орды обрушится на нас всех!
Зигфинн покосился на кинжал у себя на поясе, а затем на меч Брунии и только сейчас понял, что ни у одного из присутствующих здесь воинов не было при себе оружия.
– Почему все эти люди не вооружены? – спросила у Гельбарта Бруния.
– Если ценишь свою жизнь, то не будешь нарушать запрет на ношение оружия, – ответил трактирщик.
Он хотел добавить что-то еще, но тут послышались тяжелые шаги. Прогромыхали кованые ботинки, и в забаррикадированную дверь забарабанили кулаки.
– Поздно, – тихо прошептал Гельбарт, так что его услышали только Бруния и Зигфинн.
В дверь опять постучали, и теперь послышалось… рычание? Нетерпеливое, властное рычание.
Гельбарт оглянулся. В глазах всех присутствующих читалось отчаяние. В конце концов он схватил Брунию и Зигфинна под руки.
– Идемте со мной! Если я спасу вам жизнь, то, может быть, всех нас пощадят.
Он завел их в кухню, и они очутились в помещении, где хранилось вино и пиво. На полу лежала потрепанная шкура, приглушавшая шаги. Гельбарт откинул мех, и Зигфинн увидел деревянную крышку с тяжелым железным кольцом. Под ней оказался подвал.
– Забирайтесь внутрь! – прошептал трактирщик.
Зигфинн и Бруния повиновались. Укрытие было не больше шкафа, стоявшего в покоях Зигфинна в замке Изенштайн.
– Тише, прошу вас, тише. – Гельбарт опустил крышку, и вокруг стало темно.
И тихо, как в могиле. Другие слова не приходили Зигфинну на ум. Он сидел рядом с Брунией в укрытии, и они прислушивались к тому, что происходило наверху.
Сперва они услышали шаги и треск дерева. В дверь еще раз постучали, а потом сильным ударом сорвали ее с петель. Люди закричали.
Бруния прижалась к Зигфинну, и тот заботливо обнял ее за плечи.
И вновь послышалось рычание, теперь уже более громкое и безжалостное. Затем последовал какой-то лихорадочный разговор. Кто-то молил о прощении. Гельбарт кого-то уговаривал. Один из солдат запротестовал, и Зигфинн услышал его предсмертный хрип. Разбилась кружка.
– Что там происходит? – прошептала Бруния, и Зигфинн испуганно закрыл ей рот ладонью. Несмотря на всю опасность ситуации, в этот момент он отметил про себя, насколько нежными были ее губы.
Опять послышалось бурное обсуждение, и кто-то – или что-то? – зарычал, как медведь, напавший на волка.
Тяжелые шаги удалились, а с ними пропало и рычание.
Стало тише, и через некоторое время Зигфинн и Бруния услышали, как поспешно расходятся солдаты из таверны.
– По-моему, все закончилось, – пробормотал Зигфинн.
Бруния убрала его ладонь со своего рта.
– Что закончилось? Ты вообще понимаешь, что здесь происходит?
– Нет, – честно ответил Зигфинн, глаза которого поблескивали в темноте. – Но теперь, по всей видимости, у Гельбарта есть время нам все объяснить.
Они прождали десять или двадцать минут, а может, и целый час. Затем принц приподнялся и надавил спиной на деревянную крышку, собираясь выбраться наружу.
Но крышка не поддавалась.
Зигфинн крепче уперся ногами в землю, но шарниры лишь слабо скрипнули. Кто-то закрыл люк засовом.
– Нас заперли, – в конце концов признал Зигфинн и забарабанил кулаком в доски. – Эй! Трактирщик! Выпусти нас!
Достав меч, Бруния застучала рукоятью в потолок.
– Гельбарт! Выпусти нас отсюда!
Через некоторое время послышались шаги и приглушенный голос хозяина таверны.
– Простите, благородные господа. – Он явно раскаивался. – Но я сперва должен был уделить внимание моим гостям, которых вы столь легкомысленно подвергли опасности.
– Нам очень жаль! – крикнул Зигфинн. – Мы… не знакомы с этими местами. Выпустите нас, и мы уйдем.
– Я был бы этому только рад, – возразил Гельбарт. – Но, к сожалению, вы – та цена, которую я заплатил за мою таверну. За вами сейчас придут.
– Проклятие, – прошипел Зигфинн. – Он нас предал и продал.
– Дело не только в моем доме, – оправдывался трактирщик. – У них моя жена. Уже целый год. Наместник Хургана пообещал мне отпустить ее, если я передам ему вас. Моя жена, понимаете? Я же просто хочу…
Не успел он договорить, как послышались какой-то свист и хрип. Тело Гельбарта упало на деревянную крышку.
Бруния почувствовала, как что-то влажное капает ей на лицо. Она вытерла щеку ладонью и даже в темноте поняла, что сквозь щели просачивается кровь.
– Кто там?
Труп трактирщика с кряхтением оттащили в сторону. Деревянная крышка поднялась. Убийце явно было трудно добраться до Брунии и Зигфинна.
Когда в укрытие пробился свет факела, они увидели, кто пришел им на помощь.
Это был тот самый карлик, который сейчас сжимал в одной руке факел, а в другой жалкого вида кинжальчик.
– Вылезайте оттуда, пока ордынцы дают вам на это время!
Выбравшись наружу, Бруния и Зигфинн осторожно огляделись. В таверне было пусто, видимо, Гельбарт отправил всех завсегдатаев прочь. Карлик презрительно пнул труп трактирщика, отерев лезвие о его рукав.
– И как вы ему только доверились? Это для меня загадка на века.
– А кому же нам тогда доверять? – поинтересовался Зигфинн.
– Никому, – жестко произнес маленький человечек с неожиданной для его вида решимостью. – Сейчас не время для доверия, не время для дружбы и не время для хороших поступков.
– Но ты же нам помог, – возразила Бруния.
Карлик равнодушно пожал плечами.
– Просто у меня появилась возможность отплатить вам за дружелюбие в таверне.
– Ты нам поможешь… эээ… и дальше? Как тебя зовут? – спросил принц.
– Петар, – ответил карлик. – Я что, похож на безумца, чтобы вам помогать? С тем же успехом можно встать и помочиться на ботинки местного легиона Орды. Идите на свой корабль и убирайтесь отсюда.
Мысль о возможности покинуть полный опасностей Фъеллхавен пришлась Зигфинну по душе.
– Так мы и поступим.
Он взял Брунию под руку. Та никак не могла отвести глаз от мертвого Гельбарта.
– Он сказал, что они увели его жену. И поэтому он нас предал.
– Тут у многих мужчин увели жен, – отмахнулся Петар и, подбежав к снесенной с петель входной двери, выглянул наружу. – Похоже, нам, как говаривали раньше, повезло.
Они направились в порт, следуя по темным улицам. По пути им никто не встречался – ни местные жители, ни представители этой странной Орды, которую все тут так боялись. Не было видно ничего, кроме какого-то полыхания на пристани.
Это был их корабль. И он уже догорал.
Видящей не нужны были корабли, чтобы путешествовать, как и кровать, чтобы спать. Она была там, где хотела быть. Сейчас она стояла на палубе горящего корабля, на котором Зигфинн и Бруния приплыли во Фъеллхавен. Огонь тщетно пытался добраться до ее тела, а свет не мог ослепить глаза.
Видящая заметила, как ордынцы подожгли чужой корабль. Этому не было особых причин, просто они привыкли разрушать все, что не могло принести пользу королевству. Пока Зигфинн и его спутница плыли через море, Видящая присмотрелась к новому времени и новому миру. Они были отвратительными и горькими, как и следовало ожидать, поскольку это был план нибелунгов.
Лесные создания танцевали вокруг Видящей, насмехаясь над ней, и пели песню огня.
– Слишшшком позззздно… вссссе ноооовоееее… вссссе нашшшшшееее… – шипели нибелунги, опьянев от злорадства.
Видящая чувствовала приближение Брунии и Зигфинна и, несмотря на ликование нибелунгов, улыбалась.
– Ничего у вас не вышло. Ничего особенного. Даже если вы остановите движение мира, погасите солнце и сделаете ночь вечной, до тех пор, пока жива кровь Зигфрида, жива и надежда.
В ответ ей раздалось шипение вперемешку с рычанием и хрипом.
– Емууу никогдааааа не победииииитъ… вскооооореее он умреееееет…
– Вы не устали от пророчеств, которые все равно не сбываются? Ни Орда, ни подлый трактирщик не смогли их остановить. Наоборот, благодаря своей доброте они уже нашли новых друзей. Это первый камешек лавины, и тот, кто встанет на пути обвала, погибнет. Произойдет то, что должно произойти.
Она искренне надеялась, что так все и будет.
– Ну вот, корабля нет, – с удивительной бесстрастностью заявил Петар, пожимая плечами. – Жаль.
– Кто это сделал? – возмутилась Бруния, в отчаянии глядя на полыхающий корабль, сгоревшая мачта которого как раз обрушилась в воду.
Нахмурившись, карлик оглянулся.
– Намного важнее другое – находится ли тот, кто это сделал, до сих пор поблизости. Я бы удивился, если бы у ордынцев здесь не было своих глаз и ушей.
Зигфинну все это уже надоело. Опустившись на корточки, он схватил маленького человечка за воротник.
