И инстинкты подсказывали мне, что не надо было в тот вечер видеться с Шоном, но я тогда не послушалась.
Тут меня осенило.
– Так он, может, вовсе не за мной охотился. А в целом за членами Ордена. Мы с мая потеряли троих. Не то чтобы такого никогда не случалось, но все они были очень опытные бойцы.
– Если идет охота на членов Ордена, нам нужно знать, почему.
– И поэтому тебя послали сюда? Потому что в Новом Орлеане старейшина? – уточнила я после того, как официантка снова наполнила наши стаканы.
Рен пристально посмотрел на меня.
– Мы отслеживаем передвижения эльфов. Минимум сотня перебралась с запада в Новый Орлеан и соседние города, но спорим, вы не заметили, что эльфов стало больше.
Я подумала и покачала головой.
– Их тут всегда было много, так что наплыв новичков особенно и не заметишь.
– Эти эльфы прячутся. Они что-то затевают, – Рен примолк и наклонил голову набок. – И нам известно, что в Новом Орлеане находятся врата в Иной мир.
Я подалась к нему, вцепившись в края стола.
– Откуда ты знаешь? Мало кто знает, где они и кто их охраняет.
Рен бросил на меня снисходительный взгляд.
– Ну, я же часть Элиты. Нам известно, в каких городах расположены врата, но мы не знаем, где именно и кто их сторожит.
Местонахождение врат знали только стражи, ну и, может, начальники подразделений. Такие меры предосторожности приняли после того, как в Ордене выяснили, что эльфам известно лишь расположение тех врат, через которые они просачивались в этот мир, а о других они и слыхом не слыхали. Много лет тому назад эльфы поймали одного из членов Ордена, когда тот был без защиты, и он под пытками выдал, где находятся врата. После этого двери запечатали, но если их снова откроют, нам всем несдобровать.
– Ты случайно не стражница? – спросил Рен. – Это существенно упростило бы мою задачу. Есть у меня подозрение, что старейшины тоже ищут врата.
Я хрюкнула. Угу. Хрюкнула, как поросенок.
– Не-а. И понятия не имею, где они.
Из-за стола, за которым сидели две девушки, до нас долетел смех, и я обернулась. Девчонки разрумянились. Одна, казалось, сейчас описается от хохота. С ними были два парня. Один вытянул руку вдоль спинки диванчика за спину девушки, которая смеялась громче всех.
– Тебе когда-нибудь хотелось оказаться на их месте? – поинтересовался Рен.
Я перевела взгляд на него. Его слова отозвались в моей душе. Я откинулась на спинку диванчика, убрала руки со стола, как будто стараясь отстраниться от этого вопроса.
– Нет.
Оглянувшись на веселую молодежь, Рен облокотился на стол и подался ко мне, как будто собирался открыть огромный секрет.
– А мне иногда хочется. Ничего не могу с собой поделать. Эти четверо даже понятия не имеют, с чем нам приходилось сталкиваться и что делать. Счастливчики. У нас никогда не было возможности пожить так, как они. Мы с рождения в Ордене.
– Но… мы делаем важную работу. Мы меняем мир к лучшему… – Я осеклась, поймав себя на том, что мои слова напоминают рекламную листовку.
– Так я и не спорю. Просто говорю, что те четверо, скорее всего, проживут долгую счастливую жизнь, – ответил Рен и посмотрел мне в глаза. – А вот кто-то из нас – вряд ли.
Как ни грустно, но это была правда, о которой мне не хотелось думать.
– Значит, ты приехал, чтобы найти врата?
– И выяснить, что замышляют эльфы. – Рен убрал руки со стола. – Ты же знаешь, что у нас скоро наступит?
Ну, разумеется.
– Осеннее равноденствие.
– Во время равноденствия и солнцестояния врата всегда слабее, – пояснил Рен, но я это и без него знала. – Значит, эльфы могут попытаться их открыть.
– Если они что-то и замышляют, то уж явно не в первый раз, – заметила я.
– Разумеется. Просто раньше нам всегда удавалось им помешать.
Я озадаченно уставилась на Рена, пытаясь осмыслить его слова. Я-то полагала, будто мне все известно, раз уж я состою в тайной организации, а оказалось, что далеко не все.
– Ну теперь-то ты мне веришь? – спросил Рен и потянулся к моей тарелке с беконом.
Я схватила его за запястье, чтобы он не таскал мой бекон.
– Может, и верю, но это не значит, что можно воровать мою еду.
На полных губах Рена заиграла улыбка. Наши взгляды встретились, и бабочки снова затрепетали у меня в животе. Я прекрасно понимала, как просто утонуть в глубине этих прекрасных зеленых глаз, поддаться его природному обаянию. На щеках Рена проступили ямочки, и у меня захватило дух от волнения.
Я отпустила его руку, поддела на вилку кусок бекона и засунула в рот. Не привыкла я к таким вот типам, от которых все девчонки млеют.
Рен откинулся на спинку диванчика, глаза его, казалось, мерцали, пока он наблюдал за мной.
– Как доешь, я тебе кое-что покажу. Ты должна это видеть.
Мысли мои, видимо, окончательно спутались, потому что я с чего-то вдруг решила, будто Рен намерен снова показать мне свои кубики на прессе, а мне этого совершенно не хотелось. Нет уж. Не надо.
Я засунула в рот еще один кусок бекона.
* * *
Был почти час ночи, и веселье в городе только начиналось. Повсюду кишел народ, несмотря на то, что мы были даже не во Французском квартале, а неподалеку от делового района. Мне чертовски надоело обходить разинь, которые то и дело застывали прямо посреди тротуара.
То, что мне непременно надо было увидеть, находилось в районе складов. Шагая рядом с Реном, я не могла не заметить, что на него то и дело глазеют, причем как женщины всех возрастов, так и мужчины. На его ангельском лице играла дьявольская усмешка. Я уже начинала ее ненавидеть, потому что… потому что потому.
Дома в этом районе были гораздо выше, причем современные здания прекрасно сочетались с историческими. Клубы и бары выглядели иначе, чем во Французском квартале: похоже, коренным жителям Нового Орлеана здешняя атмосфера нравилась куда больше того дурдома, который творился на Бурбон-стрит.
– Так что ты пытаешься мне показать? – спросила я, поскольку уже подустала. – Здесь толчея и пробки, как днем.
Рен хмыкнул.
– Это ты еще Денвер не видела.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но тут Рен вдруг схватил меня за руку и притянул к себе. Я уперлась, но он оказался сильнее. Секунду назад мы шли рядом, и вот мы уже у кирпичной стены отеля, моя спина прижата к кирпичам всем его телом. Рен обхватил меня сзади за талию, как тогда в спальне.
Во мне бушевали противоречивые чувства. Мышцы у Рена были каменные, и от него пахло свежестью, как в виргинском лесу.
– Если ты меня сейчас же не отпустишь, клянусь, я тебя…
– Ты такая грозная. – Рен наклонил голову, так что теперь его щека почти касалась моей, и указал на подъехавший к нам автомобиль. – Следи вон за той машиной.
Я посмотрела, куда показывал Рен, и сердце у меня заколотилось. У тротуара рядом с нами остановился «Линкольн Таун-кар» с тонированными стеклами. В следующую секунду из-под навеса вышел привратник и направился к задней двери машины.
– Надеюсь, сейчас оттуда выйдет Тео Джеймс или Дженсен Эклс, – пробормотала я.
Рен усмехнулся.
– Боюсь, тебя ждет разочарование.
– Как всегда. – Сколько живу в Новом Орлеане, ни разу не видела ни одной вшивой знаменитости. Как будто их тут вытравили. – А с чего это ты вдруг руки распустил? Ишь!
– Мне понравилось с тобой обниматься, – ответил Рен.
– Фу. – Я закатила глаза, но в глубине души, глубоко-преглубоко, мне и самой это нравилось.
Привратник открыл заднюю дверь, и из машины вышел незнакомец. Высокий шатен в деловом костюме, который на вид стоил столько же, сколько я в месяц плачу за квартиру. Лицо мужчины казалось бы симпатичным, если бы не холодные светло-голубые глаза.
У меня участился пульс.
Незнакомец был смуглый, с высокими выдающимися скулами. Когда он застегнул пиджак, в воздухе вокруг него словно трещало электричество.
– Он?.. – Я не смогла заставить себя выговорить это слово.
Рен обнял меня крепче, и я почувствовала, как он большим пальцем поглаживает меня по ребрам. Я невольно вздрогнула.
– Он старейшина, – тихо проговорил Рен мне на ухо. – А выглядит, как крутой бизнесмен, правда?
Незнакомец словно сошел со страниц GQ.
Старейшина шагнул вперед, огляделся по сторонам. На нас его взгляд не задержался, но остановился на женщине, которая стояла рядом с каким-то мужчиной, – видимо, ее парнем или мужем, судя по тому, как она обнимала его за талию. Я затаила дыхание: повеяло ароматом, слишком… манящим, чтобы быть естественным. Наверно, так пахнет тропический остров – тяжелый, фруктовый, чувственный запах. Теплый ветерок будоражил. Никогда прежде мне не доводилось слышать такого аромата. Я пошевелилась было, но тут же вспомнила, что мы с Реном стоим в обнимку, а значит, он чувствует все мои движения.
Ветерок затрепетал в белокурых локонах женщины. Она напряглась, оглянулась, и у меня перехватило дыхание.
Едва женщина заметила старейшину, как я подалась вперед, но Рен меня удержал.
