«Я понимаю», – сказала она. – «Ты – настоящий воин и ты оказываешь МакГилам большую честь. Я надеюсь, что ты, по крайней мере, не покинешь королевский двор».
Матус улыбнулся.
«Благодарю Вас, миледи, но я должен вернуться в Верхние Острова. Я могу быть не согласен со всеми людьми там, но, тем не менее, это мой дом. Я чувствую, что нужен там, особенно в эти смутные времена».
Матус поклонился, развернулся и вышел из зала совета. Слуга осторожно закрыл за ним дверь. Глядя на то, как он уходит, Гвен чувствовала, что они еще встретятся. Матус был ей почти как брат.
«Срог, выйди вперед», – велела Гвен.
Срог встал перед ней.
«Верхние Острова все еще нуждаются в лорде. Если ты готов, лишь немногим людям я доверяю больше. Мне нужен кто-то, кто может приручить жителей Верхних Островов. Ты управлял великим городом Силезией, и я не сомневаюсь в том, что ты сможешь держать их в узде».
Срог поклонился.
«Миледи, по правде говоря, после всех этих войн я очень скучаю по Силезии. Мне не терпится вернуться и начать восстановление. Но ради Вас я сделаю что угодно. Если я нужен в Верхних Островах, тогда я туда и отправлюсь. Я стану править там от Вашего имени».
Гвен удовлетворенно кивнула в ответ.
«Отлично. Я знаю, что ты справишься с этим. Держи Тируса в темнице. Присматривай за его сыновьями. И заставь этих упрямых людей полюбить нас. Договорились?»
Все присутствующие в зале рассмеялись.
Гвен вздохнула, выбившись из сил. Казалось, что вопросам двора никогда не будет конца.
«Что ж, если это все, тогда я бы хотела пойти и принять участие…»
Не успела она договорить, как двери в зал открылись снова, и Гвен была потрясена, увидев, что вошли две девочки около двенадцати и десяти лет. Их сопровождал Штеффен, который поощрительно кивнул им. Девочки были красивыми, скромными, гордыми, и они пошли прямо в центр зала мужчин, остановившись перед Гвен.
«Миледи», – начал Штеффен. – «К нашим людям подошли эти две девочки, которые настаивали на встрече с Вами».
Гвен была сбита с толку. Она теряла терпение, чувствуя боль в животе и желание покинуть этот трон.
«У нас нет времени для игр маленьких девочек», – раздраженно ответила Гвен.
Штеффен кивнул.
«Я понимаю, миледи», – сказал он. – «Тем не менее, они кажутся очень серьезными. Они заявляют, что это вопрос чрезвычайной важности и что на кону находится все королевство».
Гвендолин приподняла одну бровь, спрашивая себя, что же это может быть. Выражения их лиц на самом деле казались серьезными.
Она вздохнула.
«Я не знаю, какое это может быть дело чрезвычайной важности, которое не может подождать, когда оно исходит из уст двух маленьких девочек. Но они выжили в этой войне, а это о чем-то да говорит. Я уверена, что они знают о последствиях, если попросту отнимают у Королевы время. Если они по-прежнему настроены решительно, пусть подойдут».
Девочки обернулись и испуганно посмотрели на Штеффена, но тот поощрительно кивнул им в ответ. Они снова повернулись к Гвен и сделали шаг вперед.
Они казались измученными войной, облачившись в грязную одежду, они были истощены и, очевидно, умирали от голода. Судя по выражениям их лиц, Гвен видела, что перед ней серьезные девочки и они принесли важные новости. Когда они подошли ближе, она также прониклась к ним мгновенной симпатией. Они напомнили Гвен ее саму, когда она была ребенком.
«Миледи», – с уважением произнесла старшая девочка, сделав реверанс и подталкивая сестру, чтобы та сделала реверанс вместе с ней. – «Простите нас, но мы принесли новости, которые не могут ждать».
«Что ж, тогда рассказывайте», – нетерпеливо ответила Гвен, чувствуя усталость. Ее голос прозвучал резче, чем ей хотелось.
«Меня зовут Сарка, а это моя сестра Ларка. Мы живем в маленьком доме за городом, вместе с нашей матерью. Какое-то время назад в наш дом ворвался человек, который держал нас в заложниках, пока мы не схватили его. Тогда мой отец пошел доложить о нем властям, но Империя убила моего отца и забрала пленника».
Девочка сделала глубокий вдох, заметно нервничая, словно заново переживая трагедию.
«Какое-то время спустя, когда мы играли в поле, я заметила того самого человека. Я бы узнала его откуда угодно. Я уверена в том, что это Ваш брат, миледи. Гарет».
Сердце Гвендолин замерло от этого слова, и ее брови изогнулись от удивления.
«Гарет?» – повторила она.
«Да, миледи».
«Мой брат? Гарет? Бывший Король?» – спросила потрясенная Гвендолин, пытаясь все это осознать. Она этого не ожидала. Имя Гарета даже не всплывало в ее сознании на фоне происходящих событий, так что она почти забыла о нем. А если и думала о брате, то просто предполагала, что его убили во время войны.
«Мы знаем, что это он», – сказала Сарка.
Гвендолин поднялась, ее тело было напряжено.
Гарет. Убийца ее отца. Человек, который пытался убить ее; человек, который бросил ее брата Кендрика в темницу; человек, который слишком долго избегал справедливости. Дух ее отца взывал к мести. Этот человек украл Меч, опустил Щит, подверг опасности все Кольцо. Именно этому человеку они все обязаны своим бедствием.
Пришло время для мести.
«Покажите мне».
Ромулус стоял у штурвала корабля, глядя на пенящиеся волны отрытого моря перед собой. Он схватился за деревянные перила и так сильно сжал их, что разломал пополам. Вокруг него посыпались щепки, и он поморщился открытому морю, проклиная богов земли, ветра, моря – и, в большей степени, богов войны. Он проклинал свою злую судьбу, свое поражение – первое поражение в своей жизни.
Ромулус снова и снова прокручивал в своей голове то, что произошло, как все пошло не по его плану. Он едва мог это понять. Еще несколько минут назад он держал в руках ту девчонку МакГил, переходил через мост, добился успеха в устранении Щита и наблюдал за тем, как его люди вторгаются в Кольцо. Кольцо принадлежало ему.
Затем все слишком быстро пошло не так. Появились те два дракона, словно видение из ада, и Ромулусу пришлось стать свидетелем того, как всех его людей охватило пламя, как все его тщательно разработанные планы пошли крахом. Хуже всего то, что та коварная девчонка вырвалась из его рук, перебежала через мост и добралась до другой стороны как раз перед тем, как его люди хотели схватить ее. Когда ее нога ступила на землю, Ромулус с ужасом увидел, как восстановился Щит, и всем его мечтам пришел конец.
Ромулус вынужден был признать, что проиграл. Ему пришлось отступить, перегруппироваться для другого раза. У него по-прежнему был плащ, но когда внутри Кольца находятся те драконы, когда Империя сокрушена, а Луанда бьет тревогу, он не может рисковать, преследуя ее. Как хороший командир он знал, когда нужно атаковать, а когда лучше отступить.
Плывя обратно в Империю, Ромулус думал, не переставая. Ему нужна новая стратегия. Он должен собрать своих людей, укрепить свою позицию дома, в Империи. Ромулуса не было слишком долго, и он не мог позволить себе остаться уязвимым, как Андроникус.
Места для ошибок не осталось. Ромулус должен взять под контроль все, что может. Он должен забыть про Кольцо. Он не может позволить себе стать одержимым и уничтожить себя, как Андроникус. Ромулус должен учиться на ошибках Андроникуса.
Кольцо было незначительным по сравнению с Империей: в конце концов, Империя по-прежнему владела девяносто девятью процентами мира. А как только Ромулус закрепит свою позицию дома, он всегда сможет найти способ вернуться сюда в другой раз, чтобы сокрушить Кольцо.
Пока Ромулус плыл, огромные покатые волны подбрасывали судно то вверх, то вниз, повсюду вокруг него летали брызги пены. Он размышлял над тем, какие ловушки могут ожидать его дома, в Империи. Это будет рискованный путь для маневрирования, путь для укрепления нервной Империи, для того, чтобы занять место Андроникуса, объединить все армии и миры и заполнить пустоту власти. Разумеется, остальные будут соперничать за власть. Но ни один из них не является таким безжалостным, как Ромулус. Любого, кто встанет у него на пути, он уничтожит быстро и окончательно.
Пока Ромулус стоял и размышлял, он на мгновение пришел в смятение. Ему показалось, что он заметил движение краем глаза и, обернувшись в последнюю секунду, он заметил, что к нему приближаются несколько солдат. Один из них в обеих руках держал провод и, не успел Ромулус отреагировать, как солдат наклонился вперед, накинул провод ему на шею и дернул изо всех сил.
Ромулус жадно хватал ртом воздух, его глаза вылезли из орбит, а дыхание остановилось. Солдат два раза обмотал провод вокруг шеи Ромулуса и держал что было сил. Ромулус осознал, что его пытаются задушить до смерти его собственные люди.
Он увидел весь свой корабль, десятки офицеров, бросившихся вперед. Но они бежали не спасти его, как он думал. Скорее, они торопились на помощь его убийцам. Это было восстание.
