– Вы меня совсем за дурака держите? – спросил он. – Если это какие-то законные претензии… У вас обоих имеется прорва законников, которые могут изжарить кого угодно. Если какой-то обычный случай – ваши дружинники запросто зарежут хоть сотню, хоть тысячу человек. И я готов прозакладывать любые деньги: у вас есть куча убийц и они куда лучше меня владеют этим ремеслом. Вот и выходит, что это политическое дело, которое вы хотите повесить на подонка-южанина – то есть на меня.
– Ты сам это сказал, – ответил Керил. – Да, это политическое дело. Мы хотим убрать с дороги одну девицу. Она чрезвычайно привлекательна, но слишком уж популярна. Стоит ей только бросить клич, и все западное побережье, включая Водяную Гору, дружно пойдет за ней.
– Горелый Аммет! – возмущенно воскликнул Митт.
– Молчи! – приказала графиня. – И слушай! – Так мог бы звучать стальной капкан.
Пожалуй, хватит грубить, решил Митт, и прикусил язык. Горло свело от боли, словно он проглотил яблоко целиком.
– Норет Крединдейлская, известная как дочь Единого, – проговорил Керил. – Думаю, ты наслышан о ней.
Митт помотал головой, не потому, что не знал о Норет, а от потрясения. Историю девочки, рожденной от Единого, он слышал наряду со многими другими преданиями минувшей зимой здесь, в Аберате, сидя возле очага. Но он-то думал, что все это, как и то, о чем рассказывалось в других легендах, случилось давным-давно. Однако Керил очень сухо и обыденно рассуждал о Норет как о ныне живущей.
– К большому сожалению, – продолжал граф, – у нее весьма серьезные связи. Род лордов Крединдейлских восходит к Танабрид, дочери Адона. Норет в близком родстве с гардейлским семейством и семейством Водяной Горы. Жена Стейра Аденмаутского – тетка Норет, которая вырастила ее, – приходится и мне дальней родней.
– И мне, – вставила графиня. – Очень жаль, что бедная девочка не в своем уме.
– В своем она уме или нет, – сказал Керил, – Норет утверждает, что ее отец не кто иной, как Единый. Поскольку ее мать умерла сразу же после рождения Норет, ее слова некому опровергнуть, и она заполучила толпы последователей среди простолюдинов. Девчонка уверена, что рождена стать королевой всего Дейлмарка, как Северного, так и Южного. И кричит об этом на каждом углу!
– А этот дурак из Водяной Горы поддерживает ее, – добавила графиня.
«Так вот в чем дело! – воскликнул про себя Митт. – Они боятся лишиться своих владений. И хотят заставить меня остановить ее, а затем свалят все на несчастный Юг!»
– Минутку! – воскликнул он. – Если она и впрямь та самая, кем хочет казаться, то никто не сможет ей помешать. К тому же человека, ведущего происхождение по обеим линиям от Бессмертных, будет не так уж легко убить.
– Вполне возможно, – ответил Керил. – Потому-то нас так заинтересовали сведения о тебе, дошедшие до нас со Святых островов. Исходя из этих сведений, вполне можно предположить, что ты способен призвать Бессмертных себе на помощь.
Митт уставился на графа, потрясенный тем, как много Керил знает и с какой холодной расчетливостью использует свои знания. Граф подался вперед:
– Нам не нужны ни еще один самозваный король, ни еще одно разрушительное восстание.
Митт понял, что на этот раз Керил говорит совершенно искренне.
– Нам не нужна еще одна война с Югом, – продолжал тот. – Мы хотим, чтобы Норет без лишнего шума остановили, прежде чем она сможет заполучить корону.
– Корону? – переспросил Митт. – Но ведь никто не знает, где ее искать. Корону надежно спрятала сама Маналиабрид.
– Спрятала, – кивнул Керил.
– Норет, – вмешалась графиня, – утверждает, что Единый приведет ее в нужное место.
Митт бросил быстрый взгляд на лица собеседников: похоже, они примерно представляют, где корона.
– Девчонка болтает, будто сам Единый говорит с ней, – с гримасой отвращения добавила графиня. – Повторяю: она сумасшедшая. И по ее словам, Единый обещал дать ей знамение, чтобы она могла подтвердить свои притязания. А в этом году, якобы в Вершину лета, она станет королевой. Полнейшая чушь.
– В данный момент Норет в Водяной Горе, – подхватил Керил. – Служит законотолковательницей у кузена, но, по нашей информации, на Вершину лета должна приехать к своей тетке в Аденмаут, чтобы добиться там поддержки. Туда мы и пошлем тебя.
– Ты поедешь и остановишь ее, – подхватила графиня. – Но не вздумай сделать это прямо там. Мы хотим, чтобы все прошло как можно тише.
– Советуем тебе присоединиться к Норет под видом ее последователя – в толпе ты останешься незамеченным, – а затем улучить момент… Если хочешь снова увидеть Хильдриду и Йинена, не упусти свой шанс.
– Но ведь Вершина лета уже послезавтра! – Митту очень хотелось остаться в Аберате на праздник, вот только признаваться в этом было глупо.
– Верхом туда меньше дня пути, – сообщила графиня, которая сама ездила исключительно в карете. – Я сообщу, что дала тебе отпуск, чтобы ты мог поехать в Аденмаут навестить Нависа Хаддсона. Завтра рано утром и отправишься. А теперь иди собирай вещи.
Митта учили кланяться, покидая общество графов, но ему было так тошно, что он об этом и не вспомнил. Митт повернулся и побрел по полутемной библиотеке, мимо шкафов с книгами и стеклянных ящиков с коллекцией графини: ожерелье, которое, как предполагалось, носила Энблит Белокурая, кольцо, когда-то принадлежавшее Адону, флейта Осфамерона и покоробленный кусок пергамента, сохранившийся со времен короля Хэрна. Спиной он ощущал негодование двух аристократов.
– Митт Алхаммиттсон, – не повышая голоса, окликнул его Керил.
Митт замер и повернулся.
– Хочу напомнить, – сказал граф, – что по достижении пятнадцати лет мальчик считается мужчиной и его можно отправить на виселицу, как взрослого. Насколько мне известно, твой день рождения – в день Осеннего фестиваля. Было бы хорошо, если бы Норет к тому времени уже была мертва, не так ли?
– А то мы можем и не остановить машину правосудия, – добавила графиня. – У тебя в запасе почти три месяца, но не советую слишком медлить.
Выходит, никакой возможности оттянуть убийство и впрямь не просматривалось.
– Да, – почти прорычал Митт. – Я вас понял. – Парень посмотрел через их головы на измученное, болезненное лицо Адона. С того места, где он теперь стоял, портрет был виден гораздо лучше. Митт решительно указал на него. – С виду просто жалкий паршивец, да? Но и его бы стошнило, если бы он увидел вас двоих и узнал, какие у него потомки! – После этого повернулся и пошел к двери, втайне надеясь, что нагрубил достаточно для того, чтобы правители приказали немедленно бросить его в тюрьму.
Однако за спиной у него царила тишина. Митт толкнул дверь, выскочил и захлопнул ее за собой. При этом не услышал ни единого звука, кроме скрипа петель. Часовой встрепенулся с виноватым видом, но, поняв, что это всего лишь мальчишка, вновь прислонился к стене. Митт сбежал вниз по лестнице, не сказав ему ни единого слова. Выходит, им на самом деле очень нужно, чтобы он убил эту девушку, – графиня даже не выбранила его за грубость…
Внезапно ноги у него ослабели и задрожали. Хотелось разрыдаться от унижения. Даже по тону, которым Керил пробормотал: «О да, я уверен, что это он!», можно было понять, что правитель Ханнарта прекрасно знал все его слабые места. Ничего удивительного: чужак-южанин, о котором плакать некому. Самый подходящий человек для грязных дел. Митт знавал одного такого человека и дал себе клятву, что никогда не станет похожим на него. Увы, эти двое твердо решили заставить его нарушить обет!
Кто-то окликнул его с противоположного конца внутреннего двора.
Там развлекалась кучка молодежи примерно его возраста. Среди них был Киалан, сын Керила. Кто-то звал Митта присоединиться. В обычных обстоятельствах он был бы не против поболтать. Но сейчас у него было слишком тяжело на душе, Митт отвернулся и кинулся прочь.
– Митт! – окликнула его Алла, дочь графини, девочка с волосами цвета бронзы. – Киалан хочет познакомиться с тобой!
– Он очень много слышал о тебе! – добавила медноволосая Дорет.
– Не могу! Срочное дело поручили! Извините! – крикнул в ответ Митт.
С девушками он тоже не хотел сейчас встречаться. Когда Хильди отослали, он здорово приуныл, и это не укрылось от Аллы. Она насмехалась над ним, пока Митт не взбесился и не оттаскал ее за бронзовые кудри. Дорет тогда наябедничала графине. Митт был до чрезвычайности удивлен, что его сразу же не отослали из замка куда-нибудь подальше. Но теперь-то ясно: тогда графиня поняла, как он привязан к Хильди, так что теперь отпираться было бесполезно. Горелый Аммет! Графиня и Керил, должно быть, готовили эту подлость не один месяц!
– Тогда увидимся позже! – а это был уже Киалан.
Митт бросил взгляд на смуглого и коренастого парня, так непохожего на отца. Должно быть, они лишь внешне отличаются, а на самом деле друг друга стоят. Митт опустил голову и прибавил ходу. Интересно, думал он, Киалан тоже считает его грязным никчемным бездомным южанином? Должно быть, графский сын видел в нем парня с густыми волосами, тощего, со слишком широкими при такой худобе плечами и ногами как спички. Хорошо еще он не видел лица Митта – лица беспризорника, который все еще выглядел голодным, даже после десяти месяцев отличной абератской кормежки. Киалан вряд ли расстроится, что знакомство не состоялось, решил Митт.
