Облачный Дар. Способность старших вампиров преодолевать гравитацию, взлетать и перемещаться в верхних слоях атмосферы, таким образом без труда преодолевая огромные расстояния на крыльях невидимых снизу ветров. Опять же, никто не знает, когда вампир приобретает эту способность. Желание обрести ее подчас творит чудеса. Все по-настоящему древние вампиры обладают ею, хотя могут сами о том не знать. Иные вампиры не любят эту способность и никогда не прибегают к ее помощи, кроме как в крайней нужде.
Огненный Дар. Способность древних вампиров зажигать предметы посредством телекинеза. Они способны силой мысли зажигать дерево, бумагу или любое иное воспламеняемое вещество. Кроме того, они способны испепелять других вампиров, поджигая Кровь в их телах и сжигая их дотла. Только древние вампиры обладают этой способностью, но никто не может сказать, когда и как они ее приобретают. Совсем юный вампир, созданный древним, может обладать этой способностью с самого начала. Вампиру надо видеть то, что он намерен сжечь. Словом, ни один вампир не может сжечь другого вампира, если он его не видит или если он находится недостаточно близко к нему, чтобы направить силу должным образом.
Орден Красноречивых. Термин из современного жаргона бессмертных, обозначает вампиров, чьи рассказы появляются в «Вампирских Хрониках» – особенно же Луи, Лестат, Пандора, Мариус и Арман.
Отпрыск. Недавно созданный вампир, совсем еще юный. Кроме того – чье-то Дитя по Крови. Например, Луи – отпрыск Лестата. Арман – отпрыск Мариуса. Древняя Маарет – отпрыск ее сестры-близнеца Мекаре. Мекаре – отпрыск древнего вампира Хаймана. Хайман – отпрыск Акаши.
Первое Поколение. Вампиры, произошедшие от Хаймана, восставшие против Царицы Акаши.
Путь Дьявола. Средневековый вампирский термин обозначающий жизненный путь любого вампира по этому миру. Популярное выражение среди Детей Сатаны, считавших, что служат Господу посредством служения Дьяволу. Скакать по Пути Дьявола – жить жизнью бессмертного.
Сад Зла. Лестат называл так весь мир, и выражение это отражает его веру, что единственные истинные законы вселенной – это законы эстетики, управляющие природной красотой, что окружает нас со всех сторон.
Священный Источник. Относится к одушевляющей жизненной силе духа Амеля, находящегося в мозге вампирши Мекаре. До Мекаре он находился в вампирше Акаше. Принято верить, что каждый вампир на всем белом свете соединен со Священным Источником посредством какой-то невидимой паутины или сети щупалец. Если погибнет вампир, содержащий в себе Священный Источник, погибнут все вампиры.
Создатель. Простое название вампира, который причастил кого-то Крови. Постепенно замещается термином «наставник». Иногда создателя называют «господином», однако это выражение уже почти вышло из употребления. Во многих краях считается страшным грехом восставать против своего создателя или попытаться убить его. Создатель не в состоянии читать мысли своего отпрыска – и наоборот.
Темный Дар. Вампирское могущество. Передавая отпрыску Кровь, создатель тем самым предлагает ему Темный Дар.
Темная Уловка. Относится к непосредственному акту создания нового вампира. Выпить кровь отпрыска и заменить ее собственной могучей Кровью – это и есть Темная Уловка.
Тот, Кто Пьет Кровь (Пьющий Кровь, Кровопийца). Самое древнее название вампиров. Изначальное и самое простое определение, данное Акашей. Впоследствии она стремилась заменить его выражением «кровавый бог» применительно к тем, кто следовал по ее духовному пути и исповедовал ее религию.
Царица Обреченных. Великая Маарет назвала так свою сестру Мекаре, когда та приняла в себя Священный Источник. Она выражалась иронически. Акаша, павшая Царица, пытавшаяся завладеть миром, называла себя Царицей Небесной.
Царская Кровь. Вампиры, созданные Царицей Акашей дабы следовать по ее пути Крови и сражаться с мятежниками Первого Поколения.
Невнятный лепет. Я услышал его много лет назад.
Это произошло после того, как царице Акаше пришел конец и рыжеволосая немая Мекаре, одна из колдуний-близнецов, стала «Царицей Проклятых». Я видел все это собственными глазами – мучительную гибель Акаши в тот самый миг, как мы все думали, что умрем вместе с ней.
Это произошло после того, как я обменялся телами со смертным и вернулся в могучее тело вампира – отвергнув давнюю мечту вновь стать человеком.
После того как я вместе с духом по имени Мемнох побывал на небесах и в преисподней и вернулся на землю израненным скитальцем, утратившим вкус к познанию, правде и красоте.
Потерпев горькое поражение, я многие годы пролежал на полу часовни старого монастыря в Новом Орлеане, не внемля вечно сменяющейся толпе бессмертных вокруг меня. Я слышал их, хотел откликнуться им, но никак не мог встретиться с кем-нибудь взглядом, ответить на вопрос, отозваться на поцелуй или восхищенный шепот.
Тогда-то я и начал слышать Голос. Мужской, настойчивый, прямо у меня в голове.
Лепет, невнятный лепет. Что ж, думал я, должно быть, мы, кровопийцы, тоже подчас сходим с ума, как простые смертные – верно, это всего лишь иллюзия, порожденная моим пошатнувшимся разумом. Или, быть может статься, голос этот принадлежит какому-нибудь искалеченному древнему вампиру, что покоится где-то неподалеку, а я теперь телепатическим путем улавливаю его сны.
В нашем мире у телепатии есть некий физический предел. Ясное дело. Но голоса, молитвы, сообщения и мысли могут передаваться по цепочке, из разума в разум – а значит, этот несчастный полоумный, вполне может статься, лепечет на другой стороне земного шара.
Как я уже говорил, это было бессвязное бормотание – на разных языках, как древних, так и современных. Порой он нанизывал подряд несколько слов на латыни или древнегреческом, а после снова и снова повторял фразы современных наречий… цитаты из фильмов или даже песен. Снова и снова молил он о помощи – совсем как крохотная мушка с человеческой головой в конце известного шедевра малобюджетного кино. «На помощь, на помощь!» – как будто и сам бился в паутине, а огромный паук уже приближался к нему. «Ну ладно, ладно, как я могу помочь?» – спрашивал я, и он сразу же отзывался. Был ли он совсем рядом? Или же просто пользовался лучшей системой передачи сигнала во всем мире бессмертных?
«Слушай меня, иди ко мне…» Он твердил это снова и снова, ночь за ночью, покуда его слова не превратились для меня в бессмысленный шум.
Не вопрос – я всегда мог отключиться и не слышать его. Если ты вампир, то либо учишься отключаться от телепатических голосов, либо сходишь с ума. Да и от криков живых существ мне отключаться ничуть не сложней. Просто приходится. Иначе не выжить. Даже самые древние из нас умеют отключать голоса. Я причастился Крови вот уже более двухсот лет назад. Они – более шести тысячелетий.
Иногда он затихал и сам.
В начале двадцать первого века он перешел на английский.
– Почему? – спросил я.
– Потому что тебе это нравится, – ответил он резковатым, отчетливо мужским голосом. Смех. Его смех. – Все без ума от английского. Ты должен прийти ко мне, когда я зову.
И снова начал лепетать на смешении языков, и все про слепоту, удушение, паралич и беспомощность. Как всегда, закончилось дело призывами «На помощь, на помощь!» и обрывками латинских, греческих, французских и английских стихов.
Все это довольно интересно – примерно с три четверти часа. А потом – скучища смертная, вечно одно и то же.
Само собой, я не удосужился даже ответить «нет».
В какой-то момент он вскричал «Красота!» и снова понес околесицу, то и дело возвращаясь к «красоте» – и каждый раз так надрывно, что мне казалось, он всаживает мне коготь в висок.
– Ну ладно, «красота», и что с того? – спросил я. Он застонал, зарыдал, рассыпался тошнотворным бессвязным бредом. Я отключился от него примерно на год, но все равно чувствовал, как он бормочет себе, не прорываясь на поверхность. А еще года через два он начал обращаться ко мне по имени.
– Эй, Лестат, Принц-паршивец!
– Отвали.
– Нет, Принц-паршивец, мой принц, ох, Лестат… – Он повторил эти слова на добром десятке современных языков и шести или семи древних. Я прямо впечатлился.
– Ну так расскажи мне, что ли, кто ты такой, – мрачно отозвался я. Должен признаться, когда мне было слишком одиноко, я даже радовался, что он где-то тут, поблизости.
А тот год выдался для меня неудачным. Я бесцельно скитался, все мне опротивело. Я злился сам на себя за то, что «красота» жизни более не поддерживает, не питает меня, не дает сил выносить одиночество. Ночами я странствовал по джунглям и лесам, тянулся руками к нижним ветвям, рыдал и бессвязно лепетал сам с собой. Я скитался по Центральной Америке, посещал развалины цивилизации майя, бродил по бескрайним пустыням и любовался древними росписями на скалах по пути к гаваням Красного моря.
