Хватало того, что он не мог достаточно уверенно определить свои чувства к Гретхен. Стать при этом еще и неуверенным в своем отношении к дочери Бергана было, пожалуй, слишком. Это будет непосильной нагрузкой и для его головы, и для его сердца. Дрю мог лишь уповать на то, что Уитли не заметит того, как неловко он чувствует себя.
Дрю шарил по подлеску в поисках сухих веток, отбрасывая в сторону промокшие от дождя. Да, Уитли, разумеется, была права, он сбежал из города. Как ни опасна была дорога, Дрю был счастлив оказаться на ней, радовался тому, что каждый новый день погони за Гретхен еще больше отдаляет его от Хайклиффа и ответственности перед Советом Волка. Здесь, на дороге, он вновь был Дрю Ферраном, сыном фермера, ничего не знающим и не желающим знать об управлении государством, но зато умеющим пасти овец. Да, он остановит Лукаса, он освободит Гретхен, но на этом все. Пусть Лиссией правит Берган – он уже прекрасно зарекомендовал себя на месте Лорда-протектора. И чем дальше от Хайклиффа, тем легче будет Дрю при первой же возможности незаметно исчезнуть со сцены.
Негромкий стук в заднюю дверцу фургона заставил вздрогнуть капитана Колбарда. Он зевнул, поднялся со ступенек, на которых сидел, потянулся перед тем, как повернуться к двери, вытаскивая ключ из своего кармана. Рядом, прямо на земле, спал Сорин – опытный боец и надежный парень, едва ли не единственный, кого Колбард мог считать своим другом. Колбард и Сорин должны были по очереди присматривать за леди из Хеджмура во время стоянки, сменяя друг друга через каждую пару часов. Задание, что и говорить, не самое сложное – ерундовое, в общем-то, задание: знай себе присматривай за избалованной принцессой, не обращай внимания на ее колкости да не забывай вовремя выливать ведро-туалет.
Отряд принца Лукаса вновь остановился на привал днем, в стороне от глаз проезжающих по дороге путешественников. Солдаты переговаривались между собой о судьбе своего товарища, Басснела. Все они соглашались с тем, что Ванкаскан поступил совершенно правильно, оборвав никому не нужную жизнь Басснела, но то, что он затем проделал с трупом, многих их них буквально вывернуло наизнанку. Затем они оставили труп, чтобы удивить им следующих за ними по пятам разведчиков из Брекенхольма. Колбард поежился, черная магия – это нечто такое, к чему большой северянин никогда, наверное, не сможет привыкнуть.
Девушка вновь легонько постучала в дверцу. «Наверное, ее туалет снова наполнился», – подумал Колбард. Он ухмыльнулся, представив, как эта острая на язычок леди-оборотень вынуждена ходить на ведро, словно обычная крестьянка.
– Не торопись, я сейчас, – пробормотал Колбард. Он снова зевнул и повернул в замке ключ.
Дверь резко распахнулась, сбросив Колбарда со ступенек. Затем по челюсти тяжело ударил край металлического ведра, и Колбард снопом повалился на все еще спящего Сорина. Падая, он успел увидеть краем глаза, как Гретхен быстро пробирается мимо его товарища, и закричал, разбудив весь лагерь.
Уитли привязывала лошадей, завязывала узлом их поводья. Она пожевала губу и негромко спросила саму себя:
– Как ты могла попасть в такое положение, Уитли?
Чувства, которые она испытывала, вспоминая о Дрю и их объятии, были для нее совершенно новыми, незнакомыми. И ничего хорошего эти чувства ей не несли. Уитли низко пригнулась, заканчивая привязывать лошадей к упавшему на землю дереву.
Жизнь Уитли в Брекенхольме нельзя было назвать уютной. Девушке никогда не нравилось находиться среди людей, гораздо лучше она чувствовала себя за городом, среди лесов и полей. Именно поэтому она поступила в Лесную Стражу – чтобы держаться подальше от дворца с его вечными заговорами и политическими играми.
Гретхен была ее подругой и единственной сверстницей-оборотнем, которого она знала. Хотя девушки были очень не похожи друг на друга: Гретхен – настоящая избалованная принцесса, Уитли – сорванец, это не мешало их тесной дружбе. Уитли считала себя в долгу перед Лисицей, которая много раз помогала ей в самых разных ситуациях. Именно из этого чувства долга Уитли и оказалась на дороге вместе с Дрю. Это и было той единственной причиной, по которой она согласилась сопровождать Волка.
– Не забывай об этом, Уитли, – пробормотала она, сама себе не веря ни на секунду.
Звук треснувшей под ногой ветки заставил Уитли моментально выпрямиться. Она обернулась, удивленная тем, что Дрю так быстро возвратился с хворостом.
В темноте сверкнули два бледно-голубых глаза, к Уитли протянулись грязные ладони со скрюченными пальцами, блеснули обнажившиеся зубы. Уитли стремительно отскочила назад, но рука незнакомца успела схватить ее за плащ. Нападавший придвинулся ближе, а Уитли возилась, пытаясь расстегнуть застежку плаща у себя на шее. Голубоглазый зарычал, раскрыл рот, явно намереваясь укусить Уитли за голову.
Застежка отскочила в тот момент, когда рот незнакомца захлопнулся, прикусив волосы Уитли, – она закричала и рванулась, освобождаясь, оставляя во рту нападавшего пряди вырванных из головы волос.
Уитли упала в грязь, увидела быстро приближающегося незнакомца и сильно ударила его в живот, выбросив вперед свои поджатые ноги. Нападавший упал, Уитли перевернулась, хотела убежать, но почувствовала, как рука незнакомца схватила ее за лодыжку. Уитли отбрыкивалась, но нападавший не уступал, подтягивался по ее ноге, перебирая своими грязными руками, и, наконец, навалился на Уитли сверху.
Человек был похож на монстра, он пытался выплюнуть забившие его рот волосы Уитли, в глазах незнакомца плясали голубые огоньки. Изо рта нападавшего летели клочья липкой темной пены – Уитли как могла отворачивалась от этих брызг. Глотка нападавшего была перерезана, из глубокой раны пахнуло гниющей плотью. «Святой Бренн, это же мертвец!» – с ужасом подумала Уитли. Ей сразу же вспомнился оживший труп капитана Брутуса, который она видела в Яме, в Хайклиффе. Уитли пыталась оттолкнуть от себя ожившего мертвеца, но силы ее были на исходе.
В голове девушки стрелой промелькнули мысли о Бергане и Брогане. Она никогда не училась трансформации, это искусство обычно осваивали более агрессивные Верлорды, но тем не менее знала, как пробудить в себе Медведя в случае крайней необходимости. Вот и сейчас мышцы Уитли стали наливаться силой, Медведь пробуждался внутри нее, спеша прийти на помощь. Уитли грозно зарычала, вызывая нападающего на бой.
Услышав крик Уитли, Дрю выронил на землю собранные для костра сухие ветки. Он принялся быстро продираться сквозь заросли, перелезая через проваленные деревья, пригибаясь под низко свисающими ветвями.
На бегу он начал трансформироваться, чувствовал, как меняются его конечности, как пробуждаются в нем силы Волка. На стоянку он ворвался будучи уже яростным Зверем с клыками и когтями.
Большая фигура склонилась над лежащей в грязи Уитли, девушка барахталась, а нападавший прижимал ее своим массивным телом, тянул голову, пытаясь укусить ее за лицо. Уитли сопротивлялась из последних сил. Не медля ни секунды, Дрю врезался в нападавшего, сбил его с ног, отбросил в сторону от Уитли. Кошмарная фигура поднялась на ноги, оказавшись между Дрю и Уитли. Дрю сморщился от боли в подвернувшейся во время столкновения лодыжке, выхватил из ножен меч и сосредоточил внимание на своем противнике.
Большой, лысый, он, несомненно, был уроженцем Севера – когда-то был… Его глаза светились голубым огнем, сразу заставившим Дрю вспомнить про Брутуса. Да, это был еще один оживший мертвец.
Судя по кожаному жилету на груди и кольчуге на поясе, этот человек при жизни был военным. Горло перерезано, в нем зияет огромная дыра, грудь покрыта пятнами черной засохшей крови. На разодранном плаще видна эмблема – рычащий Лев. Из груди торчит ржавый металлический стержень, воткнутый в сердце трупа. Дрю спросил пошатывавшегося мертвеца:
– Ты служишь Лукасу?
Лысый труп раскрыл рот, пошевелил губами, словно собираясь заговорить.
Зубы его заскрипели, и мертвец невнятно ответил низким голосом:
– При жизни… и после смерти. Служу Льву. Убить Волка.
Разговор на этом оборвался, мертвый солдат с неожиданным проворством бросился на Волка. Дрю, у которого болела лодыжка, среагировал не так быстро, как должен был, но успел все же выбросить вперед свой меч и пропорол им насквозь живот трупа. К ужасу Дрю, это не остановило мертвеца, он продолжал наседать. Покойник или нет, он был силен, словно бык. Отступая, Дрю врезался спиной в ствол дерева и с шумом повалился на землю.
Мертвый солдат наклонился над Дрю – меч по-прежнему торчал в животе трупа, а Волк еще не полностью пришел в себя после удара. Но прежде чем мертвец успел вцепиться зубами в горло Дрю, в воздухе просвистела дубинка Уитли и врезалась в затылок ожившего трупа. Голова мертвеца с треском свесилась в сторону, рана на горле открылась еще шире. Мертвец обернулся, испустил низкий вой и потянулся к Уитли. Она вновь ударила солдата по голове, сминая дубинкой его лицо, но тот продолжал сопротивляться, отбил дубинку в сторону, а затем ухватил руками оторопевшую девушку и попытался укусить ее.
