Трент перевернулся на живот и принялся карабкаться вверх по склону – рыхлая земля посыпалась на него сверху. Он искал точку опоры для ног, но не находил ее. Донесшийся из лугов крик заставил его остановиться и обернуться.
– Ты дал им мечи? – крикнул Трент, глядя на Сорина расширившимися от ужаса глазами.
– Красноглазый любит, чтобы все было по-настоящему, дичь должна сопротивляться, – откликнулся Сорин с вершины холма. – Надеюсь, ты захватил с собой папин меч, Ферран. Удачи! – С этими словами Сорин исчез.
– Сорин! – закричал Трент. Попусту, конечно.
Трент оглянулся, отчаянно ища место, где можно подняться наверх. Слева был крутой сыпучий склон, по которому Тренту было не взобраться, справа на ветру качались высокие, густые, в рост человека травы. Скрепя сердце Трент вытащил из ножен Вольфсхед и пошел вдоль края холма на север, то и дело посматривая вверх в поисках пути, по которому можно было бы выбраться отсюда.
Сорин превосходно сумел воспользоваться удобным случаем. Он сбросил Трента с неприступного обрыва и оставил одного ждать, пока придет лорд-кот и разорвет его на куски. Коварный приятель этот Сорин.
– Бренн, помоги мне…
Донесшийся откуда-то неподалеку из травы крик был булькающим, это кричал человек. «Не твоя это забота», – подумал Трент и хотел двинуться дальше, но услышал вновь:
– Зверь. Бренн всемогущий, Зверь…
Трент стиснул зубы, стараясь не слушать. Ему нужно думать о том, как спасти собственную шкуру, – спасибо тебе, Сорин! Трент медленно зашагал вперед, но крики раненого человека впивались в него, словно иглы. «Иди, Трент. Не останавливайся. Нельзя останавливаться. Это кричит предатель. Предатель должен умереть. Он получил то, чего заслуживал».
Но с каждым новым криком Трента все сильнее начинала мучить совесть. Он не имеет права оставить умирать никого. Никого – именно так учил его Мак Ферран, когда они так счастливо жили на Холодном берегу.
Трент сердито выругался, стер рукавом кровь с виска, повернулся и шагнул в высокую траву. Срезая траву мечом, он двинулся в том направлении, откуда доносились крики раненого, умирающего человека.
Отойдя от края склона шагов на тридцать, Трент нашел его лежащим в траве. Человек лежал, раскинув руки в стороны, на пятачке, усыпанном сломанными стеблями травы – так, словно приготовил себе гнездышко на ночь. В правой руке человек все еще держал короткий меч, который дал ему Сорин, и даже слегка приподнял его, когда Трент подошел ближе. Правда, оторвать голову от земли человек не мог, только глядел на Трента, пытаясь что-то сказать дрожащими губами.
Рот человека был в крови, на горле зияла ужасная рваная рана. Трента затошнило, съеденный вечером ужин подкатил к горлу. Трент отвернулся, постарался удержать его в себе, но это удалось ему лишь отчасти.
– Прошу… – тихо прошептал раненый за его спиной. – Убей… меня…
Трент повернулся, на его лице было написано сострадание и ужас. Он поднял клинок Вольфсхеда, но не смог опустить его, чтобы избавить раненого от мучений. В ту же секунду трава справа от Трента расступилась, и из темноты выпрыгнула белая фигура – в лунном свете блеснула звериная шерсть. Трент не успел толком сгруппироваться – от удара его меч отлетел в сторону, и оба – человек и Зверь – покатились по траве.
Белая голова лорда-кота была огромной, широкой, как грудь Трента, с огромными и острыми, как ножи, клыками. Челюсти Зверя схватили Трента за плечо, лапы прижали его к земле, не давая вырваться. Трент успел упереться локтем снизу в челюсть Зверя, не давая ему схватить себя за голову. Зубы Зверя впились в стальной напульсник на запястье Трента и сжались, грозя перекусить руку. Трент закричал, красные глаза Кота вспыхнули дьявольским огнем – Фрост был одержим охотой, жаждой убийства.
Стальной напульсник прогнулся, заскрипел, готовый треснуть пополам. Трент ткнул пальцами свободной руки лорда-кота в глаза.
Зарычав, Фрост выпустил Трента, отшвырнул его в сторону и отскочил в траву. С вершины холма донеслись крики солдат – бастийцы и гвардейцы Льва пытались рассмотреть, что происходит в траве. Трент перекатился, пытаясь прикрыть собой умирающего человека, но Зверь не возвращался. Умирающий захрипел, глаза его потускнели – это был конец.
Трент принялся шарить в траве, отыскивая свой меч. Из темноты донеслось низкое рычание, Зверь снова был где-то рядом. Понял ли Фрост, что столкнулся с Трентом? Узнал ли он его? Рука Трента нащупала холодную сталь, пальцы скользнули по ней, отыскали рукоять. Сжав Вольфсхед в руке, Трент начал пробиваться сквозь траву навстречу доносящимся с холма голосам.
Он выбрался из травы и рухнул на каменистый край откоса. Наверху голосили бастийцы и лиссийцы, призывали его взбираться наверх, пошевеливаться. Трент вложил меч в ножны и вновь начал подъем, цепляясь за землю руками и ногами, то и дело соскальзывая вниз. Рычание приблизилось, товарищи криками подбадривали Трента, с нездоровым любопытством наблюдая за приближающимся к нему Зверем.
– Шевели задницей, Ферран!
– Он приближается, парень!
– Спасай свою шкуру!
Трент хотел крикнуть, но у него не осталось сил даже на это – все они уходили на то, чтобы бороться за свою жизнь – трансформировавшийся лорд-кот был сзади и жаждал крови. Трент был для Зверя просто еще одной – дополнительной к трем первым – мышью, с которой можно поиграть, пока она не перестанет дергаться.
Над головой Трент увидел выступающий из склона плоский камень, чуть ниже его находился еще один большой булыжник. У Трента не было времени проверять, насколько крепко этот камень сидит в земле, оставалось только молиться, чтобы он выдержал его.
Мускулы Трента горели огнем. Он перенес вес своего тела на торчащий камень – тот даже не шелохнулся.
– Он рядом, Ферран!
– Я вижу его в траве!
Трент выбросил правую руку вверх, уцепился пальцами за край плоского камня – солдаты на вершине холма одобрительно загудели. Теперь Трент сумел подняться над уровнем травы, оставалось только подтянуться. Тогда у него появится шанс уйти от Фроста.
Плоский камень вырвался из земли под весом тела Трента, и юноша полетел вниз, к основанию склона, подняв тучу пыли и мелких камешков. Трент вскрикнул, давясь пылью, пытаясь выбраться из-под обрушившейся на него земли. Трава раздвинулась, и в ее проеме появилась фигура.
Трент ждал, что сейчас его схватят когтистые лапы и все закончится. Но вместо этого к нему протянулась гладкая человеческая рука, и перед Трентом в лунном свете появился совершенно обнаженный Фрост в человеческом обличье. Кот-альбинос пошевелил пальцами, приглашая Трента ухватиться за свою руку. Трент провел рукой по ране над своим глазом.
– Давай, поднимайся, Трент, – сказал Кот, улыбаясь окровавленным ртом. Трент неуверенно протянул свою руку, Фрост принял ее и помог юноше подняться на ноги. – Только запомни: никогда не вставай на пути лорда-кота, когда тот охотится за дичью. А теперь пойдем, нужно возвращаться в лагерь. И, кстати, я должен принести тебе свои извинения.
3. Блади-бей, Кровавый залив
На первый взгляд, он выглядел так же, как любой другой вахтенный матрос в Денджи. Из-под края кэша – головной повязки, которую носят жители пустыни, – выбивается темная челка. Лицо обвязано белым шарфом на омирский манер, узкие щелочки серых глаз наблюдают за всеми, кто проходит мимо по причалу. Обнаженный торс – обветренный и загорелый, белые короткие лосины на три четверти прикрывают босые ноги. Правая рука лежит на бедре, рядом с заткнутым за широкий пояс мечом-гладиусом, на левой руке вместо отрубленной кисти прикреплен трезубец на плетеной рукояти. Человек стоял между перилами спущенного с носа «Баньши» трапа и выглядел совершенно спокойным. Немногие капитаны стоящих на якоре в Денджи судов могли бы похвастать тем, что у них на вахте стоит не кто-нибудь, а сам законный король Вестланда.
Порт был забит самыми разными судами, Дрю еще никогда не доводилось видеть столько кораблей, собранных в одном месте. Холлоу-бей, Хайклифф и Кейп Гала тоже были крупными, шумными гаванями, но Денджи отличала какая-то особая, сумасшедшая кипучая деятельность. Гриффин объяснил Дрю, что порт Блади-бей – единственный действительно нейтральный город в Омире. Порт Паша на севере находился под контролем наместников лорда-пса Канана, в расположенном южнее порту Ро-Шанн правила леди-гиена Хайфа. И Канан, и Хайфа были врагами подлинного правителя Омира, короля Фейсала из Азры, но оба они признавали нейтралитет Денджи. Это оказалось единственным местом в Омире, где можно было найти агентов всех трех фракций, которые здесь буквально сталкивались плечами друг с другом.
Выбор места, где они могли причалить, был ограниченным. Как и предполагалось, им довелось повстречаться в море с патрульными военными судами бастийцев, но поскольку «Баньши» был известен им как корабль работорговцев, их пропустили практически беспрепятственно. Капитана с одного из этих патрульных судов Джоджо и Шах даже приняли на борту «Баньши» – на это время верлорды и небольшая армия гладиаторов спряталась в трюме. Джоджо и Шах извинились за отсутствие Кесслара, объяснив бастийцам, что Козел перепил вина и спит сейчас на нижней палубе.
