– Все дело в вас. – За их спинами на каменной глыбе появилась Видящая. – Найдите третью часть амулета, перекуйте его и возвращайтесь назад.
– Кальдер, – прошептала Бруния.
Маивольф доложил ей, что Кальдеру удалось скрыться вместе с какой-то женщиной.
– Его не спасти, – ответила Брюнгильда. – Его душа и сердце слишком черны. Он принадлежит этому времени, а не вашему.
– Как нам его найти? – спросил Зигфинн.
– Последний бой пройдет там, где все началось, – объяснила Видящая. – Вы сами все знаете.
Зигфинн и Бруния переглянулись. Им не нужно было ничего говорить.
Исландия.
Бруния лично следила за распределением хлеба и вяленого мяса, которое привезли ее солдаты для населения Вормса. На всех не хватало, но, по крайней мере, жители города не голодали. Пройдет немало времени, прежде чем земля начнет родить, а в реках опять появится рыба. Маивольф сказал ей, что за благосклонность венденских мужчин в городе разгорелась настоящая борьба – городу нужна была не только пища, но и мужья. После обсуждения этого вопроса со своими военачальниками Бруния решила открыть границу между провинцией Венден и Бургундией, чтобы каждый житель этих двух государств мог найти себе новый дом. Конечно же, возможность начать новую жизнь в Вормсе привлечет в город много умелых рук.
Глисмода принесла Брунии кувшин воды.
– Ты не должна служить мне, Глисмода.
– Это выражение моей благодарности, – ответила женщина, ставшая теперь свободной горожанкой.
– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, намного большем, чем ты рассказывала мне ранее, – сказала правительница, и Глисмода увидела, что от этих слов у Брунии разрывается сердце.
– О чем бы вы меня ни попросили, я все сделаю.
Бруния глубоко вздохнула, надеясь, что прохладный ветер осушит ее слезы прежде, чем они потекут по щекам.
– Я уезжаю, причем очень скоро. Нужно сделать то, что мне предначертано сделать, и я не могу подвергать ребенка опасности.
Глисмода знала, о чем просит Бруния, и понимала, насколько больно дается ей это решение. Женщина кивнула.
– Я буду защищать маленькую Финну как своего ребенка, повелительница. Она будет ждать вашего возвращения.
На мгновение Бруния задумалась, не стоит ли сказать Глисмоде правду. В случае поражения принцесса скорее всего погибнет, а если выиграет, то перенесется в другое время и другой мир. В любом случае Финна будет расти без матери. Но Бруния так и не сумела произнести эти слова.
В комнату вошли Зигфинн и Маивольф. Магистр запнулся, увидев печальные глаза своей правительницы.
– Ваше высочество, корабль готов. Шесть лучших солдат будут сопровождать вас, как вы и просили. Они пойдут за вами хоть на край света.
– Я мог бы поехать один, – предложил Зигфинн. – А когда я получу то, что нам нужно, то вернусь.
Бруния покачала головой.
– Нас уже один раз разлучили. Этого больше не должно произойти.
Они вместе взошли на трап небольшого кораблика, одного из тех, на которых Хурган плавал по Рейну. Судно было невысоким и узким, рассчитанным на изгибы реки. Драконью голову на носу корабля Маивольф срубил топором, а женщины нашили на герб Бургундии, украшавший паруса, заплаты. Теперь на этом корабле не было ни знаков страны, ни знаков короля.
Бруния и Зигфинн в последний раз посовещались с правителями свободного города Вормса и договорились установить торговые отношения с соседними королевствами, в том числе и с теми, которые поддерживали Кальдера в его военном походе. Вражда никому не была выгодна. Венден предлагал Вормсу вечную дружбу, и это предложение было воспринято с радостью.
Зигфинн позволил Брунии провести несколько минут с дочерью, но прощание с малышкой затянулось на целый час. Принц взял с собой Нотунг и книгу Халима и попрощался с Глисмодой, которая отпускала его с тревогой.
Так за вечером радости и ликования последовал день непростых решений. Почти все жители Вормса вышли к реке, чтобы проводить Зигфинна и Брунию. Среди них были люди, которых принц и принцесса не знали, но все они слышали историю о Зигфинне и Брунии.
Принц и принцесса поплыли по спокойным водам Рейна.
– Мы же поступаем правильно, правда? – спросила Бруния, когда ночью корабль достиг среднего Рейна.
– Несомненно, – ответил Зигфинн, глядя на освещенную факелами палубу и поверхность воды. Он обнял принцессу за озябшие плечи. – На каждого из людей, которых мы любим здесь, в нашем мире приходится два. Не следует забывать и о наших родителях. К тому же нас ждет уготованная нам жизнь.
– А мы будем помнить? Обо всем, что произошло здесь? Или мы проснемся все тем же утром, когда все изменилось, и все будет так, как и должно быть?
Зигфинн пожал плечами.
– Не знаю. А тебе хотелось бы помнить?
Бруния прижалась к нему, и ее тепло принесло ему радость в эту холодную ночь.
– Я хочу помнить о том, что мы обрели здесь, но не хочу помнить, что потеряли. Мое сердце обливается кровью.
Он поднял голову Брунии за подбородок и нежно поцеловал ее в губы. Ему давно уже следовало бы поступить так. Этот поцелуй наполнил его отвагой и надеждой.
– У тебя борода колется, – счастливо закрыв глаза, прошептала она.
Нибелунги были вне себя. Им обещали все, и они получили все, но потеряли это за несколько недель. Хурган, Гадарик и Фафнир были мертвы, город лежал в руинах, а Вормс освободился.
Они позволили этому случиться, потому что этого нельзя было предотвратить. Вместо того чтобы вмешиваться и дальше, они призвали древних богов и потребовали выполнить свою часть договора. Нельзя было позволить, чтобы крушение их планов осталось безнаказанным.
Боги устали, им надоели визгливые нибелунги, и они не обращали на земных существ внимания. В конце концов, нибелунги сами выдумали этот план. Они должны были понимать, что Хаген в роли Хургана станет слабым правителем, что идея оставить Зигфрида в живых и держать его в замке в роли домашнего животного была, мягко говоря, неосмотрительной. Гадарик в любой момент одним ударом меча мог предотвратить происходящее.
То же самое касалось и Эльзы, дочери Хагена. Ее предательство было обусловлено не действиями Зигфинна и Брунии, а волей к власти и скукой. И лишь слепое тщеславие могло помешать нибелунгам расплавить Нотунг и разбросать каждую каплю металла по всей земле. Нельзя оставлять такой меч просто так, ведь обязательно появится кто-нибудь и приберет его к рукам.
Как нибелунги ни кричали и ни жаловались, боги их не слушали. Они понимали, что Зигфинн и Бруния были лишь орудиями и все происшедшее все равно случилось бы когда-нибудь, но, возможно, чуть позже. Они не были предателями.
Их поведение было проявлением старого правила, которое так часто забывают: чему быть, того не миновать.
Нибелунги потребовали у богов, чтобы они изгнали из Асгарда Брюнгильду, потому что она постоянно вмешивалась в происходящее, пытаясь изменить события в свою пользу. Брюнгильда, оправдываясь, привела в пример Регина. Если правила и нарушались, то и нибелунгами тоже.
Один был доволен, что Зигфрид в конце концов оказался на его пиру. С ним можно было выпить и обменяться рассказами о великих подвигах. Такой воин, как наследник Ксантена, заслужил право пировать с богами, а не сидеть в грязной клетке за троном тирана.
Так нибелунгам было отказано в их прошении, а Зигфинн и Бруния получили разрешение изменить время.
Но нибелунги не собирались сдаваться.
Лежанка, на которой расположились Зигфинн и Бруния в трюме, напоминала деревянный ящик без крышки, выложенный теплым мехом. Это была лучшая постель на корабле – солдатам приходилось довольствоваться подстилкой на досках со свернутыми накидками в роли подушек. К тому же, если они хотели быстро попасть в Исландию, то спать было некогда.
Рулевые разбудили принца и принцессу, позвонив в колокол, обычно служивший для предупреждения других кораблей, когда над рекой стоял туман. Зигфинну не просто было выпустить Брунию из объятий, но он знал о своем долге и поднялся на палубу.
– Что происходит?
Утро только наступило, солнце стояло над горизонтом, и даже с корабля был виден блеск росы на полях, раскинувшихся на берегу.
– Что-то меняется, – сказал штурман. – Прислушайтесь, господин.
И действительно, голоса людей звучали как-то приглушенно, а корабль двигался медленнее, чем позволяло сильное течение. Воды Рейна были слишком темными.
Подойдя к носу корабля, Зигфинн перегнулся через борт и испуганно отпрыгнул назад. Из воды на него смотрела чья-то мерзкая рожа! В кроваво-красной воде виднелись дьявольские создания, не рыбы и не звери. Они царапали борта корабля и с отвратительным хихиканьем впивались зубами в древесину.
– Держим курс! – приказал Зигфинн.
Достав Нотунг, он перегнулся через поручни и проткнул клинком поверхность воды. Но принц не мог попасть по этим страшным морским созданиям – они легко уклонялись от меча и переплывали от одного борта корабля к другому.
