– Только сейчас? – Мое сердце забилось быстрее.
– Да. Только сейчас. Мы здесь. Это все, что имеет значение. Я не могу тебе пообещать, что никогда не денусь, но я, черт побери, постараюсь этого не сделать. Это единственное, во что тебе надо верить.
Меня обуревали чувства: казалось, внутри меня рушится последняя преграда. Я сморщилась, даже не пытаясь скрыть боль. По щекам текли слезы. Рен с глухим стоном обнял меня, прижал мою голову к своей груди и шептал мне на ухо что-то неразборчивое, но все равно утешительное.
Не знаю, что на меня повлияло – то ли обещание Рена, что он никуда не уйдет, то ли факт, что это совершенно от него не зависит. Правда, он и не собирался никуда уходить. Сейчас он был здесь, и я расплакалась.
Спрятав лицо у него на груди, я дала волю слезам. Как будто из переполненной ванны вынули пробку. Меня душили рыдания, казалось, это никогда не кончится. Но в конце концов, я все же успокоилась. Потоки слез превратились в тонкие струйки, и я лишь судорожно вздыхала.
Когда я наконец подняла голову, Рен улыбнулся мне, и на щеке его показалась ямочка. Большими пальцами он вытер мне щеки.
– Ты красивая, даже когда плачешь, – тихо произнес он.
У меня вырвался хриплый смешок.
– Врешь. Наверняка я сейчас выгляжу омерзительно.
– В тебе нет ничего омерзительного.
Еще как есть. Думаю, в глубине души Рен это знал, поскольку и сам хранил страшную тайну, но я оценила его доброту, которой он со мной поделился, точно дал конфетку монстру на Хэллоуин. Повинуясь порыву, я привстала на цыпочки и поцеловала Рена. Это был дружеский поцелуй, знак благодарности: так в храме прикладываются к святыне. Но между нами проскочила искра, от которой вспыхнула каждая клеточка моего тела, и я догадалась, что Рен испытывает то же самое. Я поняла это по тому, как задрожали ладони, сжимавшие мои щеки. Я опустилась на пятки и посмотрела Рену прямо в глаза. Меня снова обуревали чувства, но уже иного рода.
Жар, охвативший меня, говорил о том, что я хотела Рена. Бешено. Такие резкие перемены настроения удивили меня саму, но Рен был мне сейчас нужен больше всего на свете. И совершенно не потому, что Дэвид посоветовал нам провести с кем-нибудь вечер, а то вдруг завтра нас уже не будет в живых. То, что я испытывала к Рену… я чувствовала и до мало обнадеживающей речи Дэвида – всем сердцем, всей кожей. Я облизнула губы, положила руки Рену на грудь, и он прочел в моих глазах, чего я хочу.
– Айви, – застонал он.
Я повторила то, что он сказал прежде:
– Не бросай меня.
Глаза Рена вспыхнули. Он впился в меня взглядом.
– Никогда.
И Рен меня не бросил. О нет, он поступил ровно наоборот. Он приподнял меня, а я, повинуясь порыву, обхватила ногами его бедра. Одну руку Рен положил мне на шею и приблизил мои губы к своим. Поцелуй сперва был едва осязаемым, робким, нежным, но постепенно стал жадным и страстным. Все мое тело откликалось на прикосновения языка Рена.
Он крепче прижал мои бедра к своим, и я почувствовала, как он возбужден. Я застонала, не прерывая поцелуя. Только бы Динь не вышел посмотреть, что тут происходит! Но тут Рен в обнимку со мной двинулся в коридор.
– В постель, – промычал он, не отрываясь от моих губ.
Я стиснула его плечи.
– Да.
Рен снова прижался ко мне губами. Мы подошли к моей спальне, я вслепую нашарила за спиной ручку, повернула ее и открыла дверь. Очутившись внутри, я оторвалась от него и попросила:
– Подожди, я закрою.
Он приподнял бровь, однако ничего не сказал и ногой захлопнул за нами дверь. Потом подошел к кровати и бросил меня на кровать. Я приземлилась, подпрыгнула и рассмеялась.
Не успела я перевести дух, как Рен скинул обувь, набросился на меня и в мгновение ока сорвал с меня рубашку и лифчик. Он гладил меня по животу, ласкал отвердевшие соски, которые ломило от возбуждения, и наконец расстегнул пуговицу и молнию на джинсах.
Невероятно, как ему удавалось так виртуозно меня раздевать. В считаные секунды он стянул с меня джинсы и его рука коснулась моих трусиков. Я застонала и приподняла бедра. Рен скользнул в меня пальцем. Я уже была так возбуждена, что едва не кончила, когда он начал входить и выходить из меня, но я жаждала большего. Я хотела почувствовать его внутри себя.
Я погладила его напрягшийся член сквозь джинсы. Рен застонал, и я возбудилась еще сильнее. Я расстегнула его ремень, взялась за молнию, но мешала рука Рена у меня между ног и то, как он покрывал мою грудь поцелуями.
– О боже! – выкрикнула я, когда Рен игриво прихватил зубами мой сосок.
Он усмехнулся и посмотрел на меня блестящими от возбуждения глазами.
– Нравится?
– Еще как.
Рен приник к другой моей груди.
– Не думал, что ты веришь в бога.
– Не думала, что ты станешь меня дразнить. – Я вцепилась ему в джинсы. – Я тебя хочу.
– Я твой, – тут же ответил он.
У меня перехватило дыхание.
– Докажи.
Рен судорожно вздохнул, потянулся ко мне губами и поцеловал меня так жадно, как никто до него: такие поцелуи заставляют забыть обо всем, что было, да и в будущем с ними едва ли что-то сравнится.
Да уж, он это явно доказал.
Наконец мне удалось приспустить его джинсы. Рен встал, сбросил остатки одежды и остался совершенно голым. От его красоты захватывало дух. На его теле не было ни грамма жира, но кожу нельзя было назвать безупречной. Рен, как и я, был весь в мелких шрамах – следов от неудачных тренировок и боевых ран.
– Какой же ты красивый, – выдохнула я. Рен криво улыбнулся и покраснел. – Ой, да ты покраснел… Ренальд.
– Еще раз меня так назовешь, перегну тебя через коленку и отшлепаю, – предупредил Рен. Я прикусила губу, и он прищурился: – Думаю, тебе это понравится, – произнес он.
Может, и так, но сейчас я об этом не думала. Рен обхватил рукой свой член. У меня пересохло во рту, промежность покалывало от возбуждения. Я смотрела, как он гладит себя от основания до головки. Я сжала бедра и чуть отползла по кровати. Я никогда раньше не видела, как мужчина себя ласкает. Оказывается, это так возбуждает. Я вся горела и дышала прерывисто.
– Сними трусики, – велел Рен.
Обычно я терпеть не могла, когда мной командуют, но сейчас подалась назад, приподняла бедра, спустила с себя полоску кружева и бросила на пол.
Рен окинул меня медленным взглядом, от которого я покраснела.
– Дай мне на тебя посмотреть.
Первобытный инстинкт подсказал мне, что Рен имел в виду, и я, покраснев еще сильнее, раздвинула ноги. Рен впился в меня взглядом и снова себя погладил.
– Какая же ты красивая.
В воздухе разлилось такое возбуждение, что казалось, еще немного, и я вспыхну, как спичка. Жаль, если это случится до того, как Рен ляжет рядом со мной. Но долго ждать мне не пришлось.
Рен поставил колено на кровать и положил мне руку между ног. Другой рукой он по-прежнему сжимал член.
– У тебя есть презервативы? – спросил он и скользнул в меня пальцем.
Я ахнула и выгнула спину.
– Нет. Откуда? Да и зачем они мне?
– Черт. – Рен засунул в меня еще один палец.
– А у тебя с собой нет?
– Я же не за этим сюда шел. Кем бы я иначе был? – улыбнулся мне Рен. – Мы не…
– Я принимаю противозачаточные, – перебила его я. – С семнадцати лет. Каждый день.
Рен впился в меня огненным взглядом.
– Я здоров.
Я поверила ему, да и после того, что я сделала сегодня утром, было поздно об этом беспокоиться. Но я и правда ему поверила. Я ему доверяла.
– Пожалуйста?
– О боже, Айви. – Рен на миг прикрыл глаза. – Тебе не надо меня упрашивать. Я и сам этого хочу.
Затаив дыхание, я наблюдала, как Рен выпустил свой член и, опершись на кровать возле моей головы, лег на меня. Любоваться им было одно удовольствие: до того он был прекрасен. Он ласкал меня, целовал мои соски, исследовал каждый сантиметр моего тела языком, словно хотел запомнить его навсегда.
Я выгнулась, прильнув к Рену и не помня себя от возбуждения. Он прижался губами к моим губам, и я почувствовала, как его член скользнул по моей промежности.
Рен приподнялся на руке и посмотрел на меня. В глазах его читалась та же страсть, которую испытывала я сама. Он двинул бедрами.
Я ахнула и впилась ногтями ему в руку.
– Все в порядке? – спросил он, поймав мой взгляд.
Я кивнула.
– Да. Я просто не…
– Я знаю. – Рен нежно меня поцеловал. – Я знаю, Айви.
Я обняла его, а он медленно, невероятно нежно и медленно входил в меня, хотя я чувствовала, как парень дрожит от возбуждения. Слезы щипали мне глаза, и я моргнула. Как в первый раз… наверно, потому что для меня это всего лишь второй раз. И первый с Реном.
Было так приятно чувствовать, как Рен прижимается ко мне всем телом, как осторожно входит в меня – и вот уже он весь во мне, целиком.
Глаза его горели, точно изумруды. Он провел большим пальцем по моей нижней губе. Я приподняла бедра, и мы оба застонали.
– Да, – выдохнул Рен, – как же мне там хорошо.
