– Вот-вот, – кивнул Каторжник. – У них теперь на тебя такой компромат, что придется бегать до конца жизни.
Кори пнул землю ботинком и покачал головой.
– Молодец, ничего не скажешь.
– Слушайте, – взволнованно начал я. – Во-первых, я не собирался никого…
– При чем тут ты? Я говорю про Рико.
– Вы знакомы? – изумился я.
Рико пожал плечами.
– Конечно. У койотов и змей долгая история. Можно сказать, мы вместе тусовались на заре мироздания, – и он угрюмо взглянул на Кори. – Когда Джош превратился, маскировка потеряла смысл. И я бы не выдержал, если бы мне отрезали и вторую ногу.
– Ты бы все равно ее отрастил.
– Как ты это сделал, кстати? – встрепенулся я.
Никто на меня даже не взглянул.
– Может, и так, – после паузы ответил Рико. – Но все равно это было чертовски больно. И как насчет Дженни? Маленького кролика, который бы и мухи не обидел. Знаешь, что они с ней сделали? Разрезали череп и вынули мозг. Я уверен, что к этому моменту она была еще жива. И кричала до самого конца. И я должен был сидеть тихо?!
Кори промолчал, но я видел, какая боль отразилась в его глазах.
В памяти снова всплыло тело Дженни – точнее, то, что от него осталось, – и я почувствовал, что окаменевшая часть моего сердца стала еще чуть тверже и холоднее. Я не знал, хорошо это или плохо.
Я обвил руками плечи девчонок. Обе они дрожали, слушая Рико. Марина уткнулась мне лбом в плечо, но Элзи стояла прямо, натянутая и звонкая, как струна. Я понял, что она дрожит не от страха, а от гнева.
Кори медленно кивнул.
– Ладно. На самом деле, мне неважно, как и почему вы себя выдали. Главное, что все живы. У нас давно не было возможности отплатить этим уродам.
– Старуха рассвирепеет, – мрачно сказал Рико.
– О да, – вздохнул Кори.
– Ну и плевать. Пусть в следующий раз сама участвует в экспериментах.
– Ты знаешь, что это была не ее идея.
– Но с ее одобрения.
– Ну хватит, – перебил их Каторжник. Его голос звучал тихо, но все почему-то замолкли и обернулись. – Кто-нибудь может объяснить, что за чертовщина тут творится?
– Точно, – кивнула Элзи. – Где мы вообще?
– И как ты отрастил ногу? – добавил я.
Кори торопливо поднял ладони.
– Я понимаю, что у вас масса вопросов. Но у родичей дела так не делаются. Давайте разожжем огонь и устроим Круг правды.
– У меня есть идея получше, – прорычал Каторжник. – Как насчет выкинуть это нью-эйджевое дерьмо и просто ответить на наши вопросы?
– Это не тебе решать, – ответил Кори. – Ты здесь не единственный.
Меня тоже распирало от вопросов, но я чувствовал, что в этом диком, первозданном месте лучше слушаться старших родичей. Если у них для таких случаев заготовлена специальная церемония, почему бы и нет?
– Сделаем все по правилам, – кивнул я.
Каторжник угрожающе ко мне повернулся.
– Значит, ты у нас теперь командуешь?
Я помотал головой.
– Я просто высказал свое мнение. Что плохого, если мы посидим у костра?
– Согласна, – сказала Марина, пристально глядя на Каторжника. – Думаю, Круг правды нам сейчас не помешает.
Тот нахмурился, но Марина не отрывала от него взгляда, и темное лицо постепенно смягчилось. Каторжник медленно кивнул.
– Ладно. Но давайте не рассусоливать. У меня от этого места мороз по коже. Если вы хотите тут потусить – без проблем, только не слишком долго.
Рико потер ладони.
– Отлично. Вы привезли какую-нибудь еду?
Элзи кашлянула.
– Из багажника чем-то пахло. Надо проверить.
Мы с Мариной отправились к внедорожнику. По дороге она объяснила, что автомобиль «одолженный», и Каторжник замкнул провода, чтобы запустить двигатель. После короткой ревизии выяснилось, что машина принадлежит то ли отцу, то ли матери большого семейства: багажник был забит сумками с едой. Пакет с яблоками рассыпался на очередном вираже, а шальная пуля превратила бутылку молока в уже подсыхающую лужу – но в остальном провиант не пострадал.
Кто бы ни был хозяином автомобиля, его отличала практичность и любовь к порядку. Наверное, у него было четверо таких же образцовых детишек, потому что в глубине багажника обнаружились шесть свернутых пледов с вышитыми именами: «Мама», «Папа», «Кирсти», «Кэти», «Киран» и «Дэвид». Марина собрала их в охапку, пока я вытаскивал сумки с едой.
Они источали такие дразнящие ароматы, что рот мгновенно наполнился слюной. Раньше у меня не было времени об этом думать, но теперь я понял, как же голоден. Неудивительно – учитывая, сколько я пробегал в облике пумы.
Элзи порылась в сумках и протянула мне большую упаковку чипсов.
– Держи. Судя по тому, что я видела, до ужина ты не дотерпишь.
А что она видела? Я вспомнил хруст, с которым свернул шею женщины, – и как она потом летела через всю комнату, пока не врезалась в стол. Я с сомнением взглянул на чипсы. Желудок сводило от голода, но я не был уверен, примет ли он какую-нибудь пищу.
Затем я подумал про Зверлингов, которые уже никогда не выйдут из лаборатории, и почувствовал, как все внутри сжимается от гнева и горечи. Если бы я мог вернуться в прошлое, то поступил бы точно так же.
– Ты видела, что случилось?
– Мы все видели.
И Элзи положила руку мне на плечо. В зеленых глазах читалось бесконечное сочувствие.
– У тебя не было выбора.
Я покачал головой.
– Неправда. Выбор есть всегда.
– Да, ты мог не защищаться и закончить, как те ребята в прозекторской.
Я вздрогнул, снова вспомнив Дженни и шкафы, забитые человеческим мясом.
– Но как вы за мной следили?
– Барри взломал систему видеонаблюдения, – ответила Марина.
– Барри? Что он там делал? С ним все в порядке?
Девчонки кивнули.
– Это он рассказал нам про туннели под торговым комплексом, – сказала Элзи. – Так тебя и привезли в «ВалентиКорп».
– Но мы оставили его с Дезмондом, – поспешно добавила Марина. – Знаешь, когда Каторжник решил поиграть в «Форсаж».
Элзи вздохнула.
– Я уже не надеялась пережить этот вечер. Чудо, что никого не подстрелили, – и она демонстративно вскрыла упаковку у меня в руках. – Ешь давай.
Я вздохнул и запустил руку в чипсы. Голод все-таки оказался сильнее.
Отвратительная сцена в «ВалентиКорп» заставила мой желудок завязаться узлом, но теперь мне было еще хуже. Я не могла перестать думать о месяцах вранья и недоверия, когда скрывала от Джоша, что я – Зверлинг. А теперь время вышло, и я лихорадочно пыталась отыскать в душе хоть крупицу мужества, чтобы достойно признать ошибку и принять все заслуженные последствия.
У Дезмонда мое признание вызвало недоумение и обиду. Нечего и рассчитывать, что Джош отреагирует спокойнее. Если бы я могла вернуться на пять месяцев назад! Я бы ни за что не предала нашу дружбу.
Мы расселись на пледах вокруг костра, и ребята захрустели едой. Кажется, у меня одной не было аппетита. Остальные набросились на угощение, словно их не кормили три дня. К счастью, багажник был забит провиантом, поэтому можно было не беспокоиться, что кому-то не хватит. Мы достали из пленки курицу, отбивные, хот-доги и свиные ребрышки, насадили на заточенные прутики и поджарили на огне.
Хлеб, печенье, молоко и минеральная вода исчезали на глазах.
Во время ужина никто не перебросился ни словом. Я не знала, о чем думают ребята, но ждала Круга правды с легким содроганием.
Затем я снова задумалась, где мы и что случилось с Санта-Фелисом. Место, в котором мы оказались, было волшебным. Ароматы дикой природы и близкого океана с легкостью перебивали запахи дыма и магазинной еды. Воздух был до головокружения чист и прозрачен, а звезды и острая четвертинка луны позволяли разглядеть каждую мелочь на десятки метров вокруг. Похоже, мы были единственными гостями этого мира: я так и не смогла разглядеть другого костра или хотя бы фонаря.
Наконец бумажная упаковка отправилась кормить огонь, а пластиковую мы смяли, запихнули обратно в пакет и сунули в багажник. Элзи хотела что-то сказать, но Рико упреждающе поднял ладонь.
– Сделаем все по правилам.
Кори кивнул и поднялся. Затем он вытащил из кармана маленький пучок шалфея и зубровки, перевязанный красными и бирюзовыми ленточками, и я вспомнила, что видела такие в «Мандале» – эзотерическом магазине на Мейн-стрит.
Кори взял прут, на котором жарил мясо, поджег его от костра и поднес к верхнему концу пучка. Позволив ему слегка прогореть, Кори затушил огонь, и от трав повалил густой ароматный дым, похожий на благовония.
Сперва Кори направил его на себя самого, от груди до макушки окутавшись полупрозрачным облаком. Затем он принялся обходить нас кругу. По дороге он четыре раза останавливался и высоко поднимал пучок над головой. Я поняла, что он отмечает стороны света. Север. Запад. Юг. Восток.
