– С чего ты взял?
Каторжник многозначительно постучал себя пальцем по лбу.
– Опыт, бро. Знаешь, сколько меня обрабатывали соцработники? Изменения несут пользу, говорили они. Ну да. Только вот в процессе можно зазеваться и превратиться в щенка, который гавкает, когда ему сжимают яйца.
– Спасибо за наглядную иллюстрацию.
– Всегда пожалуйста, – ответил Каторжник без тени иронии. – Поэтому хорошенько все взвесь, когда они тебя о чем-нибудь попросят.
Я кивнул.
– Кстати, почему ты передумал?
Мы завернули за угол и теперь двигались к главному входу. Когда изрешеченный внедорожник скрылся из виду, у меня словно камень с души свалился.
– Насчет чего?
– Союзов с другими Зверлингами. Когда мы говорили в первый раз, ты сказал, что родичи должны прикрывать друг другу спину.
– Я и сейчас так думаю. А в чем проблема?
– Ты сказал Кори, что не хочешь иметь с ними дела.
Каторжник кивнул.
– Ну да. Я не хочу путаться с их бандой. Эти старшие родичи меня здорово напрягают. Черт возьми, я даже не уверен, что это не они нас превратили.
– Сомневаюсь. Похоже, они сами были бы рады от нас избавиться.
– Может быть, – ответил Каторжник. – Но кто знает, что за игру они ведут?
– В смысле?
– Возможно, превращения действительно начались не по их вине. Но они подсуетились и придумали, как получить с этого навар. Говорю же, мы не видим всей картины. Слишком много неизвестных.
– Ну да. Но если эти истории про старших – правда, разве мы не должны им помочь? Хорошо, пускай даже не им, а планете в целом. Что, если природа действительно задумала нас как вакцину от грязи, которую развели тут люди?
Каторжник пожал плечами.
– Это дерьмо хорошо зачитывать по бумажке с кафедры. Все мутят политику и никто не хочет ничего делать.
– И все-таки я попробую.
Мы дошли до главного входа в «Таргет». Отсюда прекрасно просматривалась башня «ВалентиКорп», опечатанная желтыми лентами и в окружении полицейских машин.
– Подкинуть тебя? – спросил Каторжник. – У меня байк неподалеку.
Я покачал головой. Мне уже не хотелось делиться ни с кем своими планами. Все люди, которым я доверял, так или иначе показали, что мне больше нет места в их жизнях. Элзи оставила меня ради другого мира. Душа Марины, которую я считал своей в доску, оказалась полными потемками. А Дезмонд… Что ж, это Дезмонд. Душа и рот – все нараспашку.
Однако это не значило, что я не собираюсь отвоевать себе прежнюю жизнь – по крайней мере, то, что от нее осталось.
– Спасибо, я своим ходом.
Каторжник пристально на меня посмотрел.
– Ты ведь не собираешься наделать глупостей?
– С чего бы?
– Да вид у тебя такой, будто собираешься, – он секунду помедлил. – Слушай, бро. История с девчонками дерьмовая, конечно, но не залипай на ней слишком долго. Я много раз видел, как это бывает. Расчесываешь шрамы до бесконечности, а потом понимаешь, что вообще никому не можешь доверять.
– Я в норме.
– Это меня и напрягает.
– Не надо. Давай потом.
И я направился ко входу в «Таргет», спиной чувствуя его взгляд.
– Потом, – эхом повторил Каторжник.
Я дошел до мусорных баков и наконец избавился от многострадального пакета. По дороге мне не давали покоя взгляды прохожих. Благодаря ночному купанию от меня уже не воняло, но позаимствованные в лаборатории штаны и рубашка были заляпаны грязью и сидели кое-как. Обуви у меня тоже не было, поэтому я продолжал шлепать босыми ногами по асфальту. Наверное, я выглядел как бомж или приверженец неизвестного религиозного культа. Ну, или просто как человек, сбежавший из психушки.
У моего вида было одно преимущество: никто не спрашивал, нужна ли мне помощь. Напротив, прохожие избегали встречаться со мной глазами, а завидев рядом, ускоряли шаг. Должно быть, они боялись, что я начну клянчить мелочь или с воплями хватать их за одежду, как делают порой юродивые.
Но было в их отношении и кое-что новое – по крайней мере, для меня. Я отчетливо слышал исходящий от них кислый запах. Он был странным и не особенно приятным, но пума у меня под кожей не могла избавиться от легкого чувства самодовольства. Ей определенно нравилось внушать страх.
Выбросив мусор, я остановился и несколько секунд разглядывал башню «ВалентиКорп». Даже в лучах утреннего солнца эта громада внушала мне дрожь. Не было еще и полудня, но в воздухе уже повисло знойное марево – я подошвами ступней чувствовал, как раскаляется асфальт. У входа, затянутого желтыми лентами, толпились копы. Поверх их голов я видел, что парадную дверь так и не починили.
Я направился к полицейским машинам, отыскивая взглядом какого-нибудь офицера. В фильмах детективы всегда ходят в костюмах, но тут в костюме был каждый второй, а мне не хотелось, чтобы меня снова сцапали ребята из «ВалентиКорп».
Внезапно я заметил пару знакомых лиц. Я не знал, что тут делают агенты Мэттсон и Солана – видимо, занимались собственным расследованием, – но их присутствие сильно все упрощало.
Оба стояли у служебного внедорожника, негромко переговариваясь и то и дело бросая взгляды на «ВалентиКорп». Солана заметил меня первым, округлил глаза и ткнул напарника локтем. Я прочистил горло и выдавил слабую улыбку.
– Ребята, – сказал я с громким вздохом, – не представляете, как я рад вас видеть.
Обратный переход оказался проще, чем я думала. Не знаю, почему я ждала трудностей, – наверное, потому что в первый раз была лишь пассажиром в машине. Однако мы просто шагнули в указанное Кори место, и бескрайние поля растаяли, сменившись парковкой позади гипермаркета. Пару секунд спустя из Земель духов вынырнул Каторжник на агонизирующем внедорожнике.
На парковке никого не было, но мы все равно бросились врассыпную – все, кроме Каторжника, который судорожно принялся протирать руль и дверные ручки, и Джоша, оставшегося с ним за компанию. Кори наверняка этого не одобрил бы, но он уже перепрыгнул забор и скрылся из виду – как и Рико, который предпочел обратиться в гремучую змею и проползти понизу.
Я не знала, зачем Каторжник окликнул Джоша, но, оглянувшись, увидела, как тот вытаскивает из багажника пакет с мусором. Слава богу, что ребята о нем вспомнили! Затем я снова посмотрела на изрешеченный автомобиль, и нахлынувшее чувство вины мигом придало мне необходимое ускорение.
Завернув за угол, я бросила быстрый взгляд через парковку – туда, где в окружении тревожных желтых лент и полицейских баррикад чернела башня «ВалентиКорп». Вокруг толклись копы. Что самое удивительное, покупатели «Таргета» не обращали на них ни малейшего внимания, словно шагали каждый в своем пластиковом шаре. Я с изумлением смотрела, как невозмутимо они совершают покупки, толкают тележки и тащат за руку капризничающих детей.
Если не считать суматохи у офиса «ВалентиКорп», жизнь шла своим чередом. И как раз это казалось самым странным, будто гипермаркет и его покупатели были всего лишь иллюзией, а вчерашние события – вещественной, хоть и трагической реальностью.
Я усилием воли вынырнула из невеселых мыслей. Сейчас мне нужно было состряпать убедительную историю, которая объяснит маме, почему я не ночевала дома.
Затем я вспомнила о Джули, своей приятельнице по серф-клубу. Вот кто обеспечит мне алиби. Я достала телефон, который наконец нашел сеть. На батарее еще оставалось немного заряда. Я глубоко вздохнула и зашагала к дому.
В полдень я остановилась на перекрестке и набрала номер Джули. Как я и думала, она тусовалась в школьном дворе, где за телефоны не ругали.
– Привет, подруга, – как можно беззаботнее сказала я. – Я вчера не дошла до дома, сможешь меня прикрыть?
Господи, раньше я бы и во сне не попросила о такой услуге, но Джули сама любила погулять и с готовностью прикрывала подружек. У меня тут же запылали уши, но я никогда не была сильна в плетении интриг и решила пойти самым простым путем.
– А я думала, что уже не доживу! – поддразнила меня Джули. – Добро пожаловать в клуб.
Мы быстро согласовали легенду: якобы мы с компанией друзей вообразили себя героями и всю ночь прошлялись по городу в поисках Джоша. Конечно, мы понимали, что по доброй воле родители нас не отпустят, поэтому решили ничего им не говорить. Поисковая операция завершилась только под утро, мне было страшно идти домой, и я заночевала у Джули.
Что ж, хотя бы часть истории была правдой. Наверное, при наличии времени и желания можно было состряпать что-нибудь получше, но я ненавижу врать. Оставалось надеяться, что к этому времени mamá не слегла с сердечным приступом. И не позвонила papá. Тогда Ампора не даст мне прохода в школе, а если заподозрит ложь, непременно настучит родителям.
