Юрий Корнеев
Леонхард фон Линдендорф. Барон
Я очнулся от боли. От сильной боли. Болело все, но больше всего голова. Что за черт!.. Вроде вчера не пил – кружка пива не в счет. Почему тогда так голова болит? В голове какие-то дурацкие мысли бродят. Отстояли ли мы замок? Какой замок? От кого мы его должны отстоять? В голове какая-то муть. То ли я Юрий Леднев, то ли Леонхард фон Линдендорф. Какой Хард, какой такой Дорф?.. Ничего не могу сообразить. А все из-за жуткой головной боли. Может, траванулся чем? Ох уж эти хваленые немецкие колбаски… А больше я и не ел ничего. Выпил кружку пива с колбасками и лег спать. Ну да, мне же завтра, вернее – уже сегодня в Голландию ехать, а за рулем я сам, так что особо не развернешься. Полицейские тут юмора не понимают, да и самому жить еще не надоело: улететь куда-нибудь на сумасшедшей скорости – верная смерть, никакие подушки безопасности не спасут. Но что же все-таки случилось? Я наконец решил попросить воды: может, кто услышит. Но из горла вырвался лишь хрип. И тут же у меня над ухом кто-то заорал:
– Господин барон, господин барон, вы живы?! Курт, Курт, господин барон очнулся!
Мою голову приподняли и дали мне наконец напиться. Фух, немного полегчало. И кто у нас барон? Не по его ли милости я в таком состоянии? Я попытался приподняться. Кто-то мне помог, и я привалился спиной к стене. Мне мокрой тряпкой обтерли лицо, и я смог открыть глаза. Передо мной на коленях с мокрой тряпкой в руке стоял бородатый мужик со зверской рожей. Появился еще один и присел передо мной на корточки. Этот выглядел поприличнее. Но почему-то весь был в железе. На нем одет хоуберк – это такая кольчуга с длинными рукавами и капюшоном, поверх хоуберка – простенькая бригантина, тоже доспех, в виде жилетки. На ногах кольчужные чулки. На голове небольшой шлем хирнхаубе в виде детского горшка, но, правда, без ручки. На поясе меч в ножнах. С другой стороны – длинный кинжал. Да, дядя неплохо упакован. Такой прикид стоит немалых денег. Я такое видел в Мюнхене в музее на манекене средневекового риттера. Это из-за реконструкторов, что ли, я в таком состоянии? Хотя на реконструктора дядя совсем не похож. Он вообще на современного немца не похож, а я ведь сейчас в Германии. Современные немцы – мягкие и пушистые. Даже бритоголовые у них какие-то очень уж цивилизованные. А у этого в глазах смерть. Ну ничуть не сомневаюсь – если что, он достанет свой нож-переросток и переполовинит живого человека, даже не поморщится. Куда же это я попал?
– Что здесь происходит?.. – проскрипел я.
– Горожане сняли осаду и ушли, – ответил мужик в кольчуге – по-видимому, тот самый Курт.
– Не понял…
– А что здесь непонятного – они с утра притащили кулеврину и жахнули из нее. Вот вы с вашим батюшкой под этот залп и угодили. Вас, видно, контузило, вон на шлеме вмятина. Хорошо что под стеной телега с дровами стояла, на нее вы и свалились. Если бы на камни двора – точно убились бы. А вот старому барону не повезло – его… насмерть. Так что принимайте командование, господин барон. Теперь вы хозяин замка. А горожане ушли, когда увидели, как мы приспустили знамя в знак траура. Видно, посчитали, что вас обоих убило. Ну, они ж видели, как вас двоих со стены картечью снесло… Вот и ушли. Пошли праздновать, отрыжки дьявола. А завтра утром вернутся и разграбят замок.
– Как это?
– Ну как же – они ведь думают, что вы оба мертвы. А раз вы мертвы, то нам защищать замок уже нет смысла. Мы ведь клялись в верности вашему батюшке, старому барону, и вам. Вот они и решили, что мы сами к вечеру уйдем. В общем-то правильно решили. Если бы и вы погибли, то мы бы ушли. Но теперь с утра их ждет сюрприз.
– Выстоим?
– Нет, конечно. Но хоть заберем с собой в могилу побольше этих собак.
– Иди, я пока подумаю.
Так, похоже, это все всерьез. Мои глаза меня обмануть не могут. То, что я вижу перед собой, Германией 2017 года быть не может. Единственное, что мне знакомо, – это донжон замка. Именно в нем и был тот отель, в котором я остановился на ночь. Только каких-то пристроек не хватает, и стены не было. Да и не разглядел я ничего толком – приехал-то уже в темноте. Значит, меня из двадцать первого века притащило сюда. А «сюда» – это куда? Судя по экипировке Курта – век четырнадцатый или пятнадцатый. Нехило. Вот и съездил в отпуск в Германию. Предлагали же друзья ехать с ними на Кипр. А я уперся. Германия, Германия… Вообще-то я несколько раз уже был в Германии, в командировках. Но что там увидишь? Аэропорт – отель – завод – отель – аэропорт. Вот и решил погулять по немецким городам. Вот и погулял.
Вообще-то я москвич. Нет, родился я в южном городе еще во времена Союза – отец там служил. А вот школу закончил уже в Москве. Успел побыть и октябренком и пионером, а вот комсомольцем уже не довелось. И служил я уже в армии РФ. После армии закончил институт и устроился на хорошую работу в солидную фирму благодаря друзьям по армии. Где и дорос за одиннадцать лет до главного энергетика. Семьи нет. Вернее, была, но – не сложилось. Родителей уже, к сожалению, тоже нет. Так что я, как говорят мои друзья, эгоист-одиночка. Может быть, и так. Хотя вряд ли – одиночество как раз меня иногда сильно угнетает. Поэтому и поехал один в Германию. Нет, не потому, что одному побыть захотелось. Просто друзья поехали к теплому морю с семьями. Что бы я там один среди них делал? Вот так и оказался здесь. Сначала неделю болтался по Мюнхену, потом три дня в Нюрнберге. А затем решил сгонять в Голландию. Взял машину напрокат и поехал. Ехал не спеша. Не доезжая Дуйсбурга, в Рурской области, решил переночевать, а утром отправиться дальше. Вот и переночевал…
Ладно, думаем о том, как из этой задницы выбираться. Так, похоже, память Леонхарда фон Линдендорфа никуда не делась. Вон как шустро я на старонемецком балаболю. Если б я говорил на современном мне немецком, который я неплохо знаю, фиг бы меня кто здесь понял. Язык я знаю, как меня зовут, знаю. Что еще я помню? Да, в общем-то, все. Сейчас 1376 год от Рождества Христова, конец июня. То-то солнышко припекает. Нахожусь я и в самом деле в замке Линдендорф. И я барон фон Линдендорф, и мне принадлежит вся округа с деревнями и хуторами. И этот злосчастный город тоже принадлежит мне. Чисто номинально, а на самом деле – черт его знает. Папаша натворил делов, фиг разберешься. Во-первых, он сдал в аренду две железнорудные шахты. Вернее, сдал в аренду еще мой дед, но он эту аренду продлил еще на десять лет. Во-вторых, он сдал в аренду и третий рудник на только что найденной богатой железной жиле. И все – бургомистру города. В-третьих, он продал почти все наши привилегии в городе. На время, конечно, но все равно. Город-то частносеньоральный, так как стоит на нашей земле, и статус города ему даровал мой дед. Но все в городе принадлежало нам: и суд, и сбор налогов, и многие другие мелочи. У города было только право гражданского суда, ну и сбор кое-каких пошлин в пользу города. А папаша почти все продал. А почему? Потому что пил много. Нет, его, конечно, можно понять: было четверо детей, жена красавица, а потом раз – и остался только один младшенький, да и то какой-то не от мира сего. Это я о себе. Вернее, о Леонхарде.
Я и в самом деле отличался от своих братьев. Железками махать не любил, пить вино не любил, охотиться не любил. Всему этому меня, конечно, учили, но я этого не любил. Больше всего я любил сидеть в библиотеке и читать книги. Да, я ботан. А как мне им не быть, если меня собирались сделать церковнослужителем? А тут раз – и старший брат погиб в одной из войнушек нашего графа с соседним графом. И главное, погибло-то всего человек шесть с обеих сторон, я имею в виду рыцарей, простых-то кнехтов покрошили немерено. Но кто ж их считать будет? А вот рыцарей погибло всего шестеро, и среди них мой брат. Потом от какой-то болячки умерли другой старший брат, сестра и мать. Что за болячка? Кто ж его знает. Сейчас от простой простуды люди мрут как мухи. А я вот выжил. И отец выжил. Но он в это время был в очередной раз на службе в осте[1] у графа.
Когда он вернулся, то с горя запил. А на вино нужны деньги. Не будет же настоящий барон пить какую-нибудь дешевую кислятину или плебейское пиво. Хозяйство совсем забросил. Пока рядом был старый управляющий, баронство еще держалось. Но после того как управляющий стал отговаривать папашу от сдачи в аренду последнего, третьего рудника, тот отправил его куда-то в деревню, с глаз долой подальше. Но деньги быстро кончились, и папаша стал требовать денег с города. Грозился вернуть все городские привилегии себе. И даже пригрозил бургомистру отобрать у него рудники. Вот тут гром и грянул. Такого бургомистр – а заодно и богатейший человек города, да что там города – всего графства, местный олигарх, так сказать, – стерпеть уже не мог. Городок-то у нас металлургический. Большая часть жителей занимается именно металлом. А железо в нынешнее время ох как недешево. А со всех трех рудников денежки шли бургомистру. И аренду он платил копеечную. Вот после этой угрозы горожане на нас и навалились. Чья это затея была – понятно. Не простых же горожан. Какая им разница, кто будет собирать налоги – барон или бургомистр? Или кто их судить будет «по уголовке» – сеньоральный суд или магистральный?
