Стефан Петручо - Капитан Америка. Темные замыслы

CAPTAIN AMERICA: DARK DESIGNS PROSE NOVEL

Stefan Petrucha

Originally published in the English language by Marvel Worldwide, Inc., under the title Captain America: Dark Designs prose novel

VP, PRODUCTION & SPECIAL PROJECTS: JEFF YOUNGQUIST

ASSOCIATE EDITOR, SPECIAL PROJECTS: SARAH BRUNSTAD

MANAGER, LICENSED PUBLISHING: JEFF REINGOLD

SVP PRINT, SALES & MARKETING: DAVID GABRIEL

EDITOR IN CHIEF: AXEL ALONSO

CHIEF CREATIVE OFFICER: JOE QUESADA

PUBLISHER: DAN BUCKLEY

EXECUTIVE PRODUCER: ALAN FINE

EDITORS: JOAN HILTY & STUART MOORE

DESIGNER: JAY BOWEN

COVER ART BY STEVE MCNIVEN, JAY LEISTEN, AND JUSTIN PONSOR

INTERIOR ART BY STEVE EPTING, JACKSON GUICE, MICHAEL LARK, JAY LEISTEN, STEVE MCNIVEN, MIKE PERKINS, DEXTER VINES, AND PATRICK ZIRCHER

Печатается с разрешения компании Marvel Characters B.V.

Copyright © 2017 MARVEL

© Д. Старков, С. Старкова, перевод на русский язык, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Лето 2005 года. Вся в засохшей грязи, машина, подскакивающая на плоской сомалийской саванне между колючих кустов, выглядела, как и любой транспорт для личного состава Национальной Армии – темно-оливковый грузовик с брезентовым тентом. После того, как он проезжал, местные – многие из них жили в куполообразных хатках, слепленных из веток и выброшенных листов пластика – возвращались к своим делам.

Их попадалось много.

Но внутри грузовика, среди высокотехнологичного оборудования Щ.И.Т., Капитан Америка и два его спутника сидели в кондиционированном комфорте. Агент Уолтер Джейкобс разглядывал разнообразные экраны, пока доктор Ниа Н’Томо просматривала заметки на КПК. Голубоглазый, светловолосый Стив Роджерс пристально смотрел назад, наблюдая за усталыми верблюдами, пьющими грязную воду реки Мандера Дава.

Бронзовый солнечный свет блестел на металлической оконной раме, делая ее похожей больше на портал между мирами, чем на пуленепробиваемое стекло. Пустырь с другой ее стороны вполне мог бы сойти за альтернативную вселенную. Джиляль, один из двух сухих сезонов, раскрасил засушливый ландшафт в оттенки желтого и коричневого, оставив только редкие маленькие пятна зеленого.

Этот вид заставил Роджерса задаться вопросом, не провел ли он больше времени в других мирах, чем в этой части своего собственного. Государственные границы создали опасность другого сорта, чем космические существа. Будучи живой пиар-кампанией во время Второй мировой войны, он хорошо представлял себе, насколько изощреннее стала пропаганда. Когда нацисты думали, что они превосходят всех прочих, было легче. Ты мог доказать, что это не так, победив их в бою.

А здесь и сейчас, боевики Аль-Шабаб[1] контролировали большую территорию к югу. Одно лишь присутствие Стива в звездно-полосатой униформе можно было истолковать как вмешательство загнивающих западных колонизаторов, дающее повод сосредоточить больше войск.

Хотя Кэп терпеть не мог, когда его считали таким же бандитом, как те, с кем он боролся всю жизнь, он никогда бы не надел ничего другого. Когда он поступал правильно под красно-бело-синим знаменем, стоящие за ним принципы превращались из абстракций в жизненные идеалы.

Как там сказал Черчилль? «Вы можете положиться на американцев, они сделают то, что нужно. Но только после того, как исчерпают все остальные возможности».

Он улыбнулся иронии этой мысли. В конце концов, Британский Бульдог также сказал, что демократия – наихудшая из возможных форм правления, не считая всех остальных.

«Мы люди, – подумал Роджерс, – и все, что мы можем – это бороться».

В поле зрения появилась небольшая группка деревьев с тощими стволами, которые выглядели слишком хрупкими, чтобы поддерживать тяжелые кроны. Когда-то он и сам был хрупким болезненным ребенком, дышал на ладан, но кто мог бы теперь в это поверить? В свое время любая пустыня может превратиться в рай.

Впереди несколько каменных строений теснилось около редкой здесь линии электропередачи. Когда водитель свернул на запад, Кэп почувствовал облегчение. Пропаганда подождет, когда речь идет об обезвреживании бактериологической бомбы: меньше очевидцев означает меньше возможных жертв.

Когда строения пропали вдали, писк сенсора заставил его повернуться к темным внутренностям грузовика.

– Джейкобс?

В исходящем от дисплея свечении загорелая кожа рыжеволосого агента приобрела голубоватый оттенок.

– У меня девяностовосьмипроцентная вероятность совпадения сигнатуры в полумиле отсюда с ракетой «Эль-Хусейн Скад»[2].

Нахмурившись, доктор Н’Томо сгорбилась у брезентовой стенки.

– При дальности полета четыреста миль она может поразить несколько населенных центров в Ваканде, даже если они не знают, куда целиться. Я… была права.

Распоряжаясь единственным в мире источником вибраниума, металла с поразительной способностью поглощать кинетическую энергию, Ваканда разбогатела – и стала мишенью. Роджерс лучше других понимал, почему значительная часть этого богатства тратилась на сохранение в тайне ее точного местоположения. Его щит был сделан из случайного соединения вибраниума и железного сплава.

Стив наклонился к доктору Н’Томо:

– Если бы не вы, мы до сих пор сидели бы в Геликарриере, думая, что это просто блеф.

Обычно лицо ее было непроницаемо, но она слегка улыбнулась ему. Смуглая кожа, проницательный взгляд и оливково-зеленая военная форма подходили к ее серьезности.

– И все же я разочарована. У меня такой род занятий, что лучше бы я не потребовалась.

– Я знаю. – Гадая, может ли она разглядеть выражение лица под маской, Кэп шутливо отдал честь. – Тогда – да здравствует наша ранняя отставка!

Взять гражданского эксперта на военную операцию всегда было рискованным предприятием, но доктор не была кабинетным затворником. Внучатая племянница Королевского Защитника Н’Томо, Ниа Н’Томо много работала в поле во время эпидемий СПИДа в Свазиленде и вспышек лихорадки Эбола в Западной Африке. Они впервые встретились в Геликарриере, и Роджерс скоро признал ее способности и восхитился ими.

– Если сомалийские пираты могут так легко достать ракету и вирусное оружие, не думаю, что это когда-либо случится. – Она шутливо подняла бровь. – Что касается свободного времени, Щ.И.Т. похитил у меня первый свободный день за восемь месяцев. Когда все это закончится, я бы не прочь пропустить по стаканчику.

Уже зная, что она крепкий орешек, Стив не был уверен, заигрывала ли она с ним, или это было просто дружеское предложение. До войны он был тщедушным астматиком, потом десятилетия провел замороженным в арктическом льду, так что имел немного возможностей завести отношения.