Керк Монро
Крысиный Король
(Из цикла «Убийцы чудовищ»)
Бритуния, герцогство Райдор
Лето 1285 года по основанию Аквилонии
А ну, подъем, лежебоки! — Гвай ворвался в комнату словно вихрь. — Не поверите, нас самым срочным образом месьор Атрог к себе требует! Конан, одевайся! Эйнар, хватит дрыхнуть! Асгерд уже завтрак приготовила!
— Боги всеблагие, — простонал Конан, с трудом разлепляя глаза. — Пускай твой проклятущий Атрог провалится в самое промозглое ущелье Серых Равнин! Ночь на дворе!
— Не ночь, а утро, — бодро ответил Гвайнард. — Рассветет через два квадранса! У нас тут события…
— Сколько можно?! Каждое утро терпеть такие надругательства над самым святым — над отдыхом! — Эйнар немедленно поддержал Конана жалобным нытьем, доносившимся из-под пледа. — В этом проклятом Райдоре событий происходит больше, чем на всем материке Заката вкупе с Кхитаем и Вендией! Надоело!
— Если надоело, можешь продолжать валяться в постели, — бросил Гвай, и в его голосе появились стальные нотки. — А когда проснешься — собирай вещички и марш из дому! Понял?
— Понял, — пробурчали из-под пледа. Когда Гвай вышел, Эйнар с душераздирающим стоном отбросил клетчатое покрывало, сел на кровати и охнул, опустив голые ноги на холодный деревянный пол. Конан уже вовсю одевался.
— Что такого страшного могло произойти? — вслух гадал киммериец, завязывая тесемки на вороте рубахи. — Если уж начальник тайной службы герцогства поднимает господ охотников ни свет, ни заря?
— А я тебе скажу, — отозвался осоловелый Эйнар, попутно соображая, куда он вчера вечером забросил правый сапог, которого возле кровати не обнаружилось. — После истории с Исчезающей долиной, ихняя шпионская милость явно решил, что мы вчетвером можем спасти государство от любой напасти. Ставлю тысячу шеллинов — нас сейчас отправят воевать с Гипербореей. Или нам вчетвером предстоит выступить против немедийских легионов, решивших атаковать Бритунию! Чума на мою голову! Почему Атрог не мог вызвать нас хотя бы в полдень, когда все уважающие люди продерут глаза и как следует позавтракают!
— Хватит скандалить, — поморщился Конан, цепляя на пояс посеребренный кинжал в роскошных ножнах — подарок герцога Райдорского. — Если Атрогу понадобились наши услуги, значит дело действительно серьезное. Не такой он человек, чтобы из-за ерунды паниковать.
— Опять вампиры, — вздохнул Эйнар. — Или, того хуже, мантикор снова засел на пайрогийском тракте. Или вообще дракон какой-нибудь…
— Не вижу смысла дальше гадать. Быстро одевайся и топай в оружейную! Надеюсь, воевать с чудищами-страшилищами на голодный желудок ты не собираешься?
— Все у нас не как у людей, — огорченно сказал Эйнар. — Кушаем в оружейной, клинки храним в кладовке, дома живем от силы пять дней за луну… Жуть!
— Не ной, — привычно ответил Конан и отворил дверь в коридор. — И перед тем, как садиться за стол — умойся! Тоже мне, чудо природы…
Что-что, а своевременный завтрак варвар считал действием насквозь обязательным — биться за правое дело очищения земель полуночной Бритунии от разнообразной нечисти, нежити и небыти, киммериец предпочитал сытым.
* * *
С дня Середины лета 1285 года по аквилонскому счету Конан Канах из Киммерии начал всерьез полагать, что наконец-то нашел себе достойное занятие. В кои-то веки работа киммерийца не тяготила, а наоборот, нравилась, за данную работу варвар получал неплохие деньги — четверть от общего дохода, — а кроме того, впервые в жизни Конан почувствовал в людях, с которыми вместе трудился, искреннюю честность и столь же искреннее уважение к соратнику, с которым приходится делить все трудности и опасности.
Словом, несколько седмиц назад Конан (неожиданно для самого себя) прибился к небольшому отряду Ночных Стражей, более известных на материке Заката под наименованием «Охотников на монстров». Гильдия известная, почетная, уважаемая как народом, так и дворянством — от короля до захудалого барончика из глухой провинции. Работы — непочатый край, благо полуночные дебри доселе полны монстрами, подлежащими незамедлительному истреблению по причине пакостного характера, скверного облика и гнусных повадок, из которых людоедство — далеко не самое худшая…
Ватага была небольшой — всего лишь четыре человека, включая Конана. Точнее, три человека и броллайхэн. Эйнар лишь носил человеческий облик, в действительности являясь воплощенным Духом Природы, владевшим Алой Магией Равновесия. Водительствовал над отрядом Гвайнард из Гандерланда — младший и ненаследный сын гандерского барона, почувствовавший вкус к тяжкому ремеслу охотника на чудовищ и с успехом трудившийся на этом неблагодарном поприще уже девять лет. Асгерд из Нордхейма — высокая, светловолосая и решительная девица — была великолепной лучницей и билась сразу на двух клинках, что вызывало у Конана искреннее уважение к бравой соратнице: раньше киммериец полагал, что подобного совершенства во владении оружием могут достичь только легендарные амазонки.
В Райдоре охотники владели домом, стоящим на главной улице городка, причем этот дом, купленный в складчину, более походил на усадьбу богатого купца — конюшня, сараи, громадный сеновал, погреба; Ночным Стражам платили много, а потому они могли себе позволить некоторые роскошества. Не далее, как седмицу назад, после завершения рискованного похода к Исчезающей Долине, где на краткое время пробудилась древняя нечеловеческая магия, хозяйственная Асгерд незамедлительно прикупила несколько роскошных туранских ковров, потратив на них значительную часть вознаграждения, полученного от его светлости герцога Варта Райдорского. После справедливого дележа выяснилось, что ковры украсили почти все комнаты дома, за исключением спальни, где ночевали Конан и Эйнар. Киммерийцу было все равно, но вот Эйнар немедленно закатил очередной скандал и обиделся так, что три дня с Асгерд не разговаривал. Для волшебного существа Эйнар был чересчур нервен и раздражителен, что, однако, ничуть не сказывалось на его деловых качествах.
Вот и сегодня бессмертный приятель Конана дулся на соратников все утро, за время завтрака не проронил ни слова, молча оседлал своего коня и первым, в гордом одиночестве, выехал за ворота усадьбы, не дожидаясь остальных. Столь вызывающее поведение возмутило даже Гнедого — скакуна, принадлежавшего Конану. Гнедой, проводив Эйнара взглядом, поднял верхнюю губу, шикнул, уподобляясь змее, и наконец высказался:
— Свинячий потрох…
