Олаф Локнит
Сокровища небес
Пролог
Город Неожиданностей
Середина лета 1264 года.
Шадизар, Замора
Как только ни называли это не такое уж большое, но зато не в меру шумное и грязноватое поселение у подножия Карпашских гор! И Столицей Воров, и Логовом Обмана, и Распроклятой Дырой, и Зловонным-Пятном-На-Лике-Земли, и Приютом Авантюристов, и даже Храмом-Лжи-Под-Открытым-Небом, хотя последнее нисколько не соответствует истине. Святилища покровителя города располагались вовсе не под открытым небом, а в предназначенных для того местах – шадизарские обыватели уважали своего небесного Хранителя и никогда не забывали делиться с ним полученной добычей или долей от выгодной сделки.
Говоря по правде, Шадизар стоило бы назвать «Городом Причудливых Обстоятельств». Упомянутые обстоятельства порой сплетались в столь диковинную цепь, что приходилось изрядно постараться, дабы определить конец и начало этой цепи, не говоря уж о причинах, в силу которых возникало то или иное звено событий.
Вряд ли кому пришло в голову связать между собой ряд мелких происшествий, имевших место на протяжении трех последних дней в разных городских кварталах.
Скажем, что может быть общего между пребывающей в крайне расстроенных чувствах содержательницей процветающего веселого дома и заурядным уличным воришкой, между парочкой охотников за старинными рукописями и практикующим кофийским волшебником, между предсказательницей будущего и вышибалой в средней руки таверне?
Между тем кое-что общее у этих личностей имелось. Место проживания – таверна «Уютная нора» в Третьем Обманном переулке квартала Нарикано. Небольшой постоялый двор, черепичная крыша коего дала этим летом приют незаурядному (но, если придерживаться строгой буквы закона, преступному) сообществу на вольных хлебах.
Верховодил в компании Джай Сигдим по прозвищу Проныра, в таверне хозяйничала бывшая наемница на покое, бритунийка Лорна, и до последнего времени дела шайки были вполне благополучны.
Если бы не стечение обстоятельств… Ох уж эти обстоятельства!
Камешком, сдвинувшим лавину, послужил невинный с виду хрустальный флакон, заполненный ярко-оранжевой жидкостью и издалека напоминавший созревший плод апельсинового дерева. Флакончик оказался в руках карманника Ши Шелама, испытывавшего порой прямо-таки непреодолимую тягу к розыгрышам и пытавшегося из любой ситуации извлечь хоть какую-то выгоду.
Итогом его предприимчивости стало соглашение с госпожой Кэто Сувейбой, владелицей борделя «Алмазный водопад», также желавшей заполучить флакон с удивительным зельем. Ши и двое его друзей – Джай Проныра и асир Райгарх, вышибала «Уютной норы» – провели не самую худшей из ночей в «Водопаде», не заплатив за сие увеселение ни единого медного кафара.
Однако госпожа Сувейба не поучила желаемого – Ши подсунул ей наскоро состряпанную подделку, обладавшую таким же цветом и вкусом.
На следующий день обман раскрылся. Причем во всей неприглядной очевидности – прекрасная Кэто лишилась своих золотисто-рыжеватых кос, покрылась чешуей и стала напоминать гигантскую ящерицу.
Неудивительно, что госпожа Сувейба впала в ярость. Будучи накоротке с магическим искусством, она пожелала надолго испортить жизнь своим обидчикам.
Возмездие не заставило себя ждать: Ши превратился в девушку Шеллу, Райгарх перестал обращать внимание на женщин и обратил свой взгляд на созданий своего же пола… Что до Джая, то Проныра просто исчез. Вышел из занимаемой им комнаты на втором этаже таверны и сгинул.
В тот миг никто не обратил внимания на это странное обстоятельство. У компании из «Уютной норы» хватало иных забот. Например, Хисс и его подружка Кэрли – дружная парочка, промышлявшая розысками и перепродажей старинных книг – который день метались по городу в поисках исчезнувшего неведомо куда фолианта в черной кожаной обложке. Нынешней ночью они забрались в дом колдуна Рилеранса, прослышав, что в его библиотеке имеется нечто похожее, и едва не стали добычей охранявшей усадьбу стражи. Хисс и Кэрли сумели удрать, прихватив с собой несколько рукописей, но являлась хоть одна требуемой – этого они пока сказать не могли…
– Осталась последняя, – сказала Кэрли. Голос у нее внезапно осип, и слова прозвучали неразборчиво. Девушка откашлялась и повторила четче: – Последняя. Будешь открывать?
Хисс провел пальцами по заскорузлой обложке книги, при дневном свете приобретшей зеленоватый оттенок, и ничего не ответил. Кэрли терпеливо ждала, понимая, что в таком деле торопить приятеля не следует.
Они сидели в крохотном садике на задворках «Уютной норы», перед ними на столике из бамбуковых жердин красовалась разложенная сегодняшняя добыча, и настроение у обоих было прескверным.
Из семи книг – больших фолиантов в черных кожаных обложках – ни одна не подходила под описание разыскиваемой Леуком рукописи.
Хиссу и Кэрли достались созданный полторы сотни лет назад редчайший список второго тома «Психургической некромантии и обрядовой символики» стигийского мага Аззорета, «Иероглифика мистерий Ктеис» кого-то из учеников или последователей Скелоса, считавшиеся безнадежно утерянными лет тридцать тому, «Начала ономастики» Харконна Кофийского, два отлично выполненных бестиария кхитайской работы, потрепанные записки какого-то неведомого исследователя Черных Королевств и еще много иных пергаментных раритетов, кои по достоинству оценит высокомудрое и предприимчивое общество книгочеев с улицы Ишлаз.
Однако трактат на старокофийском под названием «Россыпь сочтенных песчинок» просочился у компаньонов сквозь пальцы.
У Кэрли еще оставалась робкая надежда, что заполученный с такими сложностями том из шкафа с ловушками не обманет их ожиданий. Он так внушительно выглядел, так поблескивал стертой бронзой по углам накладок! Он просто обязан оказаться чем-нибудь потрясающим, иначе все их ночные мучения и последующая беготня с прятками по рассветным улицам Шадизара идут псу под хвост.
Побегать им пришлось изрядно. Рилеранс не собирался так запросто расставаться с наглецами, сунувшимися в его библиотеку, и пустил по их следам целую маленькую армию из стражников вкупе с кофийскими бойцовыми псами. От собак молодые люди отделались возле дома старшины цеха мясников Пайгута – на его дворе обитало с три десятка жутких тварей, больше смахивающих на голодную волчью стаю, чем на мирных четвероногих друзей человека. Заслышав крики и лай, Пайгутова свора вылетела из ворот и радостно набросилась на противника, не различая правых и виноватых, преследователей и убегающих.
