Он залпом допил остатки виски и через силу улыбнулся дочери.
Глава третья
Арктический клуб
«Я принял решение завершить операцию по принуждению грузинских властей к миру. Цель операции достигнута. Безопасность наших миротворческих сил и гражданского населения восстановлена. Агрессор наказан и понес очень значительные потери», – президент Дмитрий Медведев говорил медленно, взвешивая каждое слово. Заявление об окончании боевых действий в Южной Осетии сопровождалось треском фотокамер.
Война закончилась. Всего за пять дней. «Так ее и назовут – Пятидневная война, – подумал Андрей Гумилев, переводя взгляд с экрана ноутбука на тонированное стекло своего «Мерседеса». – Что ж, моя страна показала, что те, кто думает о ней как об «умирающем медведе», серьезно ошибаются».
Настроение у него было не слишком веселым. Длинный рабочий день закончился, и Гумилев чувствовал себя усталым. Хотелось вернуться домой, к жене и дочке, обнять их, посидеть за большим столом, слушая веселое щебетание Маруси и потягивая выдержанный «Гленливет». Вместо этого ему предстояло еще несколько часов утомительных разговоров – о том, что можно было бы решить и в рамках интернет-конференции за пятнадцать минут. Казалось бы, ученые, находящиеся на передовых рубежах науки, должны были первыми оценить преимущества многосторонних переговоров в Сети. Но нет – маститые профессора и академики были на удивление консервативны и предпочитали личные встречи онлайн-переписке. И пропустить сегодняшнюю встречу он не мог – ее дважды переносили специально, чтобы дождаться его возвращения из Сингапура.
Час пик уже закончился, и водитель быстро лавировал между немногочисленными машинами на Остоженке. Джип сопровождения синхронно, как в танце, повторял все маневры автомобиля Гумилева.
Андрей свернул окошко интернет-телеканала Russia.ru, транслировавшего пресс-конференцию президента, и вывел на экран бизнес-план экспедиции, подготовленный экспертами Арктического клуба. Бегло проглядев графики и таблицы, иллюстрировавшие текст, он дошел до главного – итоговой сметы расходов.
– Сколько?!
– Что, Андрей Львович? – водитель взглянул на шефа в зеркало дальнего вида.
– Нет-нет, Юра, все нормально.
На этот раз Гумилев внимательно прочел сопроводительный текст записки, надеясь обнаружить там убедительную причину того, что экспедиция в Арктику оценена в сумму с таким количеством нулей. Найдя среди статей расходов приобретение атомного ледокола «Россия», Андрей с усмешкой щелкнул курсором по крестику в правом верхнем углу документа.
По большому счету ему было не так уж и важно, какие деньги придется выложить за экспедицию. Корпорация Гумилева приносила стабильно высокие прибыли, которых хватало и на инвестиции в новые отрасли бизнеса, и на дорогостоящие авантюры вроде марш-броска в Арктику.
Когда ему позвонили из приемной президента Государственной полярной академии и депутата Госдумы Артура Чилингарова, Гумилев решил, что речь пойдет о финансировании очередного научного проекта. С тех пор как он создал для Евы исследовательский фонд «Новые рубежи», к нему еженедельно приходили килограммы прошений, заявок и предложений. Порой звонили люди, которых он более или менее хорошо знал лично – от разговора с ними Гумилев обычно уклонялся, не желая портить себе карму. Секретари переключали таких просителей на заместителя Андрея по науке, Анатолия Перельмана, которого за глаза уже давно называли Дядюшка Скрудж.
Однако, когда секретарша сообщила, что с ним хочет поговорить лично Чилингаров, Андрей решил не переключать его на Дядюшку Скруджа. Интуиция не подвела его и на это раз.
– Андрей Львович, я тут слышал, у вас проблемы с тестированием вашего нового изобретения? – после короткого обмена любезностями спросил Чилингаров.
– Было бы странно, если б таких проблем не возникло. Экспериментальный модуль терраформирующей станции следует испытывать в условиях, наиболее приближенных к тем, в которых эту станцию предполагают использовать.
– Вы не могли бы напомнить, что это за условия?
– Артур Николаевич, раз вы мне звоните, значит, отлично знаете, о чем идет речь. Станции предназначены для работы на Луне.
– Но мы не на Луне. Надо полагать, я должен сказать – «к сожалению, не на Луне».
– Я не раз просил позволить нашей корпорации использовать российские космические полигоны. Я думаю, вы в курсе, что мы так и не получили разрешения.
– Полигон – не решение проблемы… – Чилингаров не закончил фразу, вынуждая Андрея задать следующий вопрос.
– Что вы можете предложить?
– Ваши станции могут пройти тестирование в Арктике.
Гумилев не стал торопиться с ответом. Во время подготовки к прошлой Арктической экспедиции Чилингарова он сам выходил с таким предложением, но получил вежливый отказ. Арктика имела статус стратегически важной территории, где требуются повышенные меры безопасности, поэтому исследования там разрешалось проводить только государственным организациям и фондам.
– Вам нужно финансирование? – Гумилев решил больше не тянуть время и обойтись без китайских церемоний.
– Если вы готовы обсудить эту тему, то я подготовлю наше предложение.
– И смету?
– И смету.
Положив трубку, Гумилев насмешливо улыбнулся. Он не сомневался, что Чилингаров обратился к нему от безысходности. Если сейчас не внести ясность в границы Арктики и не застолбить за собой ее ресурсы, то следующая экспедиция в Заполярье может столкнуться во льдах с американцами, канадцами и китайцами. Однако Арктика может сравниться с Луной не только условиями для испытаний, но и затратами на экспедицию. А зародившийся по другую сторону Атлантики глобальный финансовый кризис, потихоньку подбирающийся к отечественной экономике, начисто отбил желание у традиционных спонсоров инвестировать деньги в научные исследования – им бы самим удержаться на плаву. Понятно, что нет лишних денег на освоение Арктики и в федеральном бюджете.
«Мерседес» Гумилева свернул на узкую, покрытую новым асфальтом дорогу и вскоре остановился возле двухэтажного, стилизованного под старину особняка с полукруглыми балконами и дорической колоннадой. Андрей вышел на стоянку перед домом, уже успевшую превратиться в выставку элитных автомобилей. На этот раз машин с правительственными номерами было больше, чем обычно, между ними прохаживались похожие друг на друга плечистые мужчины в одинаковых темных костюмах.
Подходя к высоким дубовым дверям особняка, по обе стороны которых стояли охранники, Гумилев поднял голову. Над самым входом, на уровне второго этажа, белела мраморная плита. На эту плиту так и просился герб или декоративная маска. «На до напрячь наших дизайнеров, пусть придумают что-нибудь торжественное и зловещее, – усмехнулся про себя Андрей. – Тогда участники Арктического клуба смогут во всей полноте ощутить себя членами тайного ордена».
