Они нам не вернут их и потом Вы разве не видите, что этот как он сам себя называет Пастырь, болен. Он не в себе … Вы верите во всё то, что он нам тут рассказывал?
– Не знаю… Я не знаю пока чему я могу верить, но я точно верю своим глазам, а это в первую очередь появление из земли гигантского нечто и этот народ … Ты видел их глаза? Они у них мёртвые. Эти люди живые, но их глаза мертвы. – ответил ему Олег и вдруг резко встав, посмотрев на весь свой отряд продолжил, – Я думаю, что у всех сохранились боевые штыки и топоры?
– Так точно.
– Тогда будем выбираться отсюда. – сказал им всем командор и подойдя к железной двери со всей силы воткнул топор в стену соединяющеюся с ней.
Топор сразу же отсёк кусок штукатурки. Он посмотрел на них, и все поняли всё без слов. Быстро орудуя маленькими топорами, его бойцы разломали целую стену и дверь рухнула. За ней был всё тот же земляной коридор, по которому они бросились наверх и через некоторое время уже оказались посреди большой площади, на которой уже никого не было. Видно странный народ разбрёлся по своим яйцеобразным жилищам.
– За мной. – махнул рукой Олег и они ринулись в направлении огромных каменных плит, уходящих на поверхность земли.
Однако в какой-то миг у них, у всех подкосились ноги, и они все разом рухнули, прямо у подножия этих плит. Что-то как будто отрезало им их конечности. Ощущение было такое, словно они даже пропали у людей. Но упав они всё чувствовали и видели даже когда над ними склонились люди странные жители города – призрака.
– Парализующая волна. – услышали они голос Пастыря. – Действует ровно двадцать четыре часа. Я не стал включать её на всю мощность, иначе Вы бы могли и умереть, а нам это не нужно, сейчас не нужно … Я же просил Вас подождать, и Вы бы потом ушли спокойно, а теперь мне нужно выполнить Завет Василиска. Простите, но теперь я не могу всё остановить.
Дина закрыла глаза, а потом почувствовала, что сон накрыл её сознание полностью.
Снова открыла она их от резких, визгливых криков. Она ощутила себя привязанной к столбу, рядом с ней также к столбам были привязаны её спасители во главе с командором, а над всеми ними высилось гигантское нечто, закрывшая собой всё небо и пространство перед ними. На поверхности этого гигантского дерева пульсировала жизнь. Она окинула взглядом вокруг себя и сразу же увидела вдали Пастыря, фигуру которого, в плаще с капюшоном она узнала сразу, а находился он на горе из обломков зданий. Перед ним стояла какая та непонятная железная конструкция со множеством железных трубок, уходящих к нечему и воткнутых в него. А под горой стояли люди этого города, его жители и их было сотни.
Пастырь начал спускаться к ним с горы, раскинув руки так, словно хотел обнять их всех. Толпа затрепетав издала громкий звук,
– Ууух.
Странный народ начал шататься из стороны в сторону и нараспев повторять снова заветное слово,
– Василиск, Василиск, Василиск.
Пастырь, пройдя сквозь толпу, которая расступалась перед ним, подошёл к командору и его бойцам, прикованным к столбу.
– Вы должны были послушаться меня и тогда бы Ваши жизни были в безопасности, но теперь я не в силах остановить Василиска. – сказал он, обращаясь к командору.
Потом он, отвернувшись к толпе безликого серого народа начал говорить и теперь уже каким-то трубным голосом,
– Дети Василиска! Дети нашего Бога! Узрите правду! Сегодня настал час, когда должен родиться Василиск. Его приход отмечен в Завете нашего народа. Великий мой предок завещал мне выполнить эту миссию. Мы долго жили в тени людей. Мы прятались в их истории, мы жили как жалкие твари, которым была уготована участь изгоев. Но потом, когда Великая Война сотрясла этот мир наш народ не бросил мёртвые города. Он стал жить в нём. К нам из других городов идут наши братья и сёстры, чтобы встретить приход Василиска в наш мир. Они спешат! . . . Но это не всё. Вы все знаете, что мой приход к Вам ознаменовал собой новую жизнь. Я сын того, кто первым узрел мир, чистый мир, без людей, мир нашего народа в истинной реальности. Но мой отец так и не смог убить в себе человека, уничтожить его навсегда, я же смогу, потому я и здесь. А я призываю Вас всех разбудить старейшин. Они знают с чего начать. Они знают, как должно начаться рождение Василиска. Они узрят правду!
– Ау, ау, ау, ау, ау!!! – кричали серые люди.
После слов Пастыря раздался стук в круглую крышку чугунного допотопного люка, посреди площади. Он со скрежетом отлетел и из-под земли стали выкарабкиваться на свет три существа от вида которых у Дины тело покрылось холодной испариной пота. С головой человека, а туловищем змея. Эти существа были дряхлы и стары, и они ползли еле-еле, волоча по земле свои чешуйчатые брюхи. Длинные всколоченные бороды их делали похожими на самых древних жителей этого мира. Один из них подползя к Пастырю издал свист, а потом тихо стал говорить. Толпа перестала шататься из стороны в сторону и замерла. Но его голос услышали все. Пастырь преклонил перед ним колени.
– Вы собрали спящих детей? – прошипело существо.
– Они все в одном месте. – ответил Пастырь. – Я связался с нашими братьями по связи. Ровно шестьсот шестьдесят шесть детей, как и написано в Завете. Братья ждут команды.
– Тогда передайте им, чтобы начали будить детей. Двери уже открыты. Василиск уже здесь, но ему нужна кровь. Кровь человека. Дайте ему её и тогда Вы узрите Василиска. Василиск ждёт своего часа. Когда час пробьёт он и придёт в наш мир. Он придёт, чтобы стать для нас живым воплощением нашего создателя. «Змея мудрости, великолепия и любви», – произнесло существо перед которым трепетал даже Пастырь. – А нам пора спать … Мы не можем долго быть на поверхности, мы слишком стары, и мы устали …
Существо замолкло и начало уползать в сторону люка, а с ним и ещё два таких же.
Пастырь встал и махнул рукой. Из толпы выделилось несколько этих людей, если их можно назвать людьми и начали подниматься в гору вместе с Пастырем. Тот дал каждому в руки по одной из трубок торчащей из механизма. Шесть человек стали тащить трубки к привязанным к столбам патрульным. Пастырь, также спустившись с горы, медленно подошёл к командору и сказал, глядя ему в глаза,
– Вы должны принять это …
Он подошёл к поверхности нечто, вырвал из трубы, торчащей в нём ещё
