— ответил сварливо. — А воле покойного князя перечить нельзя. Терпи, Андрей Константинович, мужайся. А мы тоже держимся. Видит Бог, ещё дадим жару.
Распрощались. Ушёл я с тяжёлым сердцем, так и не отстояв свою позицию.
У нас куча гектаров бесхозной заросшей земли. Почему я не подумал раньше, что мы её хотя бы в аренду сдавать можем? Легально не выйдет из–за долгой неуплаты налогов. А так, втихаря. Только бы не подставили…
Отмаршировали с палкой вместо знамени на совесть. Все ребята стараются, взводный начал руководить, следом ещё ротный подошёл.
Если Семён Алексеевич хвалил, то этот как начал критиковать. Носок не тянем, ноги у нас заплетаются, лица угрюмые. А должны мы как бы улыбаться.
Увидел, что у меня сапоги обычные, вообще завизжал. Чтоб из–под земли достали хромовые сапоги уже завтра к полудню. Проблема в том, что у меня сорок пятый размер ноги. Так–то в роте хромочи имеются, целых три пары, но не на такие «ласты».
Пока чеканил до седьмого пота и треска в жилах, сердце грело письмо. Ещё парадку в каптёрку не сдал, к тумбе вахтенной подскочил уже с нетерпением.
Юнкер на тумбе, закусив язык, быстро посторонился.
Распатронил конверт, с заметным волнением стал разворачивать письмо. Прежде держался до определённого момента, томил и предвкушал. Но не сейчас.
«Вы прекрасный и смелый юноша. Я бы и сама была готова вызвать на дуэль того, кто скверно отзываемся об отце. Невзирая на заслуги и титулы. Жаль, что я не мужчина. И не жаль, потому что имею возможность переживать за вас, как женщина. Ваша леди Т. С.»
Ваша леди Татьяна Сергеевна! Душа воспарила. И бабочки со всех сторон залетали. Но тут же всё схлынуло, когда из — за плеча раздалось:
— Вы прекрасный и смелый юноша. Хо–хо–хо!
Никогда бы не подумал, что вполне солидный на вид Максим Чернышов может так кривляться. А ещё осмелится прочесть чужое письмо так нагло. Обернулся к нему лицом с гадким чувством, что он влез в самое сокровенное.
— У нашего Сабурова есть поклонница? — Стал играть на публику юнкер, который уже давно нарывается.
— Не твоего ума дела, Чернышов, — ответил я, борясь с желанием вмазать по этой смазливой роже.
Юнкера, мимо проходящие в умывальник, переглянулись, но поддержать выскочку не решились. А этот всё ещё думает, что совладает со мной и подомнёт под себя. Наверное, надеется, что когда в скором времени начнут назначать штатных командиров отделений он сумеет возвыситься надо мной и начать давить уже по Уставу.
Быстро остыв, я подумал, что пора бы отсылать леди Румянцевой ответные письма. Нужно лишь продумать, как найти надёжного отправителя. Знаю, что самые надёжные стоят денег, а у меня ни копейки.
* * *
31 мая 1905 года по старому календарю. Среда.
Юнкерское училище имени адмирала Ушакова. Учебный корпус номер один.
Юнкера старших курсов зовут его гараж неуклюжего мехавода. Единственный учебный корпус с отдельным караулом из нескольких постов. Один часовой стоит на пропуске, второй у хранилища.
Изменив учебное расписание, после полудня нас загнали в этот корпус, где мы оказались впервые. По обыкновению, сюда пускать начинают лишь со второго курса. Боятся, похоже, что принцесса на строевом смотре спросит, знаем ли мы, что такое кабина меха?
А мы ещё даже потные ремни оттуда не нюхали. Одна сплошная теория.
Но в преддверье прибытия Небесной принцессы случаются те ещё чудеса!
Чиновники, как взбесились. Ещё городская комиссия пожаловала вдобавок к столичной. И теперь на занятиях всегда по гражданину из администрации, наблюдают за учебным процессом, смущая наших матёрых преподавателей.
Взвод по отделениям разошёлся в учебные секции. О данных тренировках каждый юнкер кое–что да знает, но сами ещё не пробовали! Лишь на спортгородке отдельные элементы, чтобы тренировать мышцы, которые пригодятся.
Выстроились. Смотрим на канаты с палками, как бараны на новые ворота. Я уж точно ожидал чего–то другого.
— Товарищи юнкера! — Начинает с задором молодой инструктор в синей форме со штабс–капитанскими погонами, окинув нас оценивающим взглядом. — Секция баланса к вашим услугам, господа. Здесь вам представлена конструкция, далёкая от реальной машины, но близкая к ней с практической точки зрения. На этом незамысловатом тренажёре осваиваются азы наземного движения мехара. Вопросы на данном этапе есть?
— Это ж цирковые ходули⁇ — Ахнули юнкера.
И действительно. Палки длинной по три метра со ступеньками и ручками для рук, жгуты прикреплены, на которых ножки подвешены и не касаются земли. Канаты страховочные вдоль прямой дорожки тянутся с обеих сторон.
— Разговорчики! — Прикрикнул преподаватель с саркастической улыбкой, дав нам полминуты на галдёж. — Кто хочет попробовать первым? Ну же, смелее, господа.
Пока юнкера тушевались, вызвался Сергей, наш вечный выскочка и озорник.
Полез живенько без команды и на мат плюхнулся задницей, сорвавшись.
Смеёмся.
— А вы думали, циркачам легко? — Подкалывает и преподаватель. — Так, давай по новой.
На второй попытке стал помогать уже с комментариями, придерживая, где надо.
Сергей три шага сделал неуклюже и на канаты завалился вместе с палками. Снова пошли смешки, юнкер обозлился и попытался вернуть равновесие, вышло только хуже. Палку перекосило и чуть не вывернуло стопу, подскочили юнкера на страховке.
Второй юнкер пробует — чуть лучше уже.
Третьим вызвался я, перебив Максима.
Влез, как показал офицер: сразу на две прыгнул, подтянувшись. От резинок обратная инерция пошла, вот оно как ощущается значит. Ухватившись за рукояти, устоял!
— Отлично, товарищ юнкер, — первая похвала от преподавателя за сегодня. — А теперь вперёд.
Шаг делаю! Второй! На третьем повело.
Рванул с пробежкой и почти устоял! Почти… спрыгнул на ноги, когда пошёл крен.
— Неплохо для первого раза, — оценил штабс–капитан.
Шипя от злости, вызвался Максим Чернышов.
Запрыгнул моим же способом, но на третьем шаге завалился на канаты.
— Мех, это как барышня в танце, индивидуальный подход нужен. Но!
