Склонив голову к плечу, Блейд уставился в зеленоватые льдистые глаза, взиравшие на него с несокрушимым спокойствием. С минуту длился этот безмолвный поединок, и внезапно ярость, гнев, обида покинули его — будто бурлящая и обжигающая влага ненависти просочилась сквозь холодный песок рассудка и ушла. В следующий момент разведчик представил весь комизм ситуации: огромное волосатое чудище — Кинг Конг, да и только! — готовится свернуть шею красавице-блондинке… Не хватает только героя-любовника, спешащего на выручку с шестизарядным «смит-и-вессоном»…
Невольно он глянул на полог шатра, словно ожидая, что сильная рука вдруг отбросит его в сторону и, вместе с клубами морозного воздуха, появится избавитель. Кто именно? Конечно, сам Ричард Блейд, бронзовокожий герой, гроза врагов! Ричард Блейд, высокий обаятельный мужчина тридцати четырех лет от роду, умеренно волосатый, любимец женщин, усмиритель монстров!
Он невольно усмехнулся. Нет, в этом голливудском боевике ему, похоже, предстоит сыграть обе роли — и героя, и чудовища!
Аквия не двигалась. Он швырнул её на ложе и ступил на ледяной пол, механически отметив, что подошвы совсем не чувствуют холода. Меховой халатик женщины распахнулся; голубоватые налитые груди с вишенками сосков чуть подрагивали в такт дыханию, тонкий изгиб талии переходил в соблазнительную округлость бедра, длинные ноги были плотно сжаты, словно она боялась, что волосатый великан сейчас набросится на нее. Но хризолитовые зрачки смотрели уверенно и спокойно, а очертания бледнорозовых губ были тверды.
— Затем ты сделала это? — пробормотал Блейд, смущенно отводя взгляд. Зря он сорвался: если надо, стоит убить, но при этом вовсе не обязательно давать волю эмоциям.
— Ты предпочел бы замерзнуть без одежды? — голос Аквии был ровен и тих. — Предпочел бы превратиться в ледяную статую?
— Я предпочел бы убраться отсюда, — заявил Блейд; уверенность начала возвращаться к нему.
— До края Великих Льдов много дней пути, и никто не может попасть туда быстрее, чем бегут его псы…
— Откуда ты знаешь что я могу, а чего — нет? — Блейд ощерил зубы в угрюмой усмешке. — Кажется, твоя магическая сила позволяет шарить в чужой голове? Ну, так загляни в мою!
Протекла еще минута странного единоборства, их взгляды скрестились, словно клинки рапир — темнобронзовый и зеленовато-серебристый. На сей раз сталь уступила бронзе — Аквия, опустив веки, медленно кивнула.
— Да, ты можешь уйти… уйти в любой момент. Не знаю, куда и каким образом, но это в твоих силах… — сделав паузу, она добавила: — Я поняла это еще вчера.
— Тогда оставим сказки насчет того, что тебя снедает беспокойство о моем здоровье, — разведчик сгреб свисавшую с уха прядь и стал сердито наматывать на кулак. — Тебе что-то от меня надо, ведь так? — Она молчала. — Что же? По-моему, все, что ты хотела, ты получила ночью… Или мало? Но в таком виде, — он рванул бурый клок волос, непроизвольно дернув головой, — я буду тебе не слишком-то приятен!
Она по-прежнему не говорила ни слова, и Блейд начал испытывать раздражение. Конечно, он не был телепатом, но разбирался и в жизни, и в женщинах. Чем дольше она молчит, тем неприятней окажется просьба или невыгодней — сделка, ибо он был сейчас заинтересованной стороной. Да, он может уйти в любой момент — и что потом? Обосноваться в лондонском зоопарке до скончания веков? В клетке с надписью: «Гималайский йети — бывший сотрудник МИ6А Ричард Блейд»?
Ударом ноги он выбил изо льда котел, и тот, задребезжав, покатился в угол. Блейд поймал его, перевернул и сел.
— Так что же тебе надо от меня? — его глаза снова встретились с зеленоватыми зрачками Аквии.
Внезапно она приподнялась, встав на колени, и меховое одеяние распахнулось еще сильнее; теперь Блейд видел её всю — от нежного овала лица и полных грудей до светлого треугольника лобка меж слегка раздвинутых бедер. Он почувствовал, как его охватывает возбуждение. Неужели она собирается соблазнить его? Позолотить пилюлю? Нет, не выйдет! Пока не определится цена сделки, никаких игр, никаких постельных забав и развлечений.
Но Аквия, как оказалось, думала совсем о другом.
— Я — в пути, — произнесла она тихо, полузакрыв глаза и стиснув маленькие руки, — и путь этот труден и опасен…
— Почему же тебе не сиделось дома? — поинтересовался Блейд.
— Это — мое дело, — её лицо вдруг стало замкнутым и суровым. — А твое — охранять меня.
Блейд приподнял бровь, похожую сейчас на птичье гнездо; он старался не думать, как выглядит при этом его физиономия.
— Вот как? Раньше ты вроде бы обходилась без охраны…
— Я могу остановить человека или зверя, даже двух… но только не дайра, снежного ящера. Если он погонится за упряжкой… или стая волков, мне конец, Риард! — она с отчаянием взглянула в лицо разведчику. — Понимаешь, мне везло до сих нор, и ты — самое большое мое везение. Ты силен, очень силен! Проводи меня и получишь эликсир, который снимет все это, её рука потянулась к волосатому плечу разведчика, — за одну ночь.
— Куда же?
— На север, в Берглион… в замок Помнящих…
— Там намечается очередной шабаш? — с иронией спросил Блейд, но женщина ответила непонимающим взглядом. — Ладно… — пробормотал он. — Где этот твой замок?
— Где? — она неопределенно попела белоснежным плечиком. — Я знаю дорогу…
— Велико ли расстояние?
Зябко поежившись, Аквия запахнула одежду и покачала головой.
— Нет, не очень. Мы пройдем его за двадцать дней… может быть, за двадцать пять…
Блейд поднялся, подошел к пологу и отдернул его. Огромное багровое солнце висело низко над горизонтом, словно тускнеющее око неумолимого божества. Этот мир, подумал разведчик, на миллион лет старше самого Творца… и, вероятно, потому Вседержитель забыл о нем, отдав в лапы ледяного дьявола. Он постоял, вглядываясь в сверкание снежной равнины и почти подсознательно отмечая, что не чувствует ни холода, ни ветра, потом вернулся к своему сиденью. Аквия, уже одетая, натягивала сапожки, потом принялась растапливать крохотную печурку, подбрасывая в огонь ломтики желтого застывшего жира. Блейд посмотрел на согбенную фигурку женщины и произнес, словно про себя:
— Двадцать дней… немного, конечно… Но и за эти дни нас могут сожрать двадцать раз. Смотря кто встретится по дороге…
Аквия пристроила над огнем ломоть мяса и подняла взгляд на разведчика; лицо её оживилось.
— О, это может быть дайр, быстрый, как смерть… стая катрабов, сатлов или ледяных волков… дикари, голодные и потому — жестокие… звери, которые выходят из моря… птицы с железными когтями… Во имя Святой Пурги, тут больше опасностей, чем снежинок в сугробе!
