— А если ты сможешь вернуть мне Ксикстура, я стану твоей королевой. И не буду сердиться за твой поступок.
— Может, ты мне наконец расскажешь, кто такой этот Ксикстур? — проворчал Кутар, обретая обычное спокойствие.
— Это такой бог, облик его очень необычен. Он вечно неподвижен и много лет помогал мне сохранять молодость и красоту.
— И ты хочешь, чтобы я пленил его для тебя, так?
— Он не опасен; Ксикстур всего лишь дарит долгую жизнь тому, кто держит его у себя. Поэтому он так и нужен древнему демону Азтамуру, который уже многие тысячелетия обитает в Ургале, верно служа правителям этого города. Прошу тебя, отнесись внимательно к моим словам. Азтамура невозможно убить, во всяком случае, никто не знает, каким образом это сделать. И все же тебе нужно будет лишить его жизни или отобрать у него Ксикстура хитростью и обманом.
Но предупреждаю тебя: оставшись в живых, этот демон последует за тобой хоть на край света и нет ничего, что заставило бы его отступить. Предания гласят, что один человек победил Азтамура в честном бою и сбежал с принцессой Ургала, Аталией Ангельской. Демон неотступно следовал за ним и настиг в самом сердце пустыни к югу от Вандасии. Между ними снова завязался жестокий бой, но на этот раз удача изменила человеку. Единственной, кто мог бы рассказать, как это произошло и что потом случилось с побежденным, могла быть только принцесса. Но ужасающее зрелище лишило ее рассудка. Азтамур доставил ее обратно в Ургал — обезумевшую, несущую всякую бессмыслицу — и вручил брату, тогдашнему королю Ургала. Никто и никогда больше не видел принцессу Аталию. Рассказывают, что в безлунные ночи ее призрак появляется на городской стене, издавая жалобные стенания.
— Все это сказки, которыми пугают детей!
— Может быть, — согласилась женщина, поднимая и опуская прекрасные плечи. — Я всего лишь рассказываю тебе все, что знаю о демоне Азтамуре. Ты должен во что бы то ни стало убить его. Это единственный способ заполучить Ксикстура.
— А как же демон смог похитить его у тебя?
— Это произошло темной грозовой ночью, когда единственным источником света служили стремительные росчерки молний, вспыхивающие на небе. На город опустился непроглядный черный туман; не иначе вызванный нечестивыми демоническими чарами. Туман заполнял улицы города, проникал в дома. Я сидя в опочивальне, не могла видеть даже своей руки, поднесенной к лицу. Именно этой ночью Азтамур и проник во дворец.
На следующий день я, согласно заведенному порядку, отправилась проведать Ксикстура, который стоял в нише в той маленькой комнате, куда никто не заходил кроме меня. Но его там уже не было.
Королева чуть встрепенулась, давая понять, что хочет освободиться, и варвар послушно разжал объятия. Сделав несколько шагов, королева подошла к занавеске, на которой были изображены многочисленные любовные похождения Салары. Женщина потянула за висящий на стене витой шелковый шнур, и занавеска плавно отдернулась в сторону, открывая взору железную дверь, когда-то крепко запертую. Но теперь мощные запоры представляли собой печальное зрелище: вместо выдранных замков зияли рваные дыры, цепи свисали до пола, а засовы, судя по всему, постигла участь замков. Кандара легонько потянула дверь на себя.
Дверь отворилась, и Кутар увидел маленькую комнату с каменными стенами, лишенную мебели. Напротив двери в стене виднелась ниша, в которой был небольшой постамент из белого камня.
— На дверь и все засовы были наложены чары, — продолжила королева. — Я всегда делала это сама, не доверяя ни одному человеку. Но Азтамур вошел сюда так, будто дверь была гостеприимно распахнута настежь. Он забрал Ксикстура из ниши и непонятно как пропал вместе с ним. Даже я не могу понять, как ему это удалось, а ведь во мне течет кровь демона, и к тому же мне открыты некоторые заклинания из наследия предков. Нет, пожалуй, мне не хотелось бы знать, как он смог сотворить все это, я просто хочу своего Ксикстура назад.
Кутар заметил, что произнося эти слова, женщина дрожит от ужаса. Волосы поднялись у него на загривке подобно волчьей шерсти. Варвар терпеть не мог даже малейшего упоминания о демонах. То ли дело — хорошая честная схватка. И чтобы никаких колдунов, демонов и прочей мерзости! Мысли кумберийца уже потекли в нужном направлении.
— У каждого демона имеется какое-то слабое место, — задумчиво произнес он. — А какая слабость у этого твоего Азтамура?
— Мне это неизвестно.
Варвар положил руку на эфес волшебного меча, висевшего у него на боку. Что же: Ледогнь прекрасно показал себя в многочисленных схватках против демонов и чародеев. А значит, он так же сгодится и против Азтамура. Серые глаза Кутара помимо воли хозяина продолжали любоваться роскошным телом Кандары под прозрачной расшитой золотом тканью. Ради такого драгоценного приза он был готов сразиться с целой толпой демонов.
Словно прочтя его мысли, Кандара улыбнулась.
— Да, чужеземец, тот, кто завоюет Ксикстура, тот завоюет и меня.
Отпустив его величественным взмахом руки, королева направилась к своей роскошной постели. Но Кутар не счел дело завершенным. Негромко рассмеявшись, он направился за ней, мягко по-кошачьи ступая по каменному полу. Женщина обернулась, словно пытаясь пригвоздить его к месту гневным взглядом.
— Я пока еще не твоя королева, — резко бросила она.
— Имей я дело с мужчиной, — ответил Кутар, — я скрепил бы с ним соглашение рукопожатием. Но сейчас мне нужно нечто иное.
Ловким движением он подхватил ее на руки и, подняв почти к самому потолку, стремительно опустил на постель. Оказавшись рядом с ним, Кандара сперва изо всех сил сопротивлялась, пронзительно крича, но затем ее руки сами обвились вокруг его мощной мускулистой шеи и двое слились в неистовом любовном танце.
На следующий день Кутар на своем верном боевом коне пересекал каменистую пустошь, лежащую между Кором и Ургалом. Единственным звуком, который раздавался в этом безжизненном мире, был скрежет подков по каменистой дороге. Солнце немилосердно раскаляло его кольчугу, но варвар не спешил ее снимать, чтобы оставаться готовым к внезапному нападению.
Пустошь тоже была частью Призрачных Земель и тянулась от Виндмерского леса в Комморале до самого Сибароса — богатого города-государства. Эта земля была одинаково негостеприимна и к людям и к диким зверям.
Уже на закате перед Кутаром на фоне светящегося красным неба возникли черные силуэты развалин святилища. Вид их был на редкость мрачен, и достаточно было самого беглого взгляда, чтобы ощутить исходящую от них запредельную жуть. На карте это место было названо святилищем Благословенного Рандольфуса. А раз так — где-то здесь должен найтись колодец с водой и место, где можно устроить на ночь коня и устроиться самому. К тому же Кутару требовалось укрытие, где Серко можно оставить на некоторое время на тот случай, если из Ургала понадобится срочно бежать. В город он собирался въехать на крупном чалом жеребце, которого специально для этого взял с собой. Лук и колчан со стрелами он собирался оставить здесь же, вместе со своим боевым конем.
