Соня повнимательней пригляделась к хозяйке дома. Возраст старухи определить было невозможно, если смотреть на ее лицо, темное и сморщенное, словно стручок фасоли, долго лежавший на солнце. Выцветшие от времени волосы имели скорее пепельно-бурый оттенок, такой, каким выделяется прошлогодняя трава на фоне молодой зелени. Глаза же старухи — пронзительно-зеленые, яркие, явно не соответствовали преклонному возрасту. Обычно у стариков глаза становятся бесцветными, но взгляд, устремленный на Соню, был пристальным и цепким, словно глаза рыси, уставившейся на добычу.
— Так кто же гонится за такой привлекательной птичкой? — Голос старухи, в отличие от ее молодых проницательных глаз, звучал невыразительно и тихо.
— Солдаты,— ответила Соня, уже не сомневаясь, что здесь ее не ждет опасность.— Туранские солдаты,— уточнила она.
— Конечно, милая, туранские,— кивнула головой старуха,— аквилонцев добили еще вчера. Но что тебя погнало в такую рань, почти ночью, на городскую площадь? Ты что, дня не могла дождаться?
Девушка перевела дух и в нескольких словах рассказала старухе о происшедшем с ней, не упоминая о своих родных, а представив дело так, будто солдаты кениды Атлии схватили ее на улице.
— Ты подумай…— недоверчиво пожевала губами старуха.— А сама-то ты откуда? Что-то на наших женщин не больно похожа.
Соня, не моргнув глазом, сочинила историю про отца и мать, живущих в Майране, к которым она якобы направлялась.
— И по пути заночевала в Кешекмене,— закончила за нее старуха, усмехнувшись. Непонятно было, верит она рассказу девушки или нет.
— Угу,— кивнула девушка.
— Что ж,— вздохнула старуха.— Похоже на правду. Давай-ка, голубка, в дом,— махнула она рукой, прислушавшись к звукам за высоким забором.— Доблестные стражи нашего порядка небось вовсю заняты твоими поисками.
С улицы и в самом деле донеслись крики и бряцание металла. Соня, не мешкая, последовала за своей новой знакомой в дом, который внутри оказался больше, чем можно было ожидать, глядя на него со двора. По крайней мере то помещение, куда попала девушка, производило впечатление достаточно просторного, а из него еще две двери вели куда-то в другие комнаты.
— Не бойся,— еще раз повторила старуха.— Здесь ты на самом деле в безопасности. Мне особенной заботы, кто ты да откуда, нет,— снова усмехнулась она, давая наконец Соне понять, что не очень-то поверила ее рассказу,— но мне не нравится, когда солдатня заставляет такую хорошенькую девочку скакать по заборам. В первую очередь,— хозяйка пристально поглядела на девушку,— тебе надо помыться и сменить одежду. Эта безрукавка, которую ты стянула у шорника, не совсем удобна для приличной девушки.
Они вышли в полутемный коридор, и старуха проводила ее в маленькую каморку, где стояла высокая деревянная бочка с водой. Маленькое оконце под самым потолком проливало скудный свет на стены, по которым были развешены пучки пахучих трав и веток, а на длинной высокой лавке у стены лежала куча белого свежевыстиранного тряпья.
— Раздевайся и полезай в бочку,— скомандовала старуха.— Я сейчас вернусь.
Она вышла, а Соня, мгновение поразмыслив, стянула через голову свое кожаное одеяние и, встав ногами на лавку, оттуда перелезла в бочку. Вода, к ее удивлению, оказалась теплой и душистой, ее запах напомнил девушке ароматы полевых цветов. Она принялась осторожно смывать водой засохшую на теле кровь. Раны немилосердно щипало, но Соня, стиснув зубы, продолжала свое дело.
— Вот так тебе будет легче.— Старуха появилась вновь, неся в руках кувшин.
Она подошла к бочке и вылила в нее содержимое сосуда, оказавшееся жидкостью пронзительно-голубого цвета. Вода вокруг Сони мгновенно вспенилась, и девушка почувствовала, как со дна поднимается множество мелких пузырьков, приятно покалывающих тело.
— Посиди подольше в этой воде,— сказала старуха,— и раны быстро заживут. Дело проверенное, можешь не сомневаться…
Она снова вышла и на этот раз долго не появлялась. Соня прислонилась спиной к стенке бочки и в изнеможении прикрыла глаза. Пузырьки ласково покалывали кожу, с нежным шорохом лопаясь на поверхности воды, и девушке казалось, что ее тело уносится куда-то ввысь. Иногда в мозгу вспыхивали картины недавних событий, но тут же исчезали, не задерживаясь надолго, и Соня вся отдалась непередаваемому блаженству, никогда не испытываемому ею раньше. Запахи дурманили голову, и девушка подумала уже, что старуха подсыпала в воду сонного зелья, но и эта мысль сразу же покинула ее, уступив место легкости и радостному ожиданию чего-то невыразимо приятного…
— Ты не заснула? — Голос, зазвучавший где-то высоко над ней, заставил девушку открыть глаза и поднять взгляд вверх, но перед ней были только старые, потемневшие от времени доски низкого потолка.
— Я спрашиваю, не спишь? — вновь раздался голос, и Соня вытянула шею — перед ней стояла старуха с большим куском мягкой ткани в вытянутых руках,— Вылезай, пичужка, с тебя хватит. Слишком много хорошего тоже нельзя.
Девушка повиновалась и, легко подтянувшись на руках, перенесла сначала одну, а потом и другую ногу на лавку. Вода стекала с ее тела, капли с мягким шелестом падали на деревянный пол.
— Ишь, какая красавица! — одобрительно сказала старуха, рассматривая раскрасневшуюся Соню.— Эту Атлию можно понять.— По голосу говорившей нельзя было определить, всерьез она говорит или шутит, но девушку эти слова заставили вздрогнуть.
— Я и говорю: сука она! — убежденно продолжила старуха.— Паршивая развратная сука! Ну давай вытирайся, малышка.
Последнее уже относилось к Соне, старуха протягивала ей кусок мягкой ткани:
— Сейчас принесу одежду.
Девушка, осторожно прижимая ткань к телу, с удивлением осознала, как быстро отступила боль после купания в бочке. Она уже почти не чувствовала ни жжения, ни болезненного стягивания кожи в месте ссадин. Полотенце тоже пахло очень приятно, и его аромат на мгновение заставил Соню вспомнить совсем недавнюю жизнь в столице.
«Что делать дальше? — Она уже задавала себе этот вопрос, когда находилась в подземелье, но тогда не было ни времени, ни сил найти на него правильный ответ.— Мстить, конечно! — Соня сжала зубы.— Я должна расквитаться с Атлией и аквилонцами за смерть моих близких. Это не просто, но я все силы положу на это и добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило!»
Она решительно тряхнула головой, ее глаза вспыхнули холодным решительным огнем, водопад золотисто-рыжих волос рассыпался по плечам.
— Вот тебе на первое время,— хозяйка вновь появилась в каморке,— а дальше видно будет.
