И в руке его, в любимой с детства фарфоровой кружке с пляшущими вокруг барашка волчатами, ещё парил и играл сполохами свежайший, только что добытый жир могучих подземных демонов.
Да уж, имеющим таких друзей можно только позавидовать…
«Помните старую легенду о неземной красоты женщине, проехавшей через весь город на коне — и в той лишь одежде, которую мы получаем от рождения? На самом деле, прекрасная и волнующая умы сказка родилась именно в этот вечер, и именно в столице Полночной Империи.
Справедливости ради стоит сказать, что на Эстрелле из одежды всё же обретался небрежно наброшенный на плечи короткий чёрный плащ — а в блестящих на солнце тёмных волосах пылала зловеще-алая роза. Да и лошадь таковой могла бы быть названа с огромной натяжкой. Ибо рядом, тихо посмеиваясь про себя, вышагивала боевая ведьма, ладонью умеряя прыть своего Призрачного Коня.
С другой стороны доньи Эстреллы мерная и тяжёлая поступь на время лишившегося своего плаща чернокнижника сотрясала Эрдал своим неслышным, но прекрасно ощущаемым грохотом. В руке молодого барона нехорошо блистал длинный меч, невесть какими тайными путями вернувшийся к своему хозяину — и так завораживало зрелище это, что люд на всём пути от внешних ворот и до входа в Императорский парк с находящимся посередине дворцом восторженно приветствовал красавицу — от чистого сердца, ибо уже прошёл в народе слух о горестном. Кто становился на одно колено, опустив взор и шепча одним только им известные слова, кто падал ниц, простираясь в пыли мостовых — но на следующий день выяснилось, что ужасное и злодейское заклинание чернокнижника ослепило едва лишь десяток человек, осмелившихся посмотреть на красавицу-донью с похотью или же неодобрением.
Да и то — трое слепцов с неизлечимыми бельмами как раз и обнаружились в посольстве святош…»
Летописи Иномирья, глава XIX
— Что вы себе позволяете, дочь моя? — в голосе всесильного Императора слышалось лёгкое неодобрение.
Ввиду ремонта в большой Тронной зале дворянское собрание пришлось переместить в Зелёную бальную — когда сообразительный дворцовый распорядитель приказал притащить сюда и установить на оркестровом возвышении малый трон. Но неодобрение Императора имело своей причиной не только и не столько неслыханно дерзкий вид будущей Императрицы в скудной… гм-м, пусть это будет одежда. И не способ, коим она добралась в дворцовую залу — верхом на хоть диковинном, но всё же коне.
Более удручило старого Императора то обстоятельство, что свой спор с сыном он всё-таки проиграл. Обрадованный добрыми известиями о своей ненаглядной, прилетевшими по магическим шарам сразу от внешних ворот, Ян как в эльфийский колодец глядел — капризная красавица хоть и завернула в свои покои, но лишь для того, чтобы обнять дочерей. Озаботиться одеждой донья даже не подумала — показывать характер, так уж до конца!
Даже не пригибаясь под высокой притолокой золочёной с бело-зелёным двери, донья бесцеремонно, пятками направила своего скакуна к середине залы. Перебросив безукоризненную ножку через голову коня, она беззаботно спрыгнула на руки своего сопровождающего.
Завернув свою ношу всё же чуть плотнее — приличия ради — Valle с непроницаемым лицом отнёс беззаботно помахивающую ножками красавицу и передал на руки принцу.
— Пост сдан, — бесстрастно заметил молодой чернокнижник, и только Ян заметил в его глазах озорных бесенят.
— Пост принят, — изо всех сил стараясь сохранить серьёзный голос, ответил принц и ласково обнял своё сокровище.
А Valle с хорошо заметным облегчением спрятал в ножны уже изрядно оттянувший руку меч. Обвёл взглядом присутствующих — все ли поняли маленький урок? Судя по убегающим глазам, если не все, то уж большинство точно.
— Зря, ваше величество, вы не приняли тогда мою клятву верности, — заметил он вполголоса. — Да, кстати — когда состоится моя казнь?
— Завтра в девять утра, на площади Этуаль, — ровным голосом ответил Император, и только боги знали, чего ему стоило это внешнее спокойствие.
Ибо только что высшее дворянское собрание объявило ему свою волю — либо чернокнижника казнят, либо ты не наш Император.
Вот так, дорогие мои…
Однако молодой барон только ухмыльнулся.
— Я буду там завтра к этому времени. Но учтите — ни один топор или меч не сможет даже поцарапать мою шею. В петле могу висеть сколько мне будет угодно — и при этом корчить вам неприличные рожицы. Магией меня не прошибить… — он уже отвернулся от Императора.
— Донья, я вечерком отправлюсь немного погулять с вашими дочерьми?
Та охотно кивнула, добавив, что она уже распорядилась — и дворцовые повара должны были собрать в корзинку ужин для принцесс, да нянечки набросать смену одежды. Вслух поблагодарив за доверие, Valle уже почти вышел из залы. Но остановился в дверях и обернулся в притихшую залу вновь.
— Да, маркиза де Лани — будьте так любезны, составьте список тех, кто желает вам зла или санкций. Нынче же в полночь я зайду за ним.
Сероглазая красавица-маркиза, чья бледность уже начала бросаться в глаза, улыбнулась — и на щёчки её выполз несмелый румянец. Заверив, что непременно будет сделано, она поинтересовалась — а каким же образом некто в чёрном плаще?.. На что последовал повергший людей в ужас и глубокие раздумья ответ, что сильный чёрный маг и с того света найдёт, как напакостить. Да так, что весь род до пятого колена в муках вымрет…
— Привет, Беркович, — лениво процедил Valle, едва спустившись по длинной каменной лестнице и толкнувшись в кабинет начальника тайной службы.
Тот поднялся со стула. И глядя в его утомлённое, с кругами под глазами лицо, молодой барон втихомолку подивился — это что ж, главпалач тоже переживает?
— И не хотел бы приветствовать вашу светлость здесь, в моей епархии — да приходится, — удручённо ответствовал хозяин.
— Понимаю, — покивал барон, скидывая на вешалку плащ и перевязь с мечом. — Не рад меня здесь видеть, в своих постояльцах?
Беркович тихой рысцой подскочил к двери, воровато выглянул в коридор.
— Барон, ещё не поздно, — от его лихорадочного шёпота и горящих в возбуждении глаз Valle сразу перехотелось зевать — ибо время было далеко за полночь.
— Ещё не поздно вам удрать в своё тайное укрывище, — жарко зашептал угнетённый своим состоянием тихарь. — Год-два, Императора сменит сын… а я уж без вашей помощи как-нибудь это время постараюсь Яна и семью уберечь.
Valle поразмыслил. Можно, конечно… уйти на пару лет, окопаться в своём маленьком мирке. С едой и прочим проблем никаких — всегда можно вынырнуть где-нибудь в большой, поесть да по рядам торговым пройтись, запас сделать. Опять же, поработать над чем-нибудь животрепещущим или не очень — вдумчиво, неспешно, в своё удовольствие. Спать сколько влезет, валяться на солнышке кверху брюхом и поплёвывать на всё и вся. Или даже махнуть к стигийцам или даже хоть к степнякам…
