— Понимаю… — собственный голос, хриплый и срывающийся, показался Блейду чужим. В висках стреляли молнии, затылок трещал, словно асфальт под ударами отбойных молотков. Он пошатнулся и с трудом пробормотал: — У нас… тоже… есть… такие… такие…
Он уже не слышал ответа старой бреггани. Боль — резкая, нестерпимая — стальным обручем охватила лоб, разрывая мозг на части. Он знал, что это такое: дьявольская машина Лейтона подцепила его на крючок и тянула обратно, в мир Земли, в мрачные катакомбы Тауэра, в стальное кресло, над которым нависал раструб коммуникатора с водопадом разноцветных проводов. Время брегганской командировки истекло.
Судорожным движением странник прижал карут к груди; боль яростным зверем терзала его плоть. Он почувствовал, как отказывают ноги и откинулся назад, на спину, чтобы не повредить хрупкий прибор. Он рухнул на пол, сильно ударившись затылком о каменные плиты, но не развел рук. Он не ослабил хватку и тогда, когда боль окончательно завладела его сознанием, швырнув в непроницаемый мрак беспамятства.
— Ну, что ж, — его светлость, покопавшись в стареньком портфеле, выложил на стол объемистую синюю папку, — я доволен результатами вашей последней экспедиции, Ричард. Очень доволен.
Дж. важно кивнул. Он тоже был доволен, хотя причины его хорошего настроения диктовались совсем иными соображениями, чем у Лейтона. Ричард Блейд вернулся из Брегги две недели назад, и старому профессору хватило этого времени, чтобы трижды разобрать и собрать карут. Самое интересное, что после всех этих манипуляций прибор продолжал работать! Видимо, древние обитатели Триречья и в самом деле отличались редким мастерством.
Но успехи Лейтона в изучении брегганской добычи не слишком занимали шефа МИ6А. Главное, что Дик вернулся целым и невредимым после трехмесячного отсутствия, и никакие женщины, ни из златой Праги, ни из темных глубин космического пространства им за этот срок не интересовались. Таинственная Дана-Кассида исчезла без следа, ее лондонское гнездышко на Йеллоу сквер опустело, и люди Дж., следившие за ним, а также за квартирой Блейда и его коттеджем в Дорсете, не могли обнаружить ничего подозрительного.
— Я доволен, — повторил Лейтон, на правах хозяина плеснув в рюмки гостей бренди. Он встал, прошелся по своему кабинету, покачивая головой и топорща горб, потом похлопал Блейда по плечу. — Пожалуй, эта штука, которую вы раздобыли, бесполезна для наших с вами дел, но в других отраслях, — тут он скосил на Дж. янтарный зрачок, — особенно в химической промышленности, ей цены нет!
— В самом деле? — с вежливым равнодушием заметил Дж.
— Безусловно, друг мой, безусловно! — Лейтон поднял узловатый палец и, многозначительно покачивая им, продолжал: — Этот карут, или компенсатор, как я его называю, способен с фантастической точностью поддерживать параметры любого физического или биохимического процесса! Давление, температуру, молекулярный состав, электромагнитные характеристики — все, все! Причем в довольно широком диапазоне!
— Хм-м, — пробормотал Дж., — и что это вам дает? — Он сделал глоток и одобрительно причмокнул: — Великолепный бренди, сэр! Какого года?
Сверкнув глазами, Лейтон уставился на него, потом воздел руки к потолку.
— Великий Создатель, как я устал просвещать невежд! Дж., вы не стоите выпитого вами коньяка! — Тем не менее, его светлость потянулся к графину и подлил шефу МИ6А еще. — Вы знакомы, например, с проблемой выращивания искусственных алмазов?
Дж. с нарочитой печалью покачал головой.
— Увы, сэр! Алмазы, что искусственные, что натуральные, не по карману честному государственному чиновнику.
— Из искусственных не соорудишь булавку для галстука, мой дорогой; они слишком малы и применяются как абразивный материал. Но с этим карутом… с ним, я почти уверен, можно вырастить большие кристаллы! Камни, имеющие ювелирную ценность!
— Превосходное известие для казначейства Ее Величества, — сдержанный энтузиазм Дж. носил явно иронический оттенок.
— Вы сомневаетесь? — Лейтон хлопнул по лежавшей на столе папке. — Здесь — принципиальные схемы компенсатора, а через неделю будут готовы рабочие чертежи. Затем я передам их специалистам, и мы поторгуемся с премьером, в какую сумму оценить это важнейшее для британской промышленности приобретение. Я полагаю, в два-три миллиона, если не больше!
Его светлость задумчиво уставился на синюю палку, вероятно, прикидывая, сколько нового оборудования можно будет закупить на такие деньги.
— Эти древние обитатели Брегги были великолепными инженерами, — наконец пробормотал он. — Уровень их теоретических познаний примерно соответствовал нашему современному, но какая бездна изобретательности! И какой долговечностью обладали их устройства! Жаль, что их гений в конце концов сгубил мир…
При этих словах Блейд почувствовал признаки волнения.
— Скажите, сэр, вы не пытались оценить примерный возраст этого прибора? — он покосился на папку. — Ведь я так и не выяснил дату катастрофы…
— Ну, это теперь имеет чисто академический интерес, — его светлость пожевал губами. — Однако мы сделали изотопный анализ. Любопытные результаты! Прибору лет четыреста — пятьсот, Ричард. А это значит…
— …что Разрушение произошло сравнительно недавно, — закончил Блейд. — Да, это существенно меняет дело!
— Опять-таки лишь в академическом плане, мой дорогой. Ведь вы уже здесь, а не в Брегге… — Лейтон усмехнулся, потом лицо его приняло серьезное выражение, — Эти древние бреггани применяли в своих бомбах какой-то изотоп со сравнительно небольшим периодом полураспада. Я предполагаю, что после серии сокрушительных атомных ударов произошла быстрая мутация биосферы — естественно, планета стала практически чистой. Вероятно, люди, хватившие небольшую дозу радиации, уже в следующем поколении превратились в волосатых дикарей. Затем сработал обычный механизм наследственности, окончательно закрепивший признаки регресса… — старый ученый неодобрительно поджал губы. — Вот так, Ричард! Планета ожила после катастрофы, но большая часть разумных существ за три-четыре десятилетия превратилась в полуживотных.
— Обратный путь будет гораздо дольше… — задумчиво пробормотал Блейд.
— Для волосатых обратного пути может не оказаться вообще! — в глазах Лейтона сверкнул мрачный огонь. — Ведь люди тоже выжили, и теперь все будет зависеть от женщин и этих… как их… бленаров с Бурой реки. Проявят ли они милосердие к своим неразумным собратьям? Захотят ли ждать, пока к тем вернется человеческий облик?
