подожду, не обращай на меня внимание, обещаю не трогать твои флаконы, — продолжал стоять посреди комнаты, как соляной столб.
— Да что тебе от меня надо-то? — сестра села и с удивлением уставилась на меня наглого, занявшего ее пространство.
— Ты обещала меня научить читать и писать, — предъявил свои требования.
— А что тогда букварь не прихватил? Это такая книжка с буквами и картинками. Без него я не смогу тебя научить. Посмотри в своей комнате, тебя скорее всего уже пытались научить азбуке, — я только сейчас вспомнил об этом. Да, книжка где-то валялась на полке, но не имела успех, буквы бывший Ларик так и не запомнил.
— Сейчас принесу, — сорвался с места в свою комнату, и через минуту вернулся назад.
— Ну, хорошо, — отложила сестра трубку, попрощавшись с кем-то. — Я называю тебе буквы, ты повторяешь за мной и пытаешься их запомнить.
Через час я уже читал по слогам без ошибок. Я бы и быстрее запомнил, вот только сестра объясняла слишком доходчиво, как для маленького, разжевывая весь материал букваря. Из нее получилась бы хорошая учительница для младших классов, это она мне сама сказала, но графине такое просто не по статусу.
Прочитав весь учебник от корки до корки, завершили урок на сегодня. Довольный, поблагодарил сестру и направился прямиков в библиотеку. Там рядами стояли книги от пола до потолка в несколько пролетов. У меня аж зачесались руки от удовольствия, сколько знаний теперь было для меня доступно. Начал естественно с книг по истории России, потом положил рядом и всемирную историю, приступив к чтению. Первое, что должен освоить хрономаг, попав в новый мир, это историю развития планеты. Потом биологию всех разумных и неразумных видов, обитающих на ней. Если есть хищники, мы должны об этом знать заранее. Далее важна география и демография. А уж потом экономика и политика, если соберемся по-крупному завоевывать этот мир. Также вспомнил, как матушка что-то говорила про этикет. Найдя соответствующую книгу, решил прихватить с собой, для вечернего чтива в кровати.
Расположившись удобно в кресле, приступил к поглощению информации. Мозг Ларика скрипел, как несмазанная телега, внимание соскальзывало, память сбоила, но я укладывал информацию в свою долговременную память души, понимая, что человеческий мозг с такими объемами не может справиться. Через три часа, когда солнце стало спускаться за горизонт, а на стенах плясать тени, в библиотеку проскользнула Глашка, наконец-то разыскавшая меня по всему дому.
— Господин, вот вы где, а все домашние вас обыскались. Переживают, что вы могли утонуть или пропасть. Ваша служанка Эльза уже получила выговор от матушки, что не уследила за вами и сейчас рыдает, собирая вещи, — моя ночная соблазнительница не на шутку была обеспокоена. Но ее взгляд зацепился за книгу, которую держал в руках, и глаза стали как маленькие блюдца.
— Господин, вы что, научились читать? А почему я об этом не знаю? — сейчас в ее голосе звучало столько удивления и досады, что непроизвольно засмеялся.
— Только сегодня меня Мария Илларионовна научила. А я просто решил закрепить этот навык, — служанка с облегчением вздохнула. По всей видимости, она была еще той сплетницей, и не могла себе простить того, что чего-то не знает раньше других. И это меня сейчас сильно насторожило, ведь если она проговориться о нашем ночном приключении, то новость может дойти и до матушки.
— Глаш, а ты уже успела хоть кому-то рассказать, что я ночью оказался в твоей спальне? — почему-то утром не догадался предупредить девушку, чтобы держала язык за зубами.
— Что, вы сударь, разве о таком можно говорить? Меня же сразу уволят, а такое место, как здесь, больше нигде не найти, — с ужасом она посмотрела на меня.
— Тогда и я никому ничего не скажу. Только продолжать нам с тобой встречаться нельзя, чтобы ты смогла сохранить свое место, — на эти слова девушка с облегчением улыбнулась. Явно Глашка не была легкомысленной девушкой, но и не воспользоваться подвернувшейся ситуацией ночью, тоже не могла.
— Господин, неужели вы хотите прочесть все это? — она показала рукой на большую стопку отобранных книг. Я кивнул, понимая, что только что палюсь прямо сейчас, ведь не может слабоумный мальчик все это освоить в такое короткое время.
— Так можно же быстрее всему научиться, если посмотреть телевизор в общей гостиной или взять у матушки компьютер, — она посмотрела на меня снова, как на тупого дегенерата. А я вспомнил, что в черном ящике на стене всегда много говорят про политику, поэтому матушка не любит, когда дети прилипают к экрану. В наших комнатах нет этих телевизоров, чтобы мы развивались гармонично и могли хорошо отдохнуть на каникулах.
— Жеваная лапа арахнида, как я мог забыть? — в сердцах хлопнул себя рукой по лицу, почему-то покраснев. — Спасибо, Глаша, посмотрю сегодня вечерние новости.
Так еще никогда не попадал впросак, дважды спалившись перед простой служанкой. А все виной поврежденный мозг глупого аборигена, который не пользовался многими возможностями этого мира. В памяти бывшего Ларика так и не всплыла информация про компьютер. Теперь осталось это выяснить у матушки, желательно не выдав себя снова, петля мне в помощь. Срочно откатываю время на десять секунд назад, стирая из памяти Глашки последние фразы про очевидные вещи…
За ужином, когда Мария рассказывает, как всего за час научила меня читать, матушка снова утирает слезу радости. Зато сестра сильно гневается на моих бывших учителей.
— Насколько же нужно было быть ленивыми и тупыми, чтобы не суметь обучить ребенка чтению?
— Не в учителях дело, — усмехается Александр, — просто Ларик был не мотивирован в развитии, вот и валял дурака до семнадцати лет. А сейчас ему вожжа под хвост попала, решил стать умным, вероятно, захотел нравиться девушкам, — этот хитрый арахнид явно что-то знает о моем ночном приключении, уж больно многозначительно посмотрел в мою сторону.
— Пока мотивация у младшего брата не пропала, то завтра научу его еще и писать, — сестре неожиданно понравилось учить смышленого ученика. Вероятно, в ней все же проснулась учительская жилка.
— Только после нашей утренней тренировки, — вклинился в разговор Михаил, — хочется малого погонять до седьмого пота. А то мы раньше много страдали, а он отлынивал все это время, — это оправдание было придумано для матушки,
