— Ладно, тогда вернемся к вопросам техники. План исследований ты уже составила?
— Конечно! Он весьма изящен, и состоит всего из пяти пунктов. Слушай.
Во-первых, надо узнать, как именно распространяется в мире «искажение физических законов», порождаемое разбитым Кристаллом. Устойчиво оно или нет, зависит ли его устойчивость от степени искажения, и так далее.
Во-вторых, нужно строго сформулировать, чем эти «искажения» являются. То есть, свести все явления, включая людей, к конечному набору постоянных и переменных, а потом описать это все формулой Закона.
В-третьих, предстоит научиться этот Закон воспринимать непосредственно — так, как древние мистики получали Откровение. Это поможет преодолеть словесные концепции. Пока не знаю, как это сделать, но вероятно, для этого мне придется что-то изменить в организме.
Ну а в-четвертых, научившись видеть Закон, следует понять методом исключения, что в него не укладывается.
И тогда, в-пятых, надо стать тем, кто может это исключение увидеть! Тот монах говорил, что это могут те, кто не связан Законом. Но давай рассуждать: что такое — «не быть связанным Законом»? Это значит — находиться вне замкнутой системы, которой он управляет. Отсюда, в свою очередь, следует: экспериментатор и система должны существовать на очень разных скоростях. А как это сделать? Естественно, повысить энергию Кристалла смотрящего в нужной мере! И вот тогда-то ему останется взглянуть на это «не укладывающееся» и увидеть, что оно собой представляет. Это и будет искомое — исключение из Закона!
— Браво, браво! Сегодня я сыграю тебе «Полет валькирий» с новой басовой партией.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой наука Эльзы впервые требует жертв
Прошло несколько месяцев, — и лабораторию Эльзы было не узнать. Ловушка оказалась в подполье, а на полу в самом центре стояла ответная рама-пентакль, в которую следовало лечь для контакта с нижней, где был демон. Эту установку Эльза нарекла «Третьим глазом» — ведь именно она должна была стать ключом к новому видению мира. Пентаграмму окружали подключенные к ней разнообразные датчики, которые Эльза все это время строила, не покладая рук и не переставая разбивать свой Кристалл. Огромное круглое помещение осталось очень высоким, несмотря на переделку, а в этой высоте зависли механические лапы каких-то загадочных приборов, лампы, излучатели и опускающийся стеклянный купол. Ближе к стенам стояли экспериментальные столы, дальше — шкафы с мелким оборудованием и холодильники с реактивами, а между ними открывалось четыре проема, ведущих в небольшие смежные помещения. Все это было ярко освещено, сверкало стеклом, хромом и электричеством, но выглядело исключительно функционально и строго.
Теперь все было готово для исполнения Эльзиного плана.
Правда, для «первого пункта» ей нужна была физическая система с бОльшим количеством частей, чем она сама и демон. То есть, ей нужны были другие люди. А в качестве совместных экспериментов Эльза избрала спиритические сеансы. Найти участников было несложно: как уже говорилось, в Вене процветали опыты с чтением и трансляцией мыслей, изучением гипноза, животного магнетизма и прочих паранормальных явлений, а Эльза была в подобных салонах завсегдатаем. Довольно быстро она сговорилась с троими спиритистками.
Это были сестры-двойняшки Аллерштайн, у одной из которых умер жених, и еще одна эксцентричная девица по имени Лотта Леманн. Причины для согласия на непонятный эксперимент у всех были разные. Ида Аллерштайн ударилась в спиритизм, чтобы говорить с возлюбленным, ушедшим за порог смерти. Эльза честно объяснила, что его посмертный призрак — это вряд ли он сам, а только его бренные привязанности, но девушка цеплялась за любые свидетельства его существования. Анни, ее сестра, участвовала во всем этом из сочувствия к ней. У Лотты Леманн, на взгляд Эльзы, в голове была каша, причем несъедобная. Она стремилась стать ученой, но мечтала поймать сигнал от инопланетного разума с Альфы Центавра, чтобы привнести новые идеи в науку, и носила длинные волосы, собранные в хвост, которые должны были этому помочь. К Эльзе она решила примкнуть, чтобы объединить их научные возможности. Правда, в ходе общения Эльза поняла, что конечной ее целью было попасть в помощницы к некоему Гансу Уберману, гениальному профессору, и махнула на все это рукой. Приблажная меланхолия сменялась у Лотты довольно агрессивными вспышками, и тогда Эльза становилась с ней очень вежлива. Она вообще прибегала к крайней формальной вежливости, когда собеседник впадал в неадекватность.
В-общем, их личные мотивы не были для нее важны. Главное — все они стали бывать в поместье Лейденбергер, в ее лаборатории.
* * *
Первые несколько сеансов прошли без участия Эльзы. «Дух погибшего» сестрицы вызывали сначала вдвоем, потом вместе с Лоттой. Эльза же только измеряла и описывала их воздействие на разные физические процессы.
Потом к ним присоединилась и она сама, причем, когда они встали в круг, касаясь друг друга пальцами, на Эльзе был шлем и браслеты, подключенные к ловушке с демоном. Напарницы ее не знали, что в этот момент их спиритический кружок превратился в замкнутую систему, отрезанную от окружающего мира законом эльзиного Контракта. Теперь к уже известным ее параметрам добавились в виде множителей воздействия Эльзы и ее демона. Это был очень успешный сеанс! Призванный призрак заговорил узнаваемо и связно, к тому же стал ясно видим. Он вышел в виде беловатой эктоплазмы изо рта своей бывшей невесты и завис в полуметре от пола, неприятно подергиваясь в такт скачкам напряжения.
…Разняв руки, все четверо отправились отдыхать. Девицы были вымотаны, но в полном восторге.
На следующий день гостьи не могли дождаться вечера. Этот раз был для Эльзы решающим. В сеансе она не участвовала и стояла, впившись взглядом в приборы. И она увидела то, что открывало ей дальнейший путь: эффект ее присутствия в системе некоторое время сохранялся. Да! «Искажение физических законов», порождаемое ее Контрактом, было чем-то вроде следа в материальной реальности, истиравшегося постепенно.
Оставалось выяснить, как сила и продолжительность этого остаточного эффекта зависит от того, насколько эльзин Дух подчинился Закону и увяз в материи. И она начала постепенно ослаблять защиту между собой и демоном, усиливая степень своего падения.
Сеансы продолжались.
Призрак часами повествовал о загробных реалиях, и Эльза порой узнавала в описаниях знакомый ландшафт Бардо. Несчастная Ида впала в экстатический нервный восторг, а Анни опасалась за ее здоровье. Она говорила, что та почти потеряла сон, вскакивает по ночам с криком, да и ее саму посещают тревожные видения. Но сестра не слушала ее и, как одержимая, стремилась в поместье Лейденбергер снова и снова. Лотта Леманн возбужденно говорила, что ей, наконец, стали удаваться ее опыты с Альфой Центавра, и заявлялась на сеансы с собственными устройствами для передачи мыслей. Эльза смотрела на это спокойно, — она прекрасно видела, что все оборудование Лотты нежизнеспособно.
