Оскалившись, Брэк проговорил:
— Если притронуться к шарику, явится колдунья и заберет меня к себе.
Тиресий закивал:
— Какую плату предложила она тебе, чужестранец?
Какое-то мгновение сердце Брэка было готово разорваться, когда он вспомнил о том, что предлагала ему ведьма.
— Весь мир. И Курдистан — волшебную страну, что лежит на юге.
Джером, иронично скривив губы, произнес:
— Да, певец, такая плата кажется мне вполне достойной…
— Она мне не нужна!.. — начал было Брэк. Спина его вдруг похолодела. Он почувствовал, что кто-то смотрит на него, кто-то, кроме мальчиков-метателей. Он резко поднял голову и посмотрел вверх.
Там, над ним, на морозном утреннем ветру, босая, в развевающемся черном шелковом платье, стояла Ариана. Она смотрела на варвара с огромного правого колена Йог-Саггота, потом подняла руку и будто поманила варвара.
«Как это легко — сдаться, — устало подумал Брэк. — Как легко коснуться кулона. Произнести ее имя. Одно слово — и я вырвусь из этого злого места». В холодной пустыне черных скал и синих замерзших озер идол Йог-Саггота поднимался на высоту в тридцать раз больше роста человека. Внизу у ног варвара нетерпеливо позвякивали когтями метатели искр.
У Брэка перехватило дыхание. Что он, плаксивый ребенок, чтобы бояться каких-то мальчишек? В его жилах течет горячая волчья кровь. Он не станет скулить и пятиться, а умрет так, как принято у мужчин в диких землях севера, забрав с собой как можно больше этих слепых тварей.
Ему нужно хоть какое-нибудь оружие — чтобы погибнуть, держа его в руках, гордо подняв голову, с яростной боевой песней на устах.
Звон когтей усилился. Из ворот святилища вышли колонной по трое девять мальчиков-метателей. В середине их шел метатель в оборванных одеждах. Он нес над головой начищенный лист металла, на котором лежали пять предметов. Кусок ветхой одежды, как заметил Брэк, того же цвета, что и старый халат Тиресия и, вероятно, был от него оторван, два кусочка разбитого каменного креста и меч Брэка.
— Так вот куда делся крест, — прошептал брат Джером. — Им, очевидно, нужен для ритуала какой-то символ, олицетворяющий каждого из нас.
— Хм, — фыркнул Брэк. — Если бы мне только добраться до меча…
— Не получится, — заметил Джером. — Обрати внимание на пятый предмет.
Брэк посмотрел. В животе у него снова похолодело. На металлическом листе лежал короткий, толстый бронзовый нож. Лезвие его покрывала зеленая окись, но в некоторых местах виднелись следы старой черной, запекшейся крови. Рукоять ритуального ножа украшала голова Йог-Саггота.
Группа мальчиков подошла и остановилась на расстоянии шести шагов от трех жертв. Метатели замерли, расступились, оставив мальчика, держащего металлический лист, одного.
Брэк в отчаянии снова огляделся. Ни среди скал, ни на равнине не видно было никаких других человеческих существ. Вероятно, над этим местом висело какое-то проклятие, и ни один путник не решается приблизиться сюда. Напрасно Брэк искал взглядом другие ворота. Дверь, ведущая на платформу, была единственной.
Брэк последний раз взглянул на фигуру каменного бога. Он заметил большую трещину, поднимающуюся до середины живота идола. Но трещина не сможет послужить местом, где можно, укрывшись от нападения сзади, дать бой прихвостням Йог-Саггота. В самом широком месте края трещины разошлись лишь на половину ширины ладони.
Один из метателей искр запрокинул голову и прокричал:
— Посланец Йог-Саггота! Посланец Йог-Саггота!
Все мальчики-метатели подхватили его слова:
— Посланец Йог-Саггота, приди! Посланец Йог-Саггота, приди! Септенгундус, приди! Септенгундус, приди!
И из черных ворот медленно вышел наместник бога Зла.
Брэк потер кулаками глаза. Человек этот не имел внушительного телосложения. Одет он был в простой черный халат с широкими рукавами, скрывающими кисти рук. Голова его была гладко выбрита, нос орлиный, губы тонкие. Подбородок имел острое окончание, и кончики ушей тоже казались заостренными.
Глаза его были большими и темными — одни зрачки, белки почти не видны. Век у слуги Йог-Саггота не было. Видимо, их удалили намеренно. Никогда не закрывающиеся глаза окаймляли зарубцевавшиеся шрамы.
Но в ужас привела Брэка кожа Септенгундуса. Она была живой. Она шевелилась. Всю кожу колдуна покрывали человеческие фигурки. Крохотные голые человеческие фигурки, тысячи фигурок, переплетенных и корчащихся в вечных муках. Эти тела каким-то образом были заключены под тонким слоем кожи и медленно ворочались там, копошились. Их ноги, руки, туловища постоянно двигались.
Брэк до крови прикусил нижнюю губу.
Септенгундус торжественно прошел вперед и остановился прямо перед жертвами.
— Приветствую вас, — произнес он высоким голосом, обращаясь к пленникам. Потом поклонился персонально Тиресию. — Приветствую верующего. Мы уже встречались раньше. — Септенгундус поклонился брату Джерому. — Приветствую священника.
Затем, низко поклонившись, устремил чудовищный взгляд черных, лишенных белков глаз на Брэка. Напряженный, обливающийся потом варвар взирал на картину человеческих страданий, разворачивающуюся на лбу Септенгундуса.
— Приветствую неверующего, — продолжал Септенгундус. — Ты не избрал пути, предложенного моей дочерью, значит, тебе придется отправится в огненный ад Йог-Саггота.
Будто загипнотизированный, Брэк не мог оторвать взгляда от глаз Септенгундуса. Это существо (как можно считать его человеком?) злобно улыбнулось:
— Однако время еще есть, варвар. Я хочу, чтобы мой ребенок вдоволь позабавился. Мы еще можем найти тебе замену, чтобы Йог-Саггот мог испить теплой крови и подкрепить свою силу. Моя дочь красива. Она может предложить тебе самые заманчивые удовольствия, самые…
Голос Септенгундуса звучал тихо, несмотря на ощутимую ауру зла, окружающую колдуна. Брэк не выдержал. Издав дикий звериный вопль, он набрал полный рот слюны, выплюнул ее в лицо Септенгундуса и нанес этой мерзкой твари удар правой рукой в челюсть.
Тиресий выгнул спину, словно его больно хлестнули плетью, когда услышал крик Септенгундуса.
— Глупец, какой же ты глупец! — закричал Тиресий.
Септенгундус отшатнулся назад, выставив перед собой руки, словно пытаясь защититься. Кожа на его руках тоже кишела страдающими человеческими телами.
Брэк прыгнул вперед, схватил Септенгундуса за шею и швырнул его на мальчика-метателя, держащего поднос. И тут же спустилась черная ночь, закрыв все вокруг. В неожиданно наступившей темноте засверкали красные молнии. Они ударили справа от Брэка, затем слева. Платформа под босыми ногами варвара нагрелась, раскалилась добела. Со всех сторон повалил дым. Метатели искр, в дисках которых отражались красные молнии, ринулись вперед.
