— Но ведь именно ты наделила меня способностью высасывать энергию из мертвых тел, восстанавливать ауры и прочее по списку?
— Алекс, ты ошибаешься. Это только твои способности, развитие которых я немного подтолкнула, не буду лгать. В этом мире такие люди появляются довольно часто, примерно раз в семьсот лет. Я слежу за ними, помогаю избежать ошибок, наблюдаю за их развитием…
Темнота замолчала, не договорив. Что уж она хотела мне поведать, я не понял, но один факт, что раз в семьсот лет — это для неё часто, меня настораживал. Решив не зацикливаться над этим, я вернул разговор в прежнее русло.
— Значит, особенный именно я, а ты просто добровольная помощница? — уточнил я. — А вот расскажи мне, как же появляются эти люди? Не так ли как я — поскользнулся, упал, очнулся в другом мире?
Темнота, уловив мою иронию, улыбнулась и ответила:
— Нет, так сюда попал только ты, остальные Темные маги родились здесь и здесь же окончили свой путь.
Так, сегодня у нас день откровений, нужно этим воспользоваться.
— И как же я здесь очутился? Это ты меня сюда перенесла?
В ожидании ответа я даже затаил дыхание, хотя и дышать в это нигде было необязательно.
— Нет, переместился сюда ты сам, — ответила Темнота, родив в моей голове новые вопросы, которые я не успел озвучить, поскольку она добавила: — Но разрез между мирами сделала я.
— Специально для меня? — уточнил я.
— Нет, в надежде, что в твоем мире люди с такими способностями встречаются чаще, чем в этом. И я не ошиблась!
У меня начинали плавно закипать мозги.
— А можно поподробнее, что из себя представляет этот разрез, и как я в него мог угодить?
Темнота молчала долго. Я уже думал, что на этом наш разговор закончен, но она тихо спросила:
— Ты хочешь вернуться?
Теперь уже задумался я. С одной стороны, было бы неплохо, бросить все это к демонам и отправиться домой к родителям, Натке, которую я за эти месяцы даже и не вспоминал. Но что-то внутри меня очень этому сопротивлялось. Я так многого добился, столько всего сделал, и уходить сейчас, когда до победы осталось всего ничего… Ведь если просчитать, что получится без меня, то можно догадаться, что Мардинан не выстоит против кочевников, альтары, даже если и захватят степь, долго на ней не просидят, а потом придет черед гномов и эльфов…
— Нет, не сейчас, — сказал я Темноте.
Немного помолчав, она сказала:
— Разрез — это область пространства, где сливаются два соседних мира. Две сотни лет назад у меня хватило сил создать его неподалеку от эльфийского леса. Он вышел совсем небольшим, но до сих пор продолжает действовать.
— Две сотни лет, — пораженно прошептал я. — И сколько же людей за это время сюда попало из нашего мира? И где они сейчас?
— Почти два десятка, — призналась Темнота. — Они умирали сразу же после попадания сюда.
— Почему? Болезнь или…
— Эльфы, лесные разбойники, имперские охотники, дикие звери, — перечислила Темнота. — Никто из них не прожил больше двух дней, кроме тебя. Прости, Алекс, но увидев тебя впервые, я решила, что ты не сможешь продержаться дольше других. Твое тело было слабым, твои знания — бесполезны. Но ты сумел меня удивить, показав поразительную жажду жизни, которая и привлекла меня к тебе. Это уже потом я обнаружила, что у тебя проявились необходимые мне способности, и дала тебе свой ключ, который ты называешь кольцом.
Песец! Две сотни лет сюда попадали странные люди и никто не заподозрил неладное! Нет, жители этого мира меня просто поражают. Ну ладно, того, кто попал сюда лет двести назад, еще можно было спутать с местным. Но потом? И разве никто из партизан или тех же гитлеровцев не заглянул сюда на огонек, лазая по нашим лесам? Понимаю, что места там заповедные и никто, окромя грибников и туристов там давно не шатается, ну а все же? Разве не попадал сюда никто с оружием? Или просто подготовленный и адекватный мужик, способный принять реальность, как она есть? (Ну, вроде меня, если не догадались.) Похоже, что нет. И все бедолаги, которым "посчастливилось" стать попаданцами, скопытились в этом мире в течение двух дней, не успев толком осознать, что с ними случилось. А может, и успели, у кого теперь спросишь?
— Ладно, с этим ясно. А можешь мне сказать, зачем тебе избранник? Нет, мне сильно полегчало, когда я узнал, что своими возможностями не целиком и полностью обязан тебе, но может ответишь? А то вдруг, нужно будет что-нибудь тебе сделать, а я как раз окажусь не в курсе дела?…
— Я скажу тебе, когда придет время, — прервала меня Темнота. — Сейчас мне лишь нужно, чтобы ты прекратил свои попытки умереть.
— А я и не пытался сейчас умирать. Подумаешь, немного крови перелил, но ведь в человеке её достаточно, да и я перед тем, как потерять сознание, был достаточно живым.
— Но твои мысли говорили о том, что лучше бы ты умер вместо своих вассалов, поэтому я начала беспокоиться.
Я хмыкнул и взял Темноту за руку, ощутив приятный бархат её нежной кожи.
— Можешь успокоиться, сводить счеты с жизнью я не собираюсь. Да, мне очень хреново, что из-за меня погибло много людей, но я все же постараюсь с этим справиться. Ведь кошмары меня по ночам не мучают, за что тебе отдельная благодарность, а уж во время бодрствования я за собой как-нибудь пригляжу.
— Хорошо, — сказала Темнота, ласково обняв меня. — А теперь спи!
Я почувствовал, что мы вместе с моей подругой, моей наблюдательницей и очень загадочной личностью поднимаемся ввысь, прямо к темным облакам. Откуда-то пришло ощущение полета на огромной скорости, оно наполнило меня силой и восторгом. Подчиняясь наитию, я широко раскинул руки и растворился в черном небе.
Глава 23. Командир и его совесть.
Когда я открыл глаза, то увидел перед собой деревянный потолок. Пытаясь сообразить, как же меня угораздило очутиться, я попробовал пошевелить конечностями. Мне это удалось, но удовлетворения не принесло. Такое впечатление, что мои руки стали весить раза в три больше обычного, а ощущения во всем теле были просто кошмарными. Попытавшись приподняться, я издал слабый стон и снова откинулся на кровать. Комната отчего-то стала вращаться, вызывая тошноту, поэтому я просто закрыл глаза и попытался прийти в себя. Краем уха я услышал, как хлопнула дверь, но открыть глаза не смог. Откуда-то навалилась ужасная слабость, вновь захотелось нырнуть во тьму, где нет боли, волнений и тревог, но я решительно отбросил эти мысли. Это все из-за потери крови, поэтому срочно нужно встать и заняться собой, иначе так и копыта можно откинуть.
Сосредоточившись, я подстегнул восстановительные процессы. В ответ мой организм обматерил меня и сообщил, что латать повреждения больше не может, потому что просто нечем. Тогда я просто пустил больше энергии по своему телу, сняв блокировку практически полностью. Это помогло — сознание полностью прояснилось, я даже почувствовал в себе силы, чтобы вновь попробовать подняться. Вторая попытка прошла удачнее. Кряхтя, точно столетний старик, я привстал сначала на локти, а потом принял сидячее положение, спустив ноги с мягкой кровати, на которую меня уложили горцы. Эх, был бы я в состоянии, наверняка оценил бы и нежные простыни, сделанные не из шелка, но близкого по структуре материала, и перину, набитую легчайшим пухом, который еще не успел сваляться противными комками. (Тот, кто хоть раз покупал дешевые подушки, набитые синтетическим волокном, меня поймет).
