его семьи или других жителей деревни Роща. Когда Тиамак отправился в Пердруин, чтобы учиться там в школе, гордились ли им его родители и соплеменники? Конечно, нет. Несмотря на тот факт, что ни один вранн не сумел добиться ничего подобного — возможно, именно поэтому, — его семья не понимала стремлений Тиамака.
А сами обитатели материка — большинство, за исключением единиц, — открыто потешались над его способностями. Безразличные учителя и насмешливые соученики ясно давали юному Тиамаку понять, что не имеет никакого значения, какое количество книг он прочитал и в скольких серьезных дискуссиях участвовал, для них он навсегда останется дикарем, ловким животным, овладевшим умными трюками.
Так продолжалось всю его жизнь, до этого рокового года — его скромные удовольствия состояли в занятиях и редкой переписке с другими членами Ордена Манускрипта. А теперь, как будто Те, Что Наблюдают и Творят, решили дать ему все, чего он достоин, за один лишь сезон. Этого оказалось слишком много — слишком, слишком много.
Так боги смеются над нами, — с горечью подумал он. — Они берут наше самое сильное желание, а потом исполняют его так, что мы начинаем умолять их нас от него избавить. Подумать только, я перестал в них верить!
У него не вызывало сомнений, что Те, Что Наблюдают и Творят, специально устроили для него хитроумную ловушку. Во-первых, заставили выбирать между родней и друзьями, затем послали крокодила, из-за которого он предал своих соплеменников. Теперь он должен провести друзей через болота, и их жизнь будет зависеть от его умений, но единственный безопасный путь приведет его обратно в деревню Роща, к тем, кого он бросил. Тиамак же хотел лишь одного: научиться делать безупречные ловушки — и тогда он каждый вечер ел бы на ужин крабов!
Он стоял по бедра в зеленой воде и размышлял. Что он может сделать? Если он вернется в свою деревню, все узнают о его позоре. Не исключено, что больше никуда не отпустят, посчитав предателем клана. Но, если он попытается избежать гнева жителей деревни, ему придется сделать крюк в несколько лиг в поисках подходящей лодки. Ближайшие к этой части Вранна деревни — Высокий Дом на Ветвях, Желтые Деревья и Цветок-на-Скале — находились дальше на юг. Чтобы добраться до них, следовало покинуть главную водную артерию и пересечь несколько едва ли не самых опасных мест болот.
Тем не менее у него не оставалось выбора: им было необходимо остановиться в деревне Роща или в одном из дальних поселений, потому что без плоскодонки они не смогут добраться до озера Тритинг. Ко всему прочему их лодка сильно пропускала воду. Им уже пришлось пересечь несколько опасных участков жидкой грязи и даже нести ее на руках там, где протоки становились слишком мелкими.
Тиамак вздохнул. Что сказал Изгримнур? Жизнь теперь состояла из необходимости раз за разом делать трудный выбор — и он оказался прав.
Между его коленями появилась тень, рука Тиамака метнулась вниз, и он нащупал нечто маленькое и скользкое. Крепко сжав пальцы, он поднял свою добычу вверх — рыба, с близко посаженными глазами и не слишком большая. Все же лучше, чем ничего. Он повернулся и вытащил из воды сумку, которую перед охотой зацепил за прочный сук. Тиамак бросил туда еще живую рыбку, затянул бечевку и вернул сумку обратно. Возможно, это хороший знак. Тиамак закрыл глаза, чтобы вознести короткую благодарственную молитву, рассчитывая, что боги, как дети, будут хорошо себя вести, если их хвалить. А потом снова стал смотреть на зеленую воду.
Мириамель изо всех сил старалась поддерживать огонь, но задача была не из легких. С тех пор как они оказались в болотах, им не удавалось находить сухое дерево, и костры, которые они с огромным трудом разводили, горели очень плохо.
Она подняла голову, когда вернулся Тиамак. Его худое смуглое лицо оставалось замкнутым, он лишь кивнул, положил на землю добычу, завернутую в листья, и направился туда, где Изгримнур и остальные чинили лодку. Вранн казался очень стеснительным: он сказал ей всего несколько слов за два дня после того, как они покинули Кванитупул. Возможно, его смущал собственный мелодичный акцент жителя Вранна. Мириамель отбросила эту мысль. Тиамак говорил на вестерлинге лучше, чем большинство людей, для которых он являлся родным, к тому же глухие согласные Изгримнура и музыкальные гласные эрнистирийца Кадраха были гораздо заметнее, чем мелкие недостатки произношения Тиамака.
Мириамель развернула рыбу, которую принес вранн, выпотрошила ее, а затем тщательно вытерла нож о листья перед тем, как убрать его в ножны. Она никогда в жизни не готовила до того, как сбежала из Хейхолта, но во время путешествия с Кадрахом ей пришлось научиться, чтобы не голодать в те нередкие ночи, когда он так напивался, что уже не мог ей помочь. Интересно, есть ли болотные растения, которые придают еде вкус, — быть может, завернуть рыбу в листья и готовить ее на пару`? Наверное, нужно попросить совета у вранна, — подумала она.
Тиамак смотрел, как Изгримнур, Кадрах и Камарис в четвертый или пятый раз пытаются заделать течи в дне их маленькой лодки, которую почти постоянно заполняла вода. Тиамак остановился чуть в стороне, словно считал, что встать рядом с обитателями материка будет несказанной дерзостью с его стороны, но Мириамель вдруг подумала, что она могла понять его неправильно: не исключено, что вранн считал, будто люди, никогда не жившие на болотах, совершенно бесполезны. А вдруг невозмутимость Тиамака вызвана гордостью, а не смущением? Она слышала, что некоторые дикари, вроде тритингов, смотрят сверху вниз на тех, кто живет в городах. Вдруг с Тиамаком так же? Мириамель понимала, что очень мало знает о тех, кто далек от придворных Наббана и Эркинланда, хотя всегда думала, что хорошо разбирается в людях. Однако мир за стенами замков оказался куда больше и сложнее, чем она подозревала.
Она протянула руку к плечу вранна, но в последний момент отдернула ее.
— Тиамак? — позвала она.
Он подскочил от неожиданности.
— Да, леди Мириамель?
— Я бы хотела задать тебе несколько вопросов о растениях — тех, что можно использовать для еды.
Тиамак опустил глаза и кивнул. Мириамель не могла поверить, что перед ней человек, слишком гордый, чтобы разговаривать с жителями материка. Они вдвоем вернулись к костру. После того как она задала ему несколько вопросов и показала, что искренне заинтересована в ответах, он начал говорить более свободно, и Мириамель удивилась. Хотя его сдержанность не исчезла полностью, вранн оказался прекрасным знатоком растений и с радостью делился с ней своими знаниями. Очень быстро
