— Я знаю, ты — Шангот, сын Джомдата, — проговорил валькар.
Кочевник кивнул.
— А ты — великий воин, Тонгор с Запада, — ответил рохал.
— Верно, — усмехнулся Тонгор. — А теперь пошли. Мое судно ждет. Я отвезу тебя к отцу, который снова встал во главе своего народа и ожидает известий в мертвом городе Альтааре.
Он снова вождь, а вашего врага, мерзавца Тэнгри, свергли.
— Рад слышать это, Тонгор. Я ничуть не сомневаюсь, что именно ты помог отцу спастись от преследователей и восстановить законное положение. Не знаю, чем смогу тебе отплатить.
Но я кладу свой топор к твоим ногам.
Тонгор рассмеялся.
— Все твои долги, воин, оплачены, и втройне. Я, в свою очередь, ничуть не сомневаюсь, что только твоя сильная рука ограждала до сих пор мою супругу от множества опасностей! Но пошли… Нам надо подняться на борт воллера и улететь отсюда, а то и нас сожрет магическое пламя.
Через несколько минут летучий корабль, покинув черную башню, поднялся в небо. Малиновое пламя уже охватило почти всю крепость Адаманкуса, от фундамента до самого верха. Стеклянная башня горела, словно громадный факел, освещая местность на много лиг вокруг. А потом крепость колдуна рухнула, рассыпавшись в пыль, которую тут же поглотило малиновое пламя. А затем исчезло и оно.
Большая золотистая луна первозданной Лемурии появилась из-за рваных туч и осветила мягким светом великие степи Востока.
Корабль быстро и бесшумно устремился на север. Словно огромная серебряная стрела помчался он к разрушенному городу Альтаару, где Джомдат, повелитель кочевников джегга, готовился приветствовать своего сына-принца и вознаградить героического иноземца, спасшего их обоих от страшной смерти.
Пусть грянет песня удалая!
Мы, бой без устали ведем
И, знамя с ястребом, вздымая,
Вино победы жадно пьем!
Гремите, громы, пойте, трубы!
Враг отступает и бежит!
Пускай услышат нас повсюду
Здесь племя гордое царит!
Боевая песня Черных Драконов— Катапульты, пли!
Команда Хайяша Тора прозвенела громко и четко, разорвав вечернюю тишину. Черное небо над его армией неожиданно заполнилось сверкающими летучими кораблями. Их было так много, что, казалось, они заполнили небо от горизонта до горизонта. Они величественно летели к высоким каменным стенам Тсаргола.
Словно какое-то мифическое животное с тысячью рук, катапульты метнули ввысь большие хрупкие шары из тонкого стекла, уже лежавшие в чашах. Сферы прочертили в воздухе дуги и разбились о корпуса могучей армады.
Лопаясь, каждый кристаллический шар выпускал мерцающее облачко пыли, настолько тонкой и мелкой, что ее частички долго плавали в воздухе, словно кольца дыма, обвиваясь вокруг каждого летающего судна.
Из какого редкого минерала намололи этот порошок, не знал никто, кроме Хайяша Тора. Но облачка пыли испускали странное серебряное свечение, словно туман, подсвеченный солнцем.
Воины Патанги с любопытством поглядывали через поручни летающих кораблей за этим странным явлением. В какой-то миг фосфоресцирующие пылинки заблистали очень ярко. Пыль стала собираться под килями воллеров, и вскоре флот словно плыл по колдовскому морю жидкого огня.
А в следующее мгновение светящиеся облачка пропали. Серебристые урилиумные корпуса воздушного флота поглотили мельчайшие частицы, как сухая губка впитывает воду.
Карм Кармус с флагмана пристально осматривал флот Патанги. Он не мог объяснить таинственного явления. Откуда взялась загадочная пыль? Но он ощущал неясное беспокойство.
Что-то.., какое-то призрачное предчувствие… В этих облачках пыли наверняка таилась какая-то опасность… Но какая?
Ответ пришел через несколько мгновений.
Флагман замедлил ход. Он, казалось, больше не реагировал на повороты руля. Его нос опустился, и судно стало быстро снижаться. Один из пилотов Карма Карвуса безуспешно пытался бороться с управлением. Потом он поднял лицо и печально посмотрел на дворянина Тсаргола.
— Мы стремительно снижаемся, даотар! Похоже, подъемная сила урилиума почему-то уменьшается.
— Уменьшается? — беспокойно пробормотал герцог Мал. — Как такое может быть?
Элд Турмис, сарк Шембиса, показал через окно кабины на соседний с ними корабль.
— Смотрите!
Они проследили взглядом за его рукой и, пораженные, увидели, что блистающий серебром корпус из урилиума потемнел.
Полированный до зеркального блеска магический металл стал матовым!
Виконт Дру мрачно поджал губы.
— Господа, похоже, нам, в конце концов, все-таки придется сражаться на земле! Тсарголийский военачальник знает какую-то неизвестную нам тайну, касающуюся производства магического невесомого металла. Вероятно, светящаяся пыль, которую он швырнул в наш флот, аннулировала подъемную силу воллеров.
Дородный старый Селверус едко выругался, равно как и Баранд Тон, сарк Турдиса. Но Зэд Комис, командир Черных Драконов, не стал терять драгоценного времени. Он поднял висевший у него на бедре большой боевой рог и затрубил в него.
Резкий зов рога рассек вечерний воздух, призывая воинов быть готовыми выполнить приказ.
— Черные Драконы… Вперед!
Когда воллеры опустились ниже верхушек деревьев, воины из полка Черных Драконов перемахнули через поручни своих кораблей, спрыгнули на землю и заняли оборону, выставив вперед свои страшные длинные копья. Войска Тсаргола бросились на них, но Драконы пронзили первые ряды врагов своими копьями и нанесли им существенный урон уже в первые же несколько мгновений битвы. Вскоре, однако, подтянулись пешие части тсаргалийцев, стараясь окружить Драконов и отрезать их от основных сил Патанги. И тогда загремели сигнальные трубы Хайяша Тора. Чтобы закрепить успех, он направил в бой ударных бойцов Тсаргола на быстроногих кротерах.
Но патангийские лучники, все еще находившиеся на снижавшихся судах, вовремя оценили обстановку. По команде своего даотара, виконта Дру, они натянули страшные луки и нацелили их в приближающихся всадников. На кавалерию Тсаргола посыпался смертоносный дождь стрел, вызвав смятение в рядах нападавших. В мгновение ока стройный прядок сменился хаосом, в котором перемешались встающие на дыбы кротеры, разбегающиеся люди, раненые и умирающие…
И тогда, перекрывая шум, прозвенел решительный голос Элда Турмиса;
— Вперед, мои воины! Прорубим себе дорогу.
Битва разыгралась в полную силу, когда на помощь Черным Драконам подоспели воины Патанги, Шембиса и Турдиса. Клин воинов с летающих кораблей глубоко врезался в массу тсарголийской армии, по-прежнему осыпаемой стрелами лучников, которые оставались на еще не приземлившихся воллерах, чтобы полностью использовать преимущество высоты.
