с кольцами для хвоста. Боги, неужели я это сказал? Тут, видишь? Просовывай сюда и сюда. Так хвост никто не увидит, он прячется за складками, а при ходьбе будет казаться, что плащ дергается на ветру.
– Спасибо.
– Надеюсь, боги не покарают меня за это, – вздохнул портной, но вся его прежняя воинственность по отношению к амевану будто испарилась. – Ну, вот и все.
Гуго развел руками, давая понять, что пора прощаться. Виктория с грустью улыбнулась.
– Мы так благодарны тебе. Но нам скоро уходить. Ты не останешься собирать вещи?
– Нет. Я уже давно собрал маленький мешок с самым необходимым.
– А как же твои платья и костюмы?
– Барахло. Пора оставить все позади и создать что-то поинтереснее. Надоело мне сидеть в этой промозглой дыре, отправлюсь куда потеплее. Говорят, в Монфоре еще знают, что такое стиль. Прихвачу только с собой этот блохастый курдюк.
– Ты возьмешь Велюра с собой?
– Конечно. Мы с этим курдюком слишком многое прошли. Вдобавок должен же кто-то развлекать меня в путешествии. И еще кое-что, – Гуго отошел, отодвинул стул и принялся расшатывать одну из досок в полу. Вскоре та поддалась, и он вытащил из дыры сверток и протянул его Имве. – Держи, сын лесов. Может, ты и амеван, но только наполовину. А я веду себя как засранец, но тоже не всегда. Ты спас Антара и остальных, так что не думаю, чтобы он возражал. Бери, пока я не передумал.
Имва осторожно приблизился и медленно раскрыл сверток, Виктория выглядывала из-за плеча, пока не увидела стальной блеск.
– Здэсь цветок, как у Рантара!
– Когда-то у меня останавливался черный тюльпан, скрывающийся от королевы. Он просил сохранить это. Думаю, ему они уже не нужны, а в грядущих битвах с королевой и ее прилипалами тебе это пригодится.
Амеван взял в каждую руку по кинжалу. Размер был небольшим, но Виктория была уверена, что они с легкостью могут рассекать врагов. Даже со своего места она видела, что это крепкая сталь.
– Это прекрасный орудия.
– Только сделай одолжение – научись ими пользоваться сначала.
– Знакомство с такой мастер – честь для меня. Пусть земля будет благосклонна к тебе, – Имва поклонился, чего Гуго совсем не ожидал. Портной неловко попытался повторить жест, а потом убрал кинжалы обратно в ножны и прикрепил их к его поясу.
– Все, идите. Пора наподдать этой венценосной гадине.
Гуго мягко подтолкнул их в сторону выхода. Виктории показалось, что она заметила блеск в его глазах, и ей отчаянно захотелось обнять его или хотя бы сказать что-то хорошее, что-то, что могло его подбодрить, дать надежду на долгий путь. Но в голову упорно ничего не лезло: мастерством слов она не отличалась, а обнимать людей совсем не привыкла. Когда Имва уже подхватил петуха и спускался по лестнице, Виктория повернулась к Гуго, сжав плечо, как иногда делал с ней дед.
– Горжусь тобой.
Почему-то у нее начало щипать глаза, и она поскорее отвернулась. Расставания всегда давались ей тяжело.
«У него все будет хорошо. Должно быть хорошо!»
Только когда они прошли чуть вперед, она заметила, что вместе с веревкой сжимает красную накидку. Она не помнила, чтобы брала ее, но и выбрасывать не хотела. В конце концов в этом красном что-то есть.
Они молча шли по опустевшим улицам, пора было подумать о более насущных делах. Виктории казалось, что Имва идет даже быстрее: обычно он был такой кроткий, а теперь в нем будто проснулась скрытая раньше энергия. Или Виктория просто раньше ее не замечала?
На улицах появились патрули – гораздо больше патрулей, – выглядели они воинственно, но, возможно, специально напускали на себя такой вид. Попадаться им на глаза они старались пореже, петляя закоулками, пока не вышли на знакомую площадь, перед которой возвышалась громада дворца. Как раз перед ними прошел очередной патруль, свернув в другую сторону. Они поспешили скрыться в тени под высоким забором.
– Ну что?
«Я что, в самом деле делаю это? Добровольно лезу в пасть к королеве?»
– Можно, – Имва опустил петуха на землю, и тот слегка тряхнул перьями. – Будь здесь, Навнат, не шуми. Мы скоро.
– Это что, все? – опешила Виктория. – Ты думаешь, он просто будет ждать нас?
– А что такой? Он не человек, а животный. С ним мочь договориться.
Виктория была готова усомниться в навыках дрессировщика Имвы, вспоминая прежние истории, но времени на споры не оставалось. Она подняла голову, глядя на отвесную стену, и почесала ногу.
– Эта рана на ноге. Она свежая? Я получила ее где-то здесь?
– Мы спускаться. Ты пораниться, – опустил взгляд амеван.
Виктория снова посмотрела наверх, понимая, что подъем будет трудным, даже если Имва скинет ей веревку. Кажется, кто-то в ее голове, возможно, она сама, боялась высоты. Теперь становилось все труднее понять, где заканчивалась она и начинался кто-то еще.
«Больше причин решить все быстрее».
Она схватилась за полы дублета и сжала их что было сил.
«Ну держись, королева-мать».
Рантар чувствовал – что-то должно случиться. Что-то плохое. Во-первых, он часто ощущал присутствие опасности особого рода, когда дела были по-настоящему плохи. И дело не в гвардейцах, которых он разворошил, как в гнезде. Во-вторых, еще, кажется, ни разу у их маленькой команды не получалось все сделать так, чтобы не встрять в неприятности. Вот и сейчас что-то должно было выйти из-под контроля. У амевана прилюдно вывалится хвост, в сокровищнице графа окажется армия вооруженных солдат. Или Виктория просто начнет выкидывать свои фокусы.
Вот только теперь они предоставлены сами себе, и Рантар никак не сможет им помочь. Это бездействие, необходимость прятаться в кустах, сводило с ума. Он должен быть там. Выгрызать стену, разбивать сундуки или чьи-то головы. Вместо этого он ранил от силы пару человек, собрал преследователей и сбежал. А теперь он просто валялся под кустом целую вечность. Даже в окна дворца нельзя было заглянуть. Он сжимал пригоршни земли и отпускал их, двигал то одной ногой, то другой, скрипел зубами, но ничто не помогало справиться с напряжением.
«Если бы Гуго знал, как я воспользуюсь его новым костюмом, то не стал бы и возиться» – подумал он, глядя на испачканный рукав. А костюм-то был хороший, с подкладкой, теплее предыдущего, с широким плащом, закрывающим перевязь с топорами. И движения не сковывал. Гуго вшил в бортики даже небольшие металлические пластины для защиты. В таком оснащении нужно было сражаться, а не бегать или валяться на земле.
Мимо ходили расфуфыренные недобитки и обсуждали свои
