Как только контролер и его солдаты скрылись из виду, Камилла бросилась к Чайе, обняла ее и расцеловала. Они продолжали обниматься, пока Махавасту не начал деликатно покашливать.
— Ты пришла! — воскликнула Камилла, не обращая внимания на слезы, изрядно попортившие ее макияж.
— Конечно пришла, — ответила Чайя. — А ты думала, я позволю тебе улететь без меня?
— Но вчера вечером...
Чайя тряхнула головой:
— Вчера вечером ты ошеломила меня своими роковыми предсказаниями. А твое решение уехать меня испугало. Я не хочу покидать Просперо, но если ты считаешь, что здесь произойдет что-то плохое, я с этим смирюсь. До сих пор ты никогда не ошибалась. Кроме того, я люблю тебя и не хочу с тобой разлучаться.
Камилла вытерла слезы рукавом роскошного платья, ничуть не заботясь о том, что на нем остались пятна.
— Я знаю, здесь произойдет что-то страшное, — сказала она.
— Я тебе верю, — нервно хихикнула Чайя. — Кроме того, если ты ошибешься, мы всегда сможем вернуться.
Лемюэль кивком указал на челнок, к которому их направил контролер.
— Надо поторапливаться, — сказал он. — Наш челнок последним уходит на корабль.
Их разношерстная группа торопливо двинулась к стоянке, где еще оставался продолговатый серебристый лихтер. Друзья сначала попали в тень его широких крыльев, затем под плоским грузовым отсеком прошли к трапу, по которому надо было подняться в кабину.
Лемюэль позволил себе торжествующе улыбнуться.
Камилла и Чайя шли к лихтеру, болтая, хихикая и держась за руки.
Даже Махавасту немного повеселел.
Но улыбки мгновенно покинули их лица, когда послышался требовательный окрик:
— Стойте! Оставайтесь на месте.
Лемюэль оглянулся посмотреть, в чем дело, и его сердце превратилось в глыбу льда.
В их сторону шагал отряд Гвардии Шпилей Просперо во главе с капитаном.
— Плохо дело, — пробормотал он.
— Тебе нечего меня бояться, Амон, — сказал Магнус. — С тех пор как я ступил на поверхность Просперо, ты был мне самым верным слугой.
— Не хочу показаться неблагодарным, мой лорд, но мне кажется, юный Утизаар тоже так думал, — ответил Амон, осторожно пробираясь по разгромленному кабинету.
Седые волосы Астартес были подстрижены почти наголо, а его кожа напоминала старинный пергамент. Амон встал на колени рядом с телом Утизаара и прикоснулся ладонью к треснувшей и обгоревшей пластине нагрудной брони.
Вокруг Утизаара лежали странно изогнувшиеся тела воинов Тайных Скарабеев, почерневшие и обуглившиеся, как будто их уничтожил тот же огонь, который сжег библиотеку Магнуса.
— Расскажи мне, что произошло, — попросил Амон.
Магнус, не желая встречаться взглядом со своим старым другом, опустил голову. Капитан Девятого братства ни в чем его не обвинил, да ему и не надо было этого делать. Магнус так остро ощущал свою вину, что увеличить ее тяжесть не могли ничьи упреки. Он убил Утизаара неделю назад и за эти дни почти поддался стремлению к самоуничтожению и обратил свои силы против себя.
Многие воины, опасаясь самого худшего, пытались войти в его покои, но до сих пор Магнус не позволял им этого сделать. Он посмотрел на сильно съежившийся труп Балека Утизаара и тяжело вздохнул, сожалея о страшной потере.
— Это была непростительная оплошность, которую нельзя было допускать, — сказал он. — Но он узнал слишком много, а я не мог позволить ему уйти.
— Узнал о чем?
— Пойдем со мной, — предложил Магнус. — Я тебе покажу.
Амон поднялся и вслед за Магнусом вышел на балкон, нависавший над белым городом. Магнус чувствовал настороженность Амона, но не мог его за это винить. Он был бы глупцом, если бы не испытывал беспокойства. А за все долгие годы, прошедшие с момента их первого знакомства, у Магнуса ни разу не было повода сомневаться в уме Амона.
Магнус взглянул в полуденное небо.
— Поднимайся в Великий Океан и следуй за мной, — велел он.
Амон кивнул, закрыл глаза, и тогда Магнус позволил своему световому телу освободиться от плоти. Заботы реального мира сразу же стали легче, хотя совсем игнорировать их он не мог. Тизка из нагромождения белого мрамора превратилась в мерцающий драгоценный камень, состоящий из десятков тысяч огоньков-душ, которые называли это место своим домом.
— Какие же они хрупкие, — прошептал Магнус, хотя пока еще некому было услышать его слова.
Спустя некоторое время рядом с ним возник теплый свет Амона, и они стали подниматься в ярко-синее небо. Постепенно синева сменилась темнотой, и наверху, словно фосфоресцирующие стрелы, зажглись звезды.
Они продолжали подъем, и вот темнота превратилась в многоцветные вихри Великого Океана, и оба странника с радостью ощутили, как его течения омывают их эфирные тела.
Магнус показывал путь среди водоворотов, отыскивая цель, известную только ему одному. Амон, его преданный друг и любимый сын, следовал за ним. Вскоре они добрались до спокойной заводи, которую Магнус увидел неделю назад.
При виде огромной флотилии из высоких боевых кораблей, вытянутых ударных крейсеров и чудовищных сооружений, называемых боевыми баржами, Амона охватил ужас, который не мог укрыться от Магнуса. Сотни кораблей уже приближались к Просперо; они шли под разными флагами и несли на себе разные эмблемы, но их объединяла одна цель — уничтожение.
Впереди виднелся хищный силуэт, похожий на кинжал, вышедший из ножен, чтобы сразить злейшего врага. Серый, снабженный острыми клыками монстр ощупывал звезды узкими прорезями бойниц и рассекал глубины Великого Океана похожим на лезвие носом.
— Это то, о чем я думаю? — спросил Амон.
— Да, — подтвердил Магнус.
Они подплыли вплотную к устрашающему судну; защитные поля, удерживающие на расстоянии хищников варпа, не могли повлиять на таких опытных странников, какими были Магнус и Амон. Метр за метром они стали погружаться в слои адамантиевой брони, проходили сквозь опоры и частые переборки, пока не оказались в самом сердце корабля.
Старшие офицеры флотилии собрались, чтобы спланировать уничтожение всего, что было дорого Магнусу, и два жителя Просперо слушали их дискуссию. Магнус был заранее к этому готов, но для Амона это стало настоящим откровением, и вспышка его эфирного поля послала заряд раздражительности, которого хватило на весь экипаж.
— Но почему? — спросил Амон.
— Потому что я был не прав.
— В чем?
— Во всем, — ответил Магнус. — Я высокомерно полагал, что знаю все, чему ты хотел меня научить. Ты предупреждал меня о богах варпа, а я смеялся, называя тебя старым суеверным глупцом. Теперь я сам во всем убедился, поскольку повстречался с одним из них и считал, что победил его, но я ошибался. Амон, я совершал ужасные вещи, но, поверь, я делал все это с благими намерениями.
