— Хильдрун! — воскликнул Вульф, и слабая надежда всколыхнулась в его душе. — Хильдрун, ты жива?
— Вульф… — прохрипела она, с трудом шевеля бледными в лунном свете губами, — Вульф… ты должен…сделать…
Она замолчала и закрыла глаза.
— Хильдрун! — закричал он и потряс ее за подбородок. Девушка вновь приоткрыла мутные глаза и заговорила:
— Вульф… ты должен принести Великую Жертву…
— Великую Жертву?! — удивился Вульф, — Но откуда ты…
— Вульф… сделай это… ты должен, иначе все пропало…
Девушка едва дышала, ей с трудом удавалось держать глаза открытыми. Вульф поднял голову к небу, где метался от боли дракон, завывая и испуская пламя. Гроза богов и людей — скоро он придет в себя, и тогда его ничто не сможет остановить. Его исполненный ненависти и боли рев разносился по всей земле и за ее пределы, достигая слуха мудрого бога и прекрасной богини, которые стояли на вершине горы возле священного трона Хлидскьяльв, глядя вниз на Мидгарт, на мужчину, который придерживал голову умирающей девушке, вслушиваясь в ее хриплый голос.
— Ты ведь поведала ей об этом? — спросил Седобородый бог у высокой светловласой богини, чье очарование сияло в ее прекрасных глазах и отражалось радужным светом в драгоценных каменьях ее волшебного ожерелья Брисингамен.
— Да, — ответила она, и ее голос прозвучал подобно пению жаворонков. — Такова была наша цель, не так ли?
Одноглазый кудесник молча кивнул, задумчиво поглаживая длинную бороду, а затем спросил:
— Интересно, сделает ли он это?
— Не думаю, — покачала головой Хольда, и золотые волосы шевельнулись за ее белоснежными плечами.
— Я почти уверен, — возразил Странник, — Он принесет Жертву.
— Любовь не даст ему сделать этого, — сказала прекрасная богиня, уверенная в своих чарах.
— Нет. Его любовь отдана в залог.
Хольда взглянула на великого Аса и тень сомнения мелькнула в ее больших зеленых глазах.
— Он получит… искупление? — ее нежный голос прозвучал неуверенно.
Воданаз ничего не ответил. Он продолжал поглаживать бороду, и его взгляд был устремлен вниз на Мидгарт, где черный дракон ревел и брыкался, а юный герой держал под голову мать своего нерожденного ребенка.
* * *
Вульф наклонился и прикоснулся губами ко лбу Хильдрун.
— Торопись, — проговорила она, — Торопись, я еще жива…
Вульф растерянно глядел в ее мутные глаза, не зная, что ответить на это. Страх медленно закрадывался в его душу, словно гадюка, неторопливо ползущая среди камней. Хильдрун то теряла сознание, то приходила в себя. Она дышала тяжело, и вена на ее шее пульсировала едва ощутимо.
— Хильдрун, — сказал он, пытаясь вложить в свой голос уверенность, — С тобой все будет в порядке. Я отнесу тебя к Хельги, он вылечит, ты будешь жить…
— Нет, — прошептала девушка, — Я не хочу жить, есть вещи важнее, чем жизнь… и даже важнее, чем просто смерть. Поторопись, мой милый, — она попыталась улыбнуться, но губы не слушались ее, — …пока не поздно. Слишком многое зависит от этого.
Вульф невольно покачал головой, его разум отрицал саму возможность этого, и впервые в своей жизни он почувствовал себя слабым, испуганным ребенком, забившимся в угол, чтобы спрятаться от нависшей суровой необходимости, которая заставляет его делать то, чему отчаянно противится его разум, его душа, его тело.
— Нет… — произнес он дрожащим голосом.
Собрав все свои силы, Хильдрун схватила его за руку и сжала ее.
— Вульф… любимый, милый… я знаю, что ты чувствуешь, но пойми же, это надо…
— Нет… — прошептал Вульф в ответ, мотая головой. Но его рука, словно против его воли, медленно поползла к лежащему рядом мечу. Пальцы обхватили длинную рукоять и сжали ее с такой силой, что костяшки на его руке побелели.
Протестуя всем своим существом, Вульф встал в полный рост и взял Кормитель Воронов в обе руки. Хильдрун смотрела на него снизу вверх. Лунный свет отражался в его серых блестящих глазах, а звезды играли искрами в двух капельках, что бежали вниз по заросшим щетиной щекам. Вульф поднял меч над головой, держа его острием вниз.
— Прости меня, — произнес он и закрыл глаза. Но даже с закрытыми глазами он видел образ девушки, лежащей полумертвой у его ног. До его слуха донесся едва слышный шепот:
— Я люблю тебя, Вульф…
Не открывая глаз, он прошептал в ответ:
— И я тебя люблю, — и неожиданно он понял, что не лжет.
Вульф набрал в легкие воздуха и закричал, что есть сил:
— Воданаааааз!!!
И одним мощным рывком вогнал клинок по самую рукоять в живот раненой девушки.
Вульф упал на колени, его обступила тьма, в которой единственным источником света была одна звезда, полыхающая высоко над головой. Звезда приближалась, и свет ее становился ярче. Но свет этот не освещал ничего — вокруг была пустота. Звезда превратилась в Руну Эйхваз, которая продолжала приближаться, и свет ее начинал слепить глаза. Вульф застыл в оцепенении и воздел руки к Руне. Она плыла к нему, словно струг по течению реки, и он прикоснулся к ней кончиками пальцев. Яркая вспышка ослепила его, его тело задрожало, поглощая в себя Руну, и знакомый хоровод огней заплясал перед его взором.
Вульф открыл глаза, но огни по-прежнему неслись в дикой пляске вокруг него. Он взялся за рукоять меча, который крепко засел меж камней, пригвоздив девушку, и изо всех сил рванул его вверх. Высвободившись из плоти Великой Жертвы, меч засиял в лунном свете. Три руны, вырезанные у основания лезвия Одноглазым Кудесником в далеком прошлом, вспыхнули алым светом, пробужденные от многовекового сна кровью Великой Жертвы, которая струилась по клинку и смешивалась с прилипшими комками земли. Вульф чувствовал, что меч дрожит в его руке, словно живой. Он задрал голову к небу и издал дикий вопль отчаяния, который заглушил собой рев дракона и привлек к себе его внимание. Вульф поднял меч над головой, направив его острие к звездам на ночном небе, и холодное сияние клинка осветило ночь.
Дракон перестал кувыркаться и завис в вышине, с опаской глядя вниз на стоящего на склоне горы человека с горящим мечом. Впервые за вечность своего существования дракон ощутил страх, который схватил цепкими когтями его разум. Призрачное сияние меча и волны таинственной энергии, исходившей от человека, вырисовывались в его разуме в хозяина — жестокого и беспощадного, который требовал одно лишь беспрекословное подчинение.
Вульф затих и вгляделся во тьму, пытаясь различить черного дракона. Алые огоньки его глаз указывали на местонахождение Нидхёгга.
