и пригнули к земле. Голову старика задрали под неестественным углом. Глаза его закатились, и были видны только белки.
Следом ученики поняли, что перед ними стоит какой-то человек в изодранных одеждах и с мокрыми волосами. И что глаза его сияют как зимние звезды. Глядя на него, можно было подумать, что он либо горный дух, либо утопец-шуйгуй.
Почувствовав жажду крови Шэн Линъюаня, Сюань Цзи поспешил мысленно выкрикнуть: «Ваше величество, пощадите их!» Одновременно он громко велел толпе учеников:
– Бросайте оружие! Иначе вашему наставнику открутят башку!
Старик красноречиво дернулся – ученики тут же выпустили пусковые трубы из рук.
И хотя стояла глубокая ночь, взрывы в Дунчуаньских горах перебудили почти весь город. Лавиной хлынули в Сеть многочисленные запросы полуночников – все пытались узнать, что же все-таки стряслось.
Довольно скоро на место прибыли сотрудники соседних Региональных оперативных отделов. Именно они задержали несколько влиятельных учеников господина Юэдэ и поставили в известность полицию.
И эти же Региональные отделы быстро собрали неопровержимые доказательства преступлений школы Юэдэ: он обосновался в районе Дунчуань почти сотню лет назад и за это время обзавелся бесчисленной армией учеников и последователей. Развернув свою преступную деятельность, эта группировка оставила столько улик, документов и квитанций переводов между счетами, столько черных кувшинчиков с «чарами» (которые нашлись при обыске), что сомнений в ее причастности не возникло.
Когда информация поступила к Сяо Чжэну, все еще сидевшему на Совете Пэнлай, он немедленно начал действовать: вызвал отряд оперативников (те засели поблизости и только ждали приказа), задержал господина Юэдэ, после чего, покончив с делами, спокойно отбыл вместе с начальником Хуаном. На Совете Пэнлай никто не решился чинить ему препятствий. Все воротилы из тайных школ послушно прикусили языки, боясь ненароком навлечь беду и на себя. Да, у них не было таких ресурсов, как у Юэдэ, они ничего не знали о колдовском искусстве сгинувших во тьме веков шаманов и таких масштабных преступных схем никогда не проворачивали… Но если покопать, наверняка выяснится, что они тоже замешаны в подобных преступлениях.
Покинув Совет, Сяо Чжэн сразу вызвал два подразделения из «Лэйтин» и «Баоюй» – оба той же ночью вылетели из Юнъани в Дунчуань.
Наконец после всех перипетий Сюань Цзи и его коллег отпустили со службы, посадили в минивэн и отправили в городскую гостиницу. До рассвета оставалось всего несколько часов.
* * *
По дунчуаньским склонам потекла туманная дымка. Многочисленные взрывы мифриловых ракет разворотили гору с искусственным лесом, и теперь кости шаманов, погребенные в убежище-кургане, оказались под открытым небом. На поверхность вынесло и грот с алтарем, от сводов которого почти ничего не осталось. После очередного камнепада бронзовый гроб опять сбросило в озеро, и он наполовину ушел под воду.
Алоцзинь как будто не пострадал – только по-прежнему багровела маленькая рана у него на лбу. Изначально миловидные и безмятежные черты почти детского лица немного исказились, что придавало Алоцзиню свирепый и пугающий вид. Со стороны казалось, что он барахтается в бесконечном кошмаре, и ему никогда не проснуться.
Но тут вода у гроба, поблескивая в бледных лучах луны, запузырилась. Над горами стали собираться тяжелые грозовые тучи…
* * *
В этот раз Сюань Цзи по-настоящему попал в переплет. Сначала выяснилось, что его Меч Судьбы – вовсе не его, а чужие останки. Затем его втянули в крайне запутанные отношения древнего императора и старейшины шаманов… в общем, за какой-то день все представления о морали и нравственности Сюань Цзи, все его знания о мире перевернули с ног на голову и обратно, и так еще несколько раз. Под конец все эти кульбиты так вымотали Сюань Цзи, что он заснул прямо в дороге, в служебной машине.
И когда он погрузился в дрему, луч света, похожий на отсвет фар, скользнул по его лицу. По-видимому, источник этого света находился где-то на западе.
Все это время Шэн Линъюань, прикрыв глаза и отдавшись созерцанию, сидел рядом с Сюань Цзи. Странный луч тоже скользнул по нему, отчего он вздрогнул и, разомкнув ресницы, принялся смотреть по сторонам. Но все было тихо, если не считать феноменально громкого храпа – его издавали молодые служащие нового ведомства Цинпин. Правда, в воздухе повис довольно знакомый аромат… Шэн Линъюань, нахмурившись, повел носом, пытаясь сообразить, что же это такое…
Подумав немного, он не без неловкости освободил свое божественное сознание и снова поглядел вокруг, но так ничего и не обнаружил – только изменившийся до неузнаваемости Дунчуань, обдуваемый загрязненными ветрами. Однако вместе с тем Шэн Линъюань почувствовал, что его затягивает в сновидение маленького демона. Их сознания по-прежнему соединялись, поэтому…
Что ж, Шэн Линъюань никогда не считал себя благородным мужем, до совершенномудрого ему было безумно далеко, и на заповедь «не гляди на то, что чуждо ритуалу» он всегда смотрел сквозь пальцы. К тому же во сне человек абсолютно беззащитен, и тут легко ненароком обнажить свои скрытые помыслы… Да, такую возможность грешно упускать. Руководствуясь этими соображениями, а также поддавшись любопытству, что за клан дерзнул вскормить его останки, Шэн Линъюань все-таки заглянул во сны маленького демона.
Но прежде он отозвал свое божественное сознание из Дунчуаньских земель. Следуя за обрывками фраз, которые беспрестанно крутились в голове маленького демона, Шэн Линъюань начал постепенно проникать в его глубинные помыслы. Но едва он успел вторгнуться, как наткнулся на вздымающуюся до небес стену ослепительно-белого огня. Это было бушующее пламя Наньмина. Волна жара докатилась до Шэн Линъюаня, и у него снова горлом пошла кровь. Он с усилием сглотнул и метнул в стену огня недоверчивый взгляд. Как ни посмотри, но пылающее море сознания заставило его отступить. И на то была веская причина.
Если верить легендам, истинное пламя Наньмина принадлежало огненной птице Чжу-Цюэ, способной сжечь все и вся, природному врагу всякого демона. Впрочем, эти птицы и сами были демонами-яо, пускай и находились в демонической иерархии куда дальше всех прочих и гораздо ближе к божественному началу. От маленького демона смутно тянуло таким же нечистым духом, как и от всех других демонов, хотя он свободно загорался и призывал всеочищающее пламя, способное изгнать любую нечисть.
Чжу-Цюэ… От одной только мысли сжалось сердце. Почувствовав боль, Шэн Линъюань прижал руку к груди. Он помнил, что клан Чжу-Цюэ канул в небытие, так откуда здесь взяться его потомку?
Сознание маленького демона защищало бушующее пламя Наньмина, а сам он «вскормил» его останки посредством Меча Судьбы. Тот, в свою очередь, был металлической природы, а ведь металл и огонь несовместимы… Кто же он такой,
