вчера чаще, чем нужно. Королева ревнует. И в такие моменты может становиться неадекватной. Доротея – живой пламень: может мерно потрескивать, а может превращаться в бушующий пожар.
У выхода из спальни стояла пара стражников. Возможно, они даже не остановят Рантара, если он захочет уйти. Но он не хотел. Вряд ли чего-то этим добьется. Оставалось только ждать, а это у него плохо получалось. Белесое утро выдалось на редкость меланхоличным. Рантар не был заперт, его никто не трогал, не мучил, и тем не менее он был недоволен. Возможно, потому что считал, что все должно быть иначе. Он должен был заплатить за то, что сделал, а расплата все никак не приходила. Может, Доротея была права?
Он действительно увлекся Селиной, потому что поверил – та сделает его лучше. Таким, каким он должен быть. На какое-то время Рантар даже в это поверил. Но жестокий зверь внутри него не хотел спокойствия. Он ждал шанса вырваться наружу и разрушить все своим гневом. А когда Селины не стало, не прошло и нескольких суток, как Рантар оказался в объятиях Доротеи. Он вымещал свою боль, спасался от мучений, а в это время его новорожденный малыш остался не только без матери, но и без отца. Рантар давал обещание, когда получил топоры, и не сдержал. Дал обещание Селине – и где Фило теперь?
Рантар все время думал о себе прямо как Доротея. Может, и верно, что та скрыла мальчика? Что он может ему предложить? Рантар не смог его защитить, не смог вспомнить про него, а теперь, после стольких лет, захочет ли его видеть Фило, даже если Доротея его позовет?
Рантар – разрушитель. То, к чему он прикасается, исчезает. Даже он сам. Кому будет лучше, если он окажется рядом с сыном? Имва и Виктория могли погибнуть уже несколько раз, рискуя из-за него. Рантар ведь сначала даже не хотел выполнять данные другим обещания.
«Чем я лучше Доротеи? Тем, что убил меньше людей? Не проще ли поддаться ей? Мы останемся вместе и будем делать то, что умеем. Пока до конца не разрушим жизни друг друга».
Королева-мать не заставила себя ждать. На этот раз она была в роскошном платье, которое подчеркивало все достоинства фигуры. Полная грудь едва ли не выпадала из широкого декольте, а разрез на бедре демонстрировал обольстительную ногу. Стоило признать, королева была столь же красива, как и при их первой встрече.
Сегодня Доротея была задумчивее. Она посмотрела в окно, обронив:
– Ненавижу снег.
Потом повернулась и закусила губу, глядя на Рантара. Слуги еще не вышли, а она уже целовала его. Ох уж эти губы цвета запекшейся крови. Потом она завела разговор о проблемах королевств. Жаловалась на Монфор – те все никак не желали сдаваться. На Новых территориях были свои проблемы. Бунтовщиков еще ловили, а королева-мать уже вынашивала очередную идею о покорении земель.
– Рогатые появляются вне своего проклятого леса слишком часто. Похоже, готовятся к очередной охоте. Мне понадобится твоя помощь. С ними пора покончить, на этот раз окончательно. По счастью, теперь у меня есть новое оружие.
– Еще одна война?
– Когда они тебе разонравились?
Рантар вспомнил большие глаза Имвы, какой он был неуклюжий и чувствительный. Раньше Рантар никогда не думал, что у амеванов в голове. И какими они вообще могут быть.
– Ты переходишь к следующей проблеме, не решив предыдущую, – сказал Рантар.
– Я пытаюсь защитить наше государство. Обе страны должны быть крепкими и могущественными. Взаимная борьба должна остаться в прошлом. Хватит этого дележа между Истрией и Севарией. Когда я закончу с Монфором и рогатыми, то Себастьян возьмет в жены Ванессу.
– Они же родные брат с сестрой, – медленно произнес Рантар, глядя на обрубок своего мизинца.
– Брак – всего лишь условность. Зато упрочит линию наследования. Хочу, чтобы у детей было крепкое и достойное будущее. Без потрясений, без угроз. Это важно для нас обоих.
«Про Эстебана не сказала ни слова, будто его и нет».
Доротея положила свою ладонь поверх его и поцеловала еще раз. Она явно больше не собиралась обсуждать этот вопрос, толкая его к постели. На губах появился знакомый горьковатый привкус.
«Она подмешивает зелье в помаду – вспомнил Рантар рассказ Эстебана. – Вчера этого вкуса не было. Она не готовилась меня встретить. А сейчас хочет одурманить».
– Говорят, тебя видели на арене. А потом там появился амеван, разрушая все на своем пути? Ты что-то знаешь?
– Нет.
– А про ограбление графа? Он клянется, что кто-то взломал его хранилище.
– В первый раз слышу.
Рантар посмотрел ей в глаза. Поверила Доротея или нет, расспрашивать не стала. Снова поцеловала его, а потом потянула на кровать. Он продолжал делать все то же самое, что и обычно. Но уже без необузданной страсти. Вернее, Рантар пытался ее изображать, но голову старался держать трезвой. Он не удивился и не разозлился. Доротея не хотела терять его и делала все, что могла, чтобы этого не случилось. Как умела. Рантар не знал, означает ли это, что она отказалась от идеи привезти к нему Фило. Возможно, она делала то, к чему же привыкла. Доротею трудно было осуждать, он бы наверняка поступил так же на ее месте.
– Сегодня ты какой-то грустный, – она взяла его за подбородок, когда они вновь лежали голые и разгоряченные. – Надеюсь, не нашел себе какую-то сучку?
Зеленые глаза холодно сверкнули. Единственной нормальной реакцией было рассмеяться, но Рантар слишком хорошо знал – будет еще хуже. Поэтому он просто поцеловал ее, ощущая легкую горечь.
Остаток дня и вечер прошли как в тумане. Рантар начал замечать, что ему стало сложнее сосредоточиться на мыслях, и все же рассудок еще принадлежал ему. Зелье не действовало быстро, а может, Рантар успел отвыкнуть от его действия. У него еще оставалось время подумать, как поступить.
Королева была занята официальными мероприятиями. Вчера она не почтила присутствием графа и его бал, поэтому сегодня был объявлен новый. Доротея проводила какие-то встречи, иногда возвращаясь в покои и непременно целуя Рантара, а потом уходила обратно. Пару раз Рантар видел, как она шагала за ширму, и ему показалось, что он заметил там зеркала. Для чего они ей, с учетом того, что вся комната была ими увешена, Рантар так и не понял. Он остался в комнате, как послушный зверек. Когда сгустились сумерки, Доротея многообещающе проговорила, что вернется ночью, и оставила его вновь.
Рантар смотрел на топоры, разглядывал клейма. Он не мог понять, что стоит сделать. Дождаться ее решения
