Некоторые шестигранные комнаты были пусты, в других вдоль стен тянулись полки или ниши, на которых стояли странные, непонятного назначения предметы. Поначалу дядюшка Гнуб бросался к ним и с жадностью начинал, по своему обыкновению, чуть ли не обнюхивать, потом любопытство его сменилось унынием.
— Чтоб у меня на заднице вскочило больше бородавок, чем у Подземного Короля, — растерянно бормотал гном, — это не камень, не металл и не дерево. Вот эта плита похожа на кварц или стекло, однако это ни то, ни другое. А внутри словно письмена проступают… Так, а что на этой полке? Экая невидаль! Кристаллические вкрапления… Пустоты… Словно мириады тончайших веточек или невидимые глазу рыбацкие сети…
Он осторожно дотронулся до розовой, в локоть высотой штуки, более всего напоминавшей Чей-то огромный отрезанный нос, и тут же отдернул руку.
— Ничего не понимаю! — воскликнул рудознатец, яростно теребя бороду. — Не живая, но и… не мертвая!
— Не трогай, — посоветовал Мидгар, — что нам за дело до игрушек ямбаллахов! Вызовешь еще Какую-нибудь нечисть, а та станет загадки загадывать… Лучше определимся, куда идти. От этих хитросплетенных железных кишок у меня в глазах рябит.
— А мне иногда кажется, что галереи, бывшие у нас под ногами, теперь оказались над головой, — откликнулся гном. — Небывалое дело: у рудознатца под землей голова закружилась… Ладно, как говорят у нас в Тюирнлги: «Падая в штольню, не забудь дерюжки подстелить». Если нам нужно на вершину, станем все время подниматься вверх по лестницам.
— Нам действительно нужно на вершину, — кивнул Лисий Хвост, — но выход на нее находится в самом центре горы.
— Ах в центре, — проворчал Гнуб, — ну конечно, как я не догадался. Локапалы через погреб к звездам ушли, а мы, значит, чтобы на свежий воздух выйти, должны в самую середку железной паутины забраться.
— Это так, — подтвердил Мидгар, не обращая внимания на ехидный тон гнома, — и если бы я ведал тому причину, был бы первейшим кудесником. Но я говорю всего лишь со слов Матери Мартоги.
— А она не могла дать более точных наставлений?
— Нет.
— Тогда нужен отвес. Отмерим половину прямого угла и будем двигаться в том направлении в надежде, что повезет, и в центре не окажется какой-нибудь архелаковый паучище…
Привычным жестом дядюшка Гнуб полез за голенище, извлек моток тонкой бечевки, привязал ее к рукоятке кинжальчика и вытянул руку, держа перед собой этот самодельный отвес. Однако, к общему изумлению, острие кинжала указало вовсе не в пол, а в сторону и чуть вниз.
— Клянусь бородавками… — начал было гном, но тут его прервал малыш Бу, на сей раз самостоятельно отогнувший клапан сумки Мидгара, в которой удобно ехал от самого подвесного моста.
— Меня хотите послушать, или как? — спросил он, хитро прищурившись.
— Я бы сказал «или как», — буркнул Гнубус, — да уж больно дела чудные творятся, как раз по твоей части. Говори, погорелец.
— Клинок этого ножичка сделан из архелака, — сказал Бу, не сочтя нужным вступать в перепалку с гномом, — архелак притягивается туда, где находится центр горы…
— Что значит — в известном смысле? — подозрительно переспросил Гнуб.
— Если тебе больше нравится, могу сказать: в неизвестном смысле. Для тебя, по крайней мере. Гремя ногами по этим галереям, вы не поднимаетесь, не опускаетесь и вообще никуда не двигаетесь. Или ходите по кругу. Что одно и то же. Ибо мы находимся внутри сферы, центр которой везде, а края — нигде. Если гномьи мозги в состоянии все это понять, я достану звезду с неба и прицеплю почтенному Гнубусу на колпак.
— А если это твои очередные шуточки, я… — начал было рудознатец с угрозой, но тут его прервал молчавший до сих пор Ярл.
— Сфера Паргора, — пробормотал он, озираясь так, словно только что проснулся. — «Анатомия мира», раздел третий…
— Вижу, ты очнулся, брат, — сказал Мидгар, и в голосе его не было особой приветливости, — и снова говоришь странные вещи.
— Позволь мне заметить, месьор Лисий Хвост, — сказал рыцарь, — что сколь бы необычными ни казались речи твоего брата, он помог нам пройти зал Безмолвно Глядящих. Послушаем же его и на сей раз.
— Делайте, как советует это существо, — Ярл указал на косо висящий кинжал в руке гнома, затем кивнул в сторону Бу.
— Существо, — пискнул дух-ящерка себе под нос, — хуже нет, когда элементала существом обзывают. Ладно, дайте с госпожой Ишшу повидаться…
Следуя указаниям отвеса в руках гнома, они спустились по винтовой лестнице, свернули на боковую галерею, миновали дюжину шестигранных комнат, после чего лезвие кинжала вдруг поднялось вверх, и пришлось карабкаться по крутым ступеням двумя этажами выше.
— Если середина этой сферы везде, то почему не здесь? — ворчал гном. — И почему она то внизу, то вверху? Временами кажется, что мы шагаем вверх тормашками, да отчего — то не падаем. Ну, если кое-кто шутить задумал и других с толку сбил, я этого кой — кого на один камешек положу, да другим прихлопну… Славная выйдет котлетка!
Однако угрозы гнома оказались пустыми. Сколько раз пришлось сворачивать, спускаться, подниматься и даже возвращаться обратно — никто не считал, но в конце концов они достигли огромного круглого помещения, вдоль стен которого бежала металлическая полоска-балкончик шириной локтей в десять. На нее выходили сотни галерей, и балкончик этот, не имевший перил, висел над глубокой шахтой, прикрытой сверху серебристым куполом. Далеко внизу полыхали багровые сполохи, жаркий воздух поднимался к сферическому потолку, улетая в многочисленные отверстия, — в этом мареве висевший в центре предмет, похожий на цветок лотоса с сомкнутыми лепестками, казался призрачным, и трудно было понять, велик ли он, как купол храма, или не больше головы ребенка.
— Еще одна пропасть, — желчно заключил дядюшка Гнуб, хотя жерло шахты и так все отлично видели, — и что-то ни моста не видать, ни стражи. Если нам, конечно, нужно попасть в это вареное яйцо, чего мне бы совсем не хотелось.
— Внутри этого архелакового бутона — дверь, — сказал Мидгар, вглядываясь в неясные контуры, — надо найти способ открыть лепестки.
— И перелететь на ту сторону, — хмыкнул Гнуб. — Был у нас один с крыльями, да и тот их спалил. И Аскилта доблестный задачку решить не поможет — никаких парящих дисков тут нет.
— А если веревку бросить? — предложил юнец, весьма польщенный упоминанием своего имени.
— Она у тебя есть? Или портки свои распустишь?
— Что скажешь, брат? — Вождь ругов вопросительно взглянул на Ярла.
Тот молча к чему-то прислушивался. Балкон под ногами слегка подрагивал, временами снопы искр вырывались из шахты, едва не задевая людей.
