Как и в любой другой, в ней можно отведать все, что угодно: от запеченного поросенка до сладкого итайского рома, не говоря уже о вине и пиве. Или договор с торговцем на перевозку груза заключить. А и при желании встретиться с теми девицами, на которых, при виде золотых ноблей, наговор Николь вряд ли подействует, каким бы сильным он не был. В общем, все, как и в тавернах морских портов. Они даже внешне похожи как сестры.
- Господин Сорингер, обратите внимание, - отвлек меня от течения гладких мыслей голос навигатора Рианеля Брендоса, указывающего подбородком в сторону, противоположную той, куда смотрел я.
И действительно, на дальнем краю поля стоял трехмачтовик Ост-Зейндской Торговой Компани. Зрелище для небольших городков вроде Чеджура довольно непривычное - обычно интересы Компании на такие места не распространяются.
Ну что ж, еще один повод навестить местную таверну. Возможно, есть что-то такое, от чего и мне удастся отщипнуть свой кусочек пирога?
- Спасибо, господин Брендос. Я действительно не заметил, - откликнулся я. Нет, как все же хорошо, что не в моей крови ни толики благородной крови - от всех этих церемоний во рту кисло становится. Тем не менее, тон мой остался прежним: - Быть может, господин Брендос, возьмете на себя управление кораблем во время посадки?
Голова Рианеля склонилась в легком поклоне:
- Благодарю за доверие, господин капитан, - причем без всякой иронии, спокойным холодным тоном.
Кея Ильберта, первого торговца, воспользовавшегося услугами 'Небесного странника', на земле ждали. К кораблю подъехала отрытая карета и, глядя на то, как обращаются к купцу встречающие его люди, я сделал вывод - рука у этого торговца далеко не средняя.
Ильберт не стал дожидаться, когда с борта 'Небесного странника' выгрузят его товар, лишь дал несколько распоряжений встретившим его людям, после чего подошел ко мне. Что ж, пора и рассчитаться.
В принципе, первый наш клиент должен остаться доволен: в Чеджур мы прибыли раньше срока, а полет оказался спокойным, безо всякой болтанки, что бывает довольно редко. К тому же 'Небесном страннике' замечательный повар, а Николь сумела избавить Ильберта от мигрени и даже вручила ему с собой какие-то корешки, подробно разъяснив, как их заваривать и когда пить.
Впрочем, пассажиры попадаются всякие, уж я-то на них насмотрелся. Бывают и такие, что за все время путешествия по небу и носа из каюты не высунут, высоты боятся. Выползают только после приземления, с зелеными страдальческими лицами, стеная и охая - каково им пришлось! Как будто бы их кто-то насильно на борт небесных кораблей загонял. Действительно, случается болтанка, а куда от нее деться? Так ее и на море хватает, разве что в небесах она более муторная. Но ведь и преимущество налицо: дорога быстрее и безопаснее - внутри герцогства пираты в небе редкость, а по затратам - даже экономнее.
Господин Ильберт оказался не из тех, что не переносят небо. И хотя из каюты он показывался всего дважды, но подойти к борту и полюбоваться видами не забоялся. Все остальное время купец корпел над толстенными бухгалтерскими книгами - о чем поведал Амбруаз, относивший ему в каюту обед.
Отсчитав из кошеля оговоренную сумму, наниматель высыпал весело звякнувшие монетки уже в другой кошель и протянул его мне.
- Благодарю вас, господин Ильберт, - наклонил голову я. - Надеюсь, полет на 'Небесном страннике' полностью вас устроил, и при случае вы снова воспользуетесь его услугами.
Наш первый клиент посмотрел на меня так, как будто пытался запомнить мое лицо, но в ответ я услышал всего лишь:
- Непременно, господин Сорингер, - после чего купец неспешно направился к поджидавшей его карете.
'Так, ни к чему не обязывающая вежливость, - расстроился я. - Но, по крайней мере, хотя бы мое имя запомнил. И все же пару слов благодарности я бы рад от него услышать. Но даже в таком случае пусть всегда сопутствует удача во всех твоих делах, господин Ильберт, ведь ты - первый!'.
Я протянул кошель Николь, ведь именно она наш казначей. Если вдуматься, решение назначить девушку на эту должность со всех сторон правильное - я иногда могу позволить себе такие траты, о которых потом долго сожалею.
- Род, открывай! - подал я знак Родригу, который исполнял на 'Небесном страннике' еще и обязанности боцмана.
Часть правого борта корабля начала медленно опускаться на землю, обнажая внутренности трюма. Возможность загружать и разгружать имеется и сверху - на палубе предусмотрен грузовой люк, но он так, больше на всякий случай, с земли удобнее.
Поручив Родригу присматривать за разгрузкой, я решил незамедлительно наведаться в таверну. Вдруг повезет, и сразу найдется торговец, готовый нанять мой корабль? Уже подойдя ведущему на землю трапу, услышал за спиной:
- Люк!
Нет, какой же приятный у Николь голос! А как представлю его шепчущим мне на ухо что-нибудь не очень приличное, и саму Николь, с раскиданной по моей подушке копной волос... Дрожь по телу, честное слово.
'Что-то много у меня мыслей о женщинах, - пришел к выводу я. - А не навестить ли мне сегодня вечерком, если не сложится с грузом, славный городишко Чеджур?'
- Люк! - вновь окликнула меня Николь. - Посмотри!
Обернувшись, я увидел, что девушка показывает мне новенький, испускающий солнечные зайчики золотой нобль. Одним из зайчиков она умудрилось случайно попасть мне в глаз. А может, и не случайно. Но в любом случае, Николь показывает монету не потому, что она такая новенькая и блестящая. Просто эта монета - выраженная не словами благодарность Ильберта.
Возникший будто из ниоткуда Энди тут же выложил свою версию ее происхождения.
- Это признательность господина Ильберта за мою помощь, - в общем-то, обоснованно поведал он. Во время появления Ильберта на палубе 'Небесного странника' корабль резко качнуло, и купец непременно бы упал, если бы Энди, находившийся рядом, не успел его подхватить.
- Не веришь - догони и проси, - продолжил Ансельм. - Но если ты хочешь оставить нобль себе, что ж, я не против.
При этом Энди так масляно посмотрел на девушку, пригладив несуществующие усы, что всем сразу стало понятно, в каком именно случае Николь может оставить себе монету. Николь фыркнула и потрепала его по щеке, отчего Энди ожидаемо закатил глаза якобы от восторга.
- Иди уж, Эи. Слишком ты меня низко ценишь.
И вероятно для того, чтобы прекратить все дальнейшие поползновения Энди, она добавила:
