здесь. Не мог же я за секунду оказать в другом месте.
— Мог, если ты, как сейчас, находишься в третьем теле. — ей показалось, что кожа внука жёлтого оттенка. — Или ты сюда все тела притащил? Посмотри на свою кожу и поймёшь, а потом покажи мне язык, чтобы я поняла, что за ахинею ты несёшь. Ты ничего в последнее не принимал?
— Хорошо, я скажу всё как есть. Не знаю, почему я здесь и где это вообще «здесь». Простите, но я даже не знаю, как вас зовут.
— Бека. — тут же подсказала она.
— Это ничего мне не даёт… По правде говоря, я вообще ничего не помню.
— Что случилось? — напрямую спросила бабушка.
— Я потерял память.
Бека задумалась, хитро сузив глаза.
— И ты совсем ничего не помнишь?
— Совсем-совсем. — отрицательно покачал головой Джесс.
— Я сразу поняла, что с тобой что-то не так. Твои тонкие тела не в порядке, каждый тонкий увидит это даже невооруженным глазом. Да к тому же ты пришёл ко мне… — сказала она, словно это было нечто невообразимым. — Иди за мной. — бросила команду Бека и сорвалась с места.
Двое живых слуг распахнули двери дворца. Они поднялись по ступенькам парадной приёмной и через анфиладу (вереницу шикарно обставленных комнат) вышли в огромный зал, украшенный большим гербом на стене напротив двери. Посреди стоял длинный стол с бронзовыми канделябрами на чистейшей белой скатерти из плотного льна. В них ярко горели комочки света, словно в ямках подсвечников поселились светлячки. Стол сервировали. Намечался приём.
Джесс заметил герб — две скрещенные веточки папоротника. Затем кинул взгляд на руку и чуть не взвыл, вспомнив куда запропастилась сталь. «Ладно, пусть кольца и нет, но в памяти они ничуть не отличаются друг от друга. Разве что моё чуть поменьше» — думал Джесс, присматриваясь к гербу и к кольцу, что жило в его памяти. Рисунок кольца был свеж так, будто его выгравировали прямиком на мозге. Джесс не увидел разницы, её попросту не существовало. Идеальное совпадение.
— Наше фамильное наследство. Наш вечный символ — две скрещенные вайи. Под стать фамилии, кстати говоря. Знак чистоты и силы.
— Ладно, верю. — неохотно сказал Джесс.
Он прошёлся вдоль стола и уселся на один из стульев посередине. Его бабушка села напротив.
— Что привело тебя сюда? — повторила она.
— Я не знаю. Ощущения. Тёплые, домашние ощущения, пропитанные заботой и любовью.
Женщина тепло улыбнулась, но лишь на секунду. Лицо её вновь стало холодным.
— От былого не осталось и следа, лишь факт того, что существуешь ты да я. Уходи. — махнула рукой Бека в сторону выхода, а после сузила глазах, словно ей вдруг понадобились очки. Она присматривалась.
— С тобой что-то странное, мой дорогой. Ты… стал сильнее. — она чуть не подавилась воздухом, когда заметила золотой блеск под шестью телами внука.
— Вообще-то я целый день ничего не ел, так что навряд ли. Даже не пил. От жаркое и стакана лимонада я бы сейчас не отказался. — сглотнул слюну Джесс, глядя как сервируют стол.
— Ты в тонком теле, дурачок, высшие материи любят совсем другие лакомства. — посмеялась она. Своими скудными познаниями Джесс её изрядно веселил. — Смотрю ты только высшим и увлекаешься. Увлекался. Где ты сейчас? Не в гробу ли? — вдруг поинтересовалась она, настойчиво, но картинно делая вид, что совсем невинно.
— Что? Нет. В гостях у драгонников, наверное. Не знаю, где это. Последнее, что помню, так это встречу с Латрисовым.
— О-о! С тем неприятным типом. — знающе протянула Бека, кивая головой.
— Да, с ним. Он меня ненавидит. И я сейчас у него. Ну что за ужас? — Джесс будто разговаривал сам с собой, с каждым предложением понимая, что ситуация хуже некуда! — Ты мне поможешь выбраться? — с надеждой в глазах спросил он.
— Ты стал сильнее. — задумчиво повторила бабушка. — Знаешь, в этом мире есть особая сила — она называется баланс. Сколько жизней нужно развиваться, чтобы получить золотое сечение, можешь себе представить, Джесс? — она двусмысленно помолчала, как бы намекая, что кто-кто, а уж он точно знает. Джесс отрицательно помотал головой. — Я не знаю, зато ты просто не можешь этого не знать! У тебя золотое сечение, Джесс. Ты даже не представляешь, какое это могущество! Во всей истории мира лишь у двух тонких было золотое сечение. Первого давно нет в живых. Не по своему желанию он покинул мир грешный, заставили. Слишком уж это большая власть для одного человека! И если это могущество не в моих руках, то его нужно уничтожить. — отчеканила бабушка, более распаляясь в голосе, при этом лицо её оставалось бесстрастным. Она ничего не чувствовала к внуку. Джесс прочёл это в её глазах.
Улыбка Джесса гасла с каждым её словом.
— Так вот оно что. Для тебя я помеха, которую, нужно устранить. — хмыкнул Джесс, медленно поднявшись из-за стола. — Я же твой внук! Родная кровь!
— У нас крайне сложные отношения в семье, Джесс. Пусть мы и родственники, одна кровь, но это значит, что ты станешь дороже мне собственного сердца. Ты мой внук — да, но не мой союзник. Помнишь эти слова? Ты сам сказал это в прошлую и последнюю нашу встречу.
И Джесс вспомнил. Те спонтанные звуки в голове, которые появились, стоило только увидеть свою бабушку вновь, оказались правдой. Лишь власть и могущество затмевали её разум.
— Это даже забавно. — сказала она, с интересом наблюдая за застывшим внуком, словно видела, как шевелятся шестерёнки в его мозгу.
Тот раздумывал над собственной головоломкой, складывая два плюс два и хватаясь за слова из прошлого, как за якорь. В голове вдруг что-то щёлкнуло и картинки полились в мозг рекой.
— Я вспомнил! — поднял голову Джесс.
— Так быстро? — удивилась Бека.
— Не всё. Но я вспомнил тебя. — сузил глаза Джесс, указав на бабушку пальцем. — Ты используешь детей!
— Мы это уже проходили, Джесс. — устало сказала она. Эта тема давно ей наскучила. Если бы он ещё её помнил. — Детей легче натренировать. Ведь они будут верны мне, как собаки, из благодарности за то, что я вытащила их из ада, в котором они жили. Правда тонкие мне пока ещё не попадались. Один был да совсем от рук отбился. — она оценивающе пробежалась по внуку взглядом. — Воспитание, знаешь ли, мой дорогой, дело тонкое. А тебя мой ребёнок немногому научил. И поделом ей.
— Не смей так говорить о моей маме! — тон Джесса стал твёрд как алмаз.
— Ты её даже не помнишь. — усмехнулась Бека.
— Не страшно, это ненадолго. — сложив брови домиком, заявил Джесс.
Немного присмотревшись к внуку, лицо Беки
