яд или покинув Присту вместе с вами.
— Орэлин, я благодарен вам, за все, что вы сделали для госпожи Олибрии и для меня. Мы все будем рады видеть вас на борту «Тезея», — сказал Глеб.
— Если только до него доберемся, — заметила Ивала Ваала.
— Спасибо вам, — едва слышно выдавил пристианец. — Даже если бы мне не угрожала смерть, без Олибрии мне нечего делать в безжизненном замке и на этой проклятой планете! Летит все в черную пропасть Краак!
Он подошел к флаеру, одним движением руки откинул прозрачный колпак.
Когда Быстров занял место пилота и на задних сидениях расположились Арканов с Ивалой и пристианец, створки ангара разошлись.
Машина сорвалась с площадки и взмыла на сотню метров над замком. Тут же капитан «Тезея» увидел, что рядом зависло два темно-красных флаера службы Имперской Безопасности. В воздухе между ними вспыхнули синие точки, разбросанные широко и сыплющие искрами.
Быстров догадался, что «безопасники» готовят энергетическую сеть. Попадание в нее резко снизило бы подъемную тягу. Тогда машина Олибрии медленно и беспомощно упадет на землю. Избегая ловушки, Глеб резко сбросил высоту, повел флаер по вытянутой петле вокруг замка.
— Нужно полностью отключить автоматику, — сказал он, обернувшись к Агафону.
— Сейчас попробую, Васильевич, — Арканов подался вперед, присматриваясь к незнакомым приборам, — не очень неудобно мне отсюда, но попробую.
— Это крайне опасно, — высказался Орэлин. — Компьютер страхует пилота от роковых ошибок.
— Компьютер слишком сужает возможности пилота и мешает произвести жесткий маневр, — ответил Быстров. — Я не знаком с этой моделью флаера. Кто-нибудь поможет мне блокировать автоматику или нет⁈
— Минутку капитан, — опережая Арканова, пристианец потянулся к выдвижной консоли. — Только, предупреждаю: будьте осторожны — это старая и строптивая машина.
Когда рука Орэлина толкнула консоль назад, Глеб сразу почувствовал прирост мощности двигателей. Внизу приборной панели замерцали красным несколько индикаторов, сигнализируя об отключении автоматики.
— Посмотрим, на что способен летун вашей старой модели, — Быстров резко бросил машину влево, пронесся над фонтаном и, поверяя рули, пролетел зигзагом под аркой.
Флаеры Имперской Безопасности не отставали — в них сидели хорошие пилоты, и конструкции их машин были рассчитаны на самую безумную гонку. На небольшой высоте Глеб вильнул еще раз. Тут же он увидел, как с площади перед бирюзово-серебряной раковиной замка поднимается еще одна машина службы Безопасности. Из ствола плазмомета под ее брюхом вырвалась яркая вспышка, и землянин едва успел набрать высоту — плазменный сгусток только хищно лизнул брюхо его машины.
— Не думал, что они пойдут на это, — простонал Орэлин, вжатый пятикратной перегрузкой в кресло. — Неужели у них приказ нас уничтожить?
Два флаера, летевших позади, настигали. Глеб, выжимая все возможное из двигателей, меняя высоту, вел машину Олибрии над береговой полосой.
— Боюсь, нам не уйти, — подала голос Ивала. — Может, сядем между скал, — она указала на грязно-желтые каменные зубья, выступавшие из морской пены. — Приземлимся там и вволю постреляем, пока нас не убьют?
Быстров взял курс на скалы, все чаще поглядывая на указатель дистанции до преследователей. Вопреки ожиданиям Ваалы, землянин не стал сажать машину в удобной прорехе между скал, а повел ее низко над морем. Потом вдруг резко сбросил скорость и вошел в воду под острым углом.
— Васильевич, ты — псих, — констатировал Арканов, едва пережив испуг от удара о морские волны. — Знаешь ли, наша техника не предназначена для подводного плаванья.
— Почему же? Герметичная конструкция с независимым от среды приводом, — капитан «Тезея» еще снизил скорость и выровнял угол наклона. — Или я чего-то не понимаю? Агафон Аркадьевич, я, конечно, не знаток технических хитростей как ты, но в гиблых ситуациях иногда требуется простое решение. Забыть все инструкций и действовать на свой страх и риск. Ровно так, как ты поступил с энергетикой родного разведчика.
— Ты хотел сказать на наш страх и риск? — Ивала расхохоталась, ощупывая прозрачную поверхность, за которой струилась красная вода. — Утонуть ничем не хуже, чем вдребезги разбиться или сгореть в плазменном плевке. Но может быть, выживем, да как-нибудь вылезем.
— Выживем и вылезем. Нам бы только выйти на глубину. На простор, подальше от мелей и островов, — ответил Глеб, напряженно вглядываясь вперед и стараясь угадать рельеф дна в мутной воде.
Сверху и сбоку раздалось клокочущее ворчание, и флаер заметно качнуло.
— Плазмой пуляют, фашисты проклятые! — догадалась галиянка.
— Пусть пуляют, — Быстров с удовлетворением отметил, что вода впереди стала бледно-розовой, а вскоре прозрачной с легким оттенком бирюзы.
Флаер вынесло в открытое море, и теперь Глеб рискнул уйти на глубину и значительно увеличить скорость. Труднее всего было держать угол тяги двигателей и наклон непослушной машины: даже небольшое отклонение вверх, выбрасывало флаер на поверхность — делало его легкой мишенью, а малейшее отклонение вниз резко уводило машину на большую глубину с очевидной угрозой столкновения с дном. Оставаясь в напряжении, от которого устали, затекли руки, Быстров кое-как держал управление. Иногда крепкий пластик колпака ударялись небольшие рыбы, мгновенно превращаясь в красновато-серые кляксы, тут же уносимые водой. Эти столкновения на слишком большой для подводного плавания скорости, сотрясали корпус флаера словно попадания артиллерийских снарядов, и Арканов восклицал:
— Потише, Глебушка! Погубишь нас! Ну зачем ты так⁈
Орэлин долгое время сидел молча, перебирая худыми пальцами ремешок из кожи вегра. Потом глухим голосом спросил:
— Какие теперь планы, господин Быстров? Далеко ли мы сможем уйти морем?
— Думаю, их флаеры нас потеряли. Ведь с отключением бортовой автоматики перестает работать система навигации? — он на миг повернулся к пристианцу.
Тот кивнул.
— Значит, обычными средствами они нас выследить не могут, — продолжил Глеб. — Теперь они вызовут подкрепление, будут патрулировать над морем и берегом. Конечно, риск попасться им на глаза очень высок. Может быть, к нашим поискам привлекутся подводные корабли, и это будет совсем плохо, — он на минуту задумался, разминая правую руку. — Мой план таков: скорее добраться до юго-восточного транспортного коридора. Там мы выйдем на поверхность, смешаемся с тысячами других флаеров и, если повезет, доберемся до космопорта.
— А в космопорту, потирая от нетерпения руки, нас как раз будут ждать их «безопасники», — съязвила Ивала. — Знают они или нет, на чем мы прибыли на Присту, но в первую очередь они перекроют космопорты и попытаются не дать нам взлететь с планеты.
— Может быть, — мрачно ответил Глеб. — Но у нас нет другого выхода. На Присте укрытия не найти — нужно поскорее добраться до «Тезея».
— Вы не думали попросить помощи у герцога Ольгера? — спросил Орэлин. — Я знаю, все последние дни он был во дворце.
— Мы не можем связаться с ним — это сразу выдаст наши координаты, — отверг Арканов
— К тому же, герцог вряд ли пожелает помочь нам в столь гадкой ситуации. После известия об убийстве Олибрии, он наверняка за гранью отчаяния и не доверяет теперь никому, — мрачно произнес Быстров.
Упоминание о гибели графини всех вернуло мыслями в покинутый замок, к трагическим событиям, произошедшим там и не имеющим пока никакого объяснения. Теперь, находясь за управлением несущегося под толщей воды флаера, Глеб мог сосредоточиться и попытаться понять, что же произошло в комнате госпожи Олибрии; хотя бы предположить, за что ее убили, и кто посмел пойти на такую низость. Было очевидно, что нити преступления, заметно меняющего расклад сил в Империи, ведут к Леглусу и Саолири, и от них дальше, к герцогу Флаосару — мрачному претенденту на имперский престол. Конечно, они всеми средствами пытались заручиться поддержкой Олибрии в борьбе за трон, долго уговаривали ее, обещали разные привилегии, богатые дары, даже целую планету, но милая Олибрия оставалась неумолима. После этого они решили просто убить ее. Только оставался вопрос: кто стал орудием убийства? Кто, тайком пробрался в ту злополучную комнату и вонзил кинжал в спину графини? Это был самый сложный вопрос, на который Быстров не мог ответить даже предположительно, разглядывая ситуацию то с одной, то с другой стороны. Из заверений Орэлина, следовало, что вряд ли кто-то посторонний мог проникнуть в замок, защищенный надежными системами безопасности. И если даже так случилось — проникнул, — то куда мог исчезнуть этот человек? Ведь от того мгновенья, когда Олибрия позвала Глеба последний раз и до того короткого мига, когда
